Зоуи скользнула по краю, завалившись на бок. Ноги ее свесились с обрыва.
Отбросив винтовку, она крепко вцепилась руками в камень. Ладони ее заскользили вниз, но она продолжала бороться.
Зоуи сделала еще один рывок и прижалась к краю скалы, чтобы немного передохнуть. Ноги ее болтались в воздухе, не находя опоры. Она сощурилась от слез, превращающих солнечный свет в тысячу болезненных призм. Зоуи подтянулась, пытаясь поднять свое тело, но сила уже покинула ее руки. Вскоре ее не осталось даже в ладонях, кожа на которых нестерпимо горела.
Хрипло вскрикнув, Зоуи разжала пальцы и полетела вниз.
Ноги ее приземлились на что-то твердое.
От неожиданности у Зоуи перехватило дыхание.
Она обернулась и увидела, что стоит на узком выступе скалы. Ниже него, до самой реки, находящейся метрах в двадцати от Зоуи, никакой опоры больше не было. Справа от нее выступ расширялся, превращаясь во что-то вроде пандуса, и спускался прямиком до илистого берега реки. Зоуи посмотрела вверх и увидела ремень винтовки, свисающий с края обрыва. Подпрыгнув, она схватилась за него и потянула оружие на себя. Звук винта замедлялся.
Они приземлились.
Прижавшись к скале спиной, Зоуи засеменила вправо, пока не смогла передвигаться спокойно. Ступив на широкую поверхность, она побежала по утесу и спустилась до насыпи из песка и обломков мелкого щебня. Ноги ее погрузились в мягкую почву, и Зоуи дважды повалилась, прежде чем нащупать твердую поверхность.
Сколько времени им понадобится, чтобы исследовать дом? Минута? Две? Увидят ли они следы ее пребывания? Она была в этом почти уверена.
Зоуи бежала между проточной водой и утесом по сыпучей насыпи. Пару раз она запиналась, но тут же возвращала равновесие. Зоуи бежала так быстро, как только умела, пока звук вертолета не затих совсем и она могла слышать лишь журчание реки.
Наконец, когда ей казалось уже, что она бежит целую вечность, Зоуи добралась до одинокой сосны и спряталась в ее тени. Теперь солнце поднялось уже достаточно высоко и светило в долину реки с такой силой, что обжигало кожу. Зоуи села на широкий плоский валун под тяжелой веткой сосны и позволила сердцу вернуть свой обычный ритм. Ей снова захотелось пить, и она направилась к реке, чтобы сделать пару глотков. Вода была полупрозрачной, зеленовато-голубой в свете солнца – такого цвета она еще не встречала. Секунду она лишь любовалась ею, прежде чем наклониться к холодным струям. На вкус вода была чистой, с немного меловатым привкусом. Закончив пить, Зоуи вернулась к дереву и, снова присев на валун, оглянулась в ту сторону, откуда она прибежала.
– Может, они и не заметили следов, – сказала она вслух. Голос ее возвращался к своему нормальному состоянию, но Зоуи все еще чувствовала мертвую хватку Картера. Она прочистила горло и провела пальцем по нежной коже шеи.
– Никогда больше, – пробормотала она, глядя вдаль невидящим взглядом.
Отдохнув пять минут, она поднялась на ноги и вздрогнула, выпрямляясь. Зоуи проверила рану, подняв рубашку, и во рту ее пересохло.
Рана снова закровила, но не это ее беспокоило. Края разреза воспалились и были покрыты чем-то белым. Положив ладонь на рану, Зоуи поняла, что она гораздо горячее, чем окружающая ее плоть. Девушка заморгала и проглотила комок в горле. Она подумала о том, чтобы промыть рану в реке, но передумала и накрыла ее рубашкой. Солнце переливалось на водной глади, отбрасывая яркие блики.
Зоуи продолжила путь, который начала этим утром, карабкаясь по острым валунам и стволам разлагавшихся деревьев, выброшенным на берег течением. Несколько раз ей приходилось забираться прямо в воду, огибая извивающийся край скалы. Рана, казалось, обрела собственное сердцебиение, пульсируя с каждым шагом, но боль была ничто в сравнении с терзавшим ее голодом. Вода больше не утоляла голодных мук. Зоуи начала представлять, как ей подают еду в обеденном зале. Все отвращение, которое она питала к невкусным блюдам ОУИ, куда-то испарилось. Если бы только еда появилась перед ней, она бы засунула ее в рот прямо руками. И даже не позаботилась бы о посуде.
Она была настолько поглощена фантазиями о картошке с маслом, что даже не услышала звук вертолета, пока он не показался над краем каньона. Он был в какой-то сотне метров от нее, напоминая своим железным панцирем летающего жука. Зоуи отреагировала мгновенно, повалившись в левую сторону от обломка скалы вдвое выше ее роста и вжавшись в проем между ним и стеной каньона.
Они ее увидели? Боже, увидели или нет? Они что, свернули направо? Может, они заправляют транквилизатор, чтобы выстрелить в нее? Рискнув, Зоуи высунулась из своего укрытия и оглянулась по сторонам. Вертолет исчезал за противоположным краем скалы, возвышавшейся на тридцать метров от земли.
Она выжидала, изо всех сил сдерживая себя, чтобы не побежать. Как далеко ей нужно уйти, чтобы они прекратили свои поиски? Как далеко, чтобы вырваться из их железной хватки?
Звук вертолета затихал, пока совсем не исчез вдали. И снова Зоуи оказалась одна, сопровождаемая лишь солнцем и бушующим потоком реки.
