Столь показательный знак внимания неизбежно вызвал ревность и зависть других придворных в Аржантане, соперничающих за графскую милость. Должно быть, этим был весьма недоволен и старый друг Жака, Жан де Карруж. Род Жана был гораздо древнее и знатнее, чем у Жака, но звезда Ле Гри сияла при дворе графа Пьера намного ярче остальных. Оба были камергерами, с той лишь разницей, что Ле Гри был капитаном форта в Эксме. Будучи графским протеже, Ле Гри довольно часто посещал королевский двор в Париже, и, как новый фаворит графа, богател день ото дня. Несмотря на продолжительную дружбу двух сквайров, успех и процветание Ле Гри раздражали Жана де Карружа, и их отношения начали портиться.
В конце 1370-х, вскоре после того, как оба сквайра поступили на службу к графу Пьеру и присоединились к его двору в Аржантане, Жан де Карруж понёс тяжёлую утрату: его жена Жанна заболела и умерла. Но беда не приходит одна: родившийся у супружеской четы несколькими годами ранее сын, крестник Ле Гри, отправился вслед за матерью. Вот так одним махом Жан потерял жену и единственного наследника.
Причиной этой двойной трагедии в семье Жана могла стать любая из многочисленных болезней, с завидной регулярностью опустошавших средневековую Европу: чума, тиф, холера, оспа и дизентерия, от которых тогда ещё не было лекарств. Возможно, Жанна умерла во время родов, что было довольно частой причиной смерти у женщин Средневековья, которым приходилось рожать в антисанитарных условиях без должного медицинского ухода. В итоге множество женщин просто умирало от полученной при родах инфекции.
Вскоре после смерти родных Жан де Карруж покинул дом, бросившись в горнило очередной войны. В 1379 году смертельно больной Карл V решил очистить Нормандию от англичан, прежде чем оставить королевство своему десятилетнему сыну. Он собрал армию под командованием Жана де Вьена, легендарного адмирала Франции. Жан де Карруж присоединился к королевской кампании осенью 1379 года, поступив с собственным отрядом сквайров в распоряжение адмирала де Вьена в Нижней Нормандии. Каждый мужчина, подобно Жану, должен был прибыть со своими доспехами, слугами и лошадьми, получая за это ежедневное жалованье в пол-ливра.
Кампания длилась почти пять месяцев и охватила весь полуостров Котантен, который активно грабили англичане из своей крепости в Шербурге. Многочисленные военные манёвры и сборы с конца октября 1379-го по март 1380-го показывают, что Жан и его войско довольно неровно продвигались через Котантен, по диагонали — до Бозевиля на северо-востоке, потом на юг до Карентана, а затем на северо-запад до Брикебека, что неподалёку от Шербурга, и наконец, на юг до Кутанса, примерно на середине пути от Шербурга до Сен-Мишеля. Отряд Карружа вырос с четырёх сквайров в октябре до девяти в январе месяце, затем снова сократился в марте, вероятно, из-за военных потерь.
Несмотря на риск умереть в любую минуту, Жану, похоже, нравилось воевать. Котантенская кампания вырвала овдовевшего сквайра из его одинокой жизни в Карруже и бросила в волнительный водоворот жарких баталий и приключений со своими братьями по оружию, людьми из собственной свиты и прочими вояками, которых он, должно быть, хорошо знал.
Но поскольку Карруж неоднократно рисковал жизнью, воюя с англичанами, и даже потерял близких ему людей, он знал, что подвергает опасности весь свой род, который может на нём же и пресечься. Если его убьют, то и его фамилия умрёт вместе с ним, и земли больше не будут принадлежать роду Карружей. Если он выживет, ему придётся как можно быстрее снова жениться, и желательно удачно. Его братья были священниками и не оставили законных наследников, а сестра, выйдя замуж, более не была носительницей фамилии. Именно от Жана зависело, продолжится ли род Карружей.
По мере продвижения Жана по Котантену ему приходилось останавливаться между сражениями в городах и замках Безвиля, Карентана и Кутанса, где он высматривал подходящих молодых дворянок. Будучи случайным гостем в Большом зале местного сеньора или капитана крепости, сквайр имел возможность познакомиться за столом с молодыми девушками из нормандской знати, рассматривая их как претенденток на роль будущей супруги.
За улыбками и комплиментами скрывался холодный расчёт, связанный не с любовью или романтикой, а с землями, деньгами, властью, семейными союзами и рождением наследников. Идеальной невестой для сквайра была бы девушка знатного происхождения, с богатым приданым, которое увеличило бы его земли и доходы. Помимо этого, она должна быть молодой и плодовитой, чтобы нарожать здоровых сыновей, хотя с девственницей не могло быть уверенности в этом. К тому же она должна быть добродетельной и целомудренной, чтобы не оставалось сомнений в законности наследников. Не помешает, если эта девушка вдобавок ко всему будет ещё и красива.
2
РАЗЛАД
В 1380 году на французский трон взошёл новый король, а матримониальные планы Жана де Карружа наконец-то увенчались успехом. Вскоре после возвращения с Котантенской кампании овдовевший сквайр женился на девушке по имени Маргарита. Единственная дочь, потомок древнего нормандского рода, Маргарита до этого не была замужем, и возможно, на момент помолвки была ещё подростком. Молодая, знатная, богатая, к тому же очень красивая, она казалась идеальной невестой для дворянина, стремящегося продолжить свой род и обеспечить его процветание. Как единственная наследница своего отца, Маргарита принесла мужу щедрое приданое, а со временем ей предстояло унаследовать ещё больше.
Судя по всему, Маргарита была утончённой юной особой. «Молода, красива, умна, добра, скромна...» — такими терминами награждает её один из современников в своих воспоминаниях. Последний термин подразумевает, что девушка не была жеманницей или кокеткой. Другой описывает её как «очень красивую и сильную духом женщину». Лишь одно описание, составленное монахом-женоненавистником, ставит под сомнение её внешние данные и характер. Сам Жан де Карруж впоследствии заявлял в суде, что его вторая супруга была «молода и красива», а также «добродетельна и целомудренна», впрочем, его мнение предвзято, и вряд ли стоит принимать его в расчёт.
Портрет Маргариты некогда украшал стену монастыря в Кане, рядом с изображением её мужа в полном рыцарском облачении, но время стёрло её черты, и ни одного достоверного описания её внешности, увы, не сохранилось. Однако мы вполне можем составить предтавление о канонах женской красоты того времени благодаря писателям и художникам. У идеальной француженки-северянки были светлые волосы, ослепительно белый лоб, изогнутые брови, серо-голубые глаза, тонкий нос, маленькие, пухлые и алые губы, лёгкое дыхание и ямочка на подбородке. Помимо этого, у неё должна быть длинная тонкая шея, белоснежная грудь и «стройный, гибкий стан». Она должна носить длинное льняное платье, как правило белое, а для торжественных случаев цветное. Многие дворянки носили украшения: брошь или ожерелье, возможно, золотое кольцо с драгоценными камнями.
Как хозяйка замка, Маргарита должна была вести хозяйство и помогать мужу в управлении поместьем. Хотя, вероятно, она была ещё в нежном возрасте и брала на себя бремя правления замком лишь на время отлучек Жана по делам при дворе или в периоды военных кампаний, нацепив на поясок своего длинного прямого платья огромную связку ключей от многочисленных подвалов, сундуков и кладовых. В её обязанности входило отдавать приказы слугам, приглядывать за детьми, заботиться о прибывших гостях и сидеть во главе стола во время трапез в Большом зале. Возможно, с глазу на глаз она обсуждала с мужем его карьеру при дворе, поскольку имела там некоторое влияние, благодаря высокопоставленным друзьям и родственникам.
Маргарита должна была вести себя, как подобает истиной даме, то есть безупречно. Быть вежливой, набожной, заниматься благотворительностью (как говорится, «положение обязывает»), скромной, а главное, преданной своему мужу. Голубая кровь требовала, чтобы в жизни образцовой аристократки был один единственный мужчина — её муж, дабы в древние фамилии не затесались всякие бастарды сомнительного происхождения. Какие бы вольности ни позволяли себе мужья с селянками или городскими шлюхами, от собственных жён они требовали исключительного целомудрия.
Женившись на девушке, воспитанной в строгих правилах, сочетающей красоту и добродетель, Жан де Карруж надеялся, что Маргарита станет ему верной женой и нарожает законных наследников. Маргарита была гораздо моложе Жана, и сквайру, видимо, неоднократно приходилось слышать старинную поговорку: «Старый конь глубоко не пашет». Тем не менее, дворяне почтенного возраста частенько находили себе жён намного моложе, ведь молодость подразумевала плодовитость и считалась залогом рождения здоровых наследников.
У Маргариты был лишь один существенный недостаток, который поначалу мог вызвать у Жана сомнения относительно их брачного союза. Она была дочерью печально известного Робера де Тибувиля, нормандского рыцаря, дважды предававшего французских государей. Факт двойной измены сира Робера случился задолго до рождения Маргариты в начале 1360-х, но его предательство бросало тень на всю семью, и девушка выросла с клеймом «дочери предателя».
Род Тибувилей был древнее Карружей, их родовой замок по сию пору украшает нормандский пейзаж. Семья Маргариты происходила из Эра, области с влажным климатом и плодородными землями к югу от того места, где Сена, огибая Вернон и Лез-Андели, стремится к морю. Замок её отца, Фонтейн-Ле-Сорель, располагался в живописной долине, пойме реки Риль, рядом со старым Римским трактом, ведущим на запад из Эврё в Лизьё.
Родом из этих мест был и первый Робер де Тибувиль, чей сын сражался под знамёнами Вильгельма Завоевателя в битве при Гастингсе. В 1200 году Робер де Тибувиль II выступал поручителем или вторым секундантом в некоей судебной дуэли. Примерно в это же время и был создан фамильный герб Тибувилей: серебряное поле, разделённое надвое по горизонтали синей полосой, на каждой стороне по три красных горностая — геральдических символа, напоминающих перевернутый цветок лилии.