Высадившись в Слёйсе, Харфлере или же одном из других французских портов, Карруж поспешил в Фонтен-ле-Сорель, где оставил Маргариту на попечение ее отца семь месяцев назад. Его сопровождал кузен Маргариты Робер, которому тоже удалось пережить опасности сражений, болезнь и морское путешествие.
В Фонтен-ле-Сорель они приехали ближе к Рождеству. Вероятно, Маргарите очень хотелось провести несколько недель в замке своего отца вместе с мужем и кузеном. Оба воина были сильно истощены после долгой кампании. Жан серьезно болел, а дороги зимой были очень плохие.
Но рыцарь не задержался в замке надолго. Через несколько дней он уехал и на этот раз взял Маргариту с собой. Он отправился повидаться с матерью, которая также не видела его много месяцев с самого его отъезда в Шотландию.
Николь де Карруж, теперь вдова, проживала в Капомениле, фамильном имении примерно в пятидесяти трех километрах к западу от Фонтен-ле-Сореля в Кальвадосе. Она переехала в Капомениль после смерти мужа тремя годами ранее, когда граф Алансонский отказал ее сыну в назначении на пост капитана крепости Беллем. По какой-то причине вдова не переехала жить к сыну и своей невестке. Но, возможно, Жана и Маргариту самих устраивало такое положение вещей.
Покинув Фонтен-ле-Сорель, Карруж и Маргарита поехали по старой римской дороге на запад к Лизьё. Зимой, когда дороги обычно были грязными и скользкими от снега и льда, путешествие могло занять у них минимум два дня с остановками на ночлег в городках на пути или в замках друзей. По плохим дорогам даже одинокий всадник на сильной лошади путешествовал бы дольше обычного. А зима 1385–1386 годов, согласно французской хронике, выдалась на удивление тяжелой и суровой. Маргарита, укутавшись в теплые одежды, могла сама ехать верхом или же сидеть в карете. Ее сопровождали две или три служанки, а еще несколько слуг отвечали за повозки с багажом.
Возглавляя небольшую семейную процессию, рыцарь держал наготове меч и другое оружие, а его слуги были вооружены ножами и палицами на случай нападения грабителей.
Карруж и его люди также были готовы противостоять рутьерам, которые в перерывах между затихавшими битвами Столетней войны жили на подножном корме, рыская по глубинке в поисках добычи и поэтому даже наезженные дороги были небезопасны. Так, под тяжестью багажа, и готовясь встретить засаду, супруги Карруж медленно держали путь в Капомениль по зимним дорогам Нормандии.
Глава 4Самое страшное преступление
Маргарите едва ли хотелось покидать замок отца и ехать в гости к свекрови в Капомениль, да еще в лютую зиму и по бездорожью. Госпожа Николь одиноко жила в своем замке, где не было тех удобств и развлечений, которые имелись в Фонтен-ле-Сорель. Кроме того, Маргариту беспокоило здоровье мужа. После многих месяцев военной кампании и морского путешествия, Жану, которого теперь еще терзала хроническая лихорадка, требовалось не еще одно путешествие среди зимы, а покой. Пока супруги и их сопровождающие тряслись по разбитым дорогам, Маргарита, конечно, с волнением думала о том, как ее встретит госпожа Николь. За более чем пять лет брака она все еще не родила Жану наследника, в чем свекровь обязательно упрекнет невестку.
Николь так и не простила сыну поспешной женитьбы на дочери предателя, породнившей прославленный род Карружей с бесславным родом Тибувилей. Конечно, она понимала, что Жана покорила не только красота Маргариты, но и привлекло огромное состояние ее отца. Земля и деньги всегда желанны, а Маргарита должна была унаследовать еще большее состояние после смерти родителя.
Но репутация знатного рода была бесценна, особенно в Нормандии, давно ставшей очагом заговоров и мятежей, а неверный альянс мог принести семье огромные убытки.
И что же случилось за эти несколько лет после свадьбы Жана? Когда умер муж Николь, разве не отказал граф Алансонский ее сыну в том, чтобы он по праву унаследовал от отца должность капитана крепости Беллем? И теперь госпожа Николь в свои почти семьдесят лет вынуждена доживать дни в скромном пристанище в Капомениле, вместо того чтобы по-прежнему жить в красивой крепости которую некогда держал Людовик IX Святой и которой позже командовал ее муж. А все потому, что ее своевольный сын разгневал графа, женившись на Маргарите. В Беллеме все относились к ней с почтением как к матери сира Жана. Теперь в Капомениле кроме бродячих торговцев и прокаженных ее никто не навещал, и в своем изгнании Николь не в последнюю очередь винила Маргариту, нынешнюю хозяйку более просторного и красивого фамильного замка Карружей.
Покинув Фонтен-ле-Сорель, Жан и Маргарита проехали через Лизьё, затем свернули со старого римского тракта на проселочную дорогу, ведущую на юго-запад к аббатству Сен-Пьер-сюр-Див. Пересекли реку Ви у деревни Сен-Жюльен-ле-Фокон. Там они свернули на узкую дорогу, идущую вдоль южного берега реки на запад.
Показался отвесный утес и небольшая деревушка из дюжины домов с соломенными крышами, жилища фермеров и безземельных крестьян, арендовавших землю. Этим неприметным местом и был Капомениль. Рядом с деревней, дальше от берега реки чуть обособленно стоял старый одинокий замок, в котором жила Николь.
Замок был небольшой. На первом этаже находились главный зал, кухня и помещения для прислуги, на втором — несколько жилых комнат, попасть в которые можно было по внутренней лестнице. У замка имелась крепкая главная башня, или донжон, для защиты, но при этом не было никаких стен и оборонительных башен. Он стоял в открытом поле и далеко от любого укрепления. Этот замок, разрушенный во времена французской революции, больше не существует, но он не отличался от многих мелких замков и особняков, которые все еще украшают ландшафт Нормандии. В этом удаленном и малолюдном местечке Николь тихо проживала с несколькими слугами.
Помимо деревни Капомениль, ближайшим населенным пунктом к замку была деревня Сент-Креспан. Она находилась на холме на другом берегу реки примерно в полутора километрах к северу.
Маргарита, наверное, надеялась, что не останется в Капомениле слишком долго, и уже через несколько дней они с Жаном уедут домой в свой замок, который она покинула чуть меньше года назад. Но учитывая постоянные переживания мужа из-за денег после возвращения из Шотландии, она, возможно, предчувствовала и другое развитие событий. Как оказалось, в Капомениле ей придется провести месяц или даже больше и за это время она будет чаще видеть свекровь, чем мужа.
Не успели супруги приехать в Капомениль, как Жан собрался в очередную поездку, несмотря на суровую погоду и плохое самочувствие. Потратив целое состояние на злополучную экспедицию в Шотландию, Карруж не сумел окупить расходы, не говоря уже в том, чтобы получить прибыль, и теперь сильно нуждался в деньгах. Его доход едва покрывал обычные траты даже с учетом ренты, получаемой с земель Маргариты.
Кроме того, имелись неоплаченные счета за лошадей и провизию, закупленные для экспедиции, а его собственное жалование ему до сих пор так и не выплатили. Поэтому Карруж решил поскорее отправиться