Около полудня река начала расширяться, а вода стала гораздо спокойнее и тише. На смену суровым скалам пришли пологие склоны, покрытые таким большим количеством деревьев, что Зоуи остолбенела – она и не представляла, что столько бывает. Ноги ее болели, а шея горела от солнечного ожога. Голод, казалось, перешел на новый уровень, разительно отличавшийся от того, что она испытывала еще утром. Теперь он, казалось, разговаривал с ней прямо из глубин желудка. Маленькие растения на берегу реки превратились в деликатесы, а мох на камнях показался восхитительной закуской. Даже коричневые обломки древесины, прибившиеся к берегу, ее соблазняли.
Зоуи попыталась проигнорировать голос собственного голода, но тело вдруг начало дрожать с каждым шагом, и вскоре ее устойчивая походка превратилась в какое-то шаткое прихрамывание.
Доковыляв до ближайшего дерева, Зоуи остановилась, чтобы отдохнуть, и прижалась к коре ствола, запах которой мгновенно ее окутал. Сколько времени она не ела? Зоуи не могла перестать об этом думать.
Как минимум сорок часов назад. Почти два дня.
От этой мысли дрожь ее стала еще сильнее, и Зоуи закрыла глаза. Она ощутила на языке последнее блюдо, которое съела, хрустящую корку хлеба, мягкие овощи супа, медленно сползающие к желудку и согревающие ее…
– Хватит, – сказала себе Зоуи. Голос был слабым, и она возненавидела его. Налетел ветер. Листья на деревьях зашелестели, и несколько сосновых иголок коснулись ее головы. Подняв руку, Зоуи схватила их и сорвала с ветки дерева. И прежде, чем она успела об этом подумать, девушка засунула их прямо в рот.
Вкус их был очень похож на запах, только более насыщенный. Зоуи жевала, пока иголки не превратились в илистую массу, и проглотила ее, не подавившись. Девушка вздрогнула – то ли от удовольствия глотать что-то твердое, то ли от бунта, нараставшего в желудке. Скрутившись пополам и глубоко дыша, она попыталась справиться с тошнотой и отвлечься. Сумев совладать с собой, она поднялась на ноги и продолжила путь. Сделав дюжину шагов, девушка остановилась.
За поворотом реки на волнах дрейфовал край чего-то красного. Она подняла винтовку и направила ее на медленно приближавшийся объект. Вскоре Зоуи поняла, что перед ней какая-то странная лодка. Она уже видела лодки в учебнике НАД, но эта была длинная и узкая, с необычно изогнутыми краями с обеих сторон. В нее могли бы поместиться человека два, не больше.
Вглядевшись, Зоуи заметила еще больше лодок в глубине леса, который становился все более густым. Похоже, раньше они стояли на какой-то подставке, которая со временем разрушилась и свалила все лодки в одну большую кучу. Краска на их корпусах потускнела на палящем солнце.
Сердце Зоуи застучало быстрее. Она заметила заросшую, едва заметную тропинку, протянувшуюся мимо лодок и уходившую в глубь леса. Сворачивая, та исчезала из поля зрения, но меж огромных стволов деревьев Зоуи разглядела стену какого-то здания, к которому, должно быть, и вела эта тропа.
Она долго прислушивалась, прежде чем отправиться к нему. Сосновые иглы трескались под ее ногами, когда она поднималась по тропе, выложенной из камней, которые были утрамбованы в многолетний грунт леса. Там же была и лесенка – точнее, то, что от нее осталось. Зоуи поднялась по ней и очутилась на полянке перед чередой маленьких домиков, выкрашенных в тускло-коричневый цвет и покрывшихся мхом и плесенью. У всех домов были одинаковые стальные крыши, покосившиеся от времени. Все окна оказались целы, а двери заперты.
Стоя на краю полянки, Зоуи услышала, как живот ее громко заурчал. И если бы кто-то оказался здесь, он бы тоже непременно его услышал. Еда. Здесь должна быть хоть какая-то еда.
Зоуи бросилась вперед на поиски.
Домики назывались «хижины» – Зоуи прочла это на маленькой деревянной табличке первого из них. Тут же было написано: «Добро пожаловать на базу отдыха «Сосновая гряда». Мы надеемся, что вам понравится отдыхать в наших вызывающих ностальгию хижинах, в которых вы найдете как атмосферу прошлых лет, так и все современные удобства».
Единственными удобствами, которые обнаружила Зоуи, были кровати с распадающимися стегаными одеялами и установленные на стенах старые экраны, в которых она видела свое темное отражение сквозь слой пыли.
Зоуи заглянула в каждый шкаф, каждый ящик, каждый закоулок и чулан.
Там ничего не было.
Последнее здание, которое она обыскала, возвышалось над остальными и было в три раза больше, чем хижины. Дверь его оказалась широко распахнута. Казалось, дикие животные когда-то сделали это место своим убежищем. Пол покрывали ветки, иглы и колючки. Зоуи прошлась по комнатам, открывая двери, заглядывая под кровати, но не нашла ничего, что напоминало бы еду. Хотя Зоуи не знала, что конкретно она ищет. Еду ей всегда подавали уже готовую, ожидая лишь того, чтобы она ее съела, горячую или холодную. Она проклинала эту зависимость, которая была ей навязана. Еще одна форма контроля. А теперь в ее памяти вдруг всплыли слова Жнеца, ужасающие и бесплотные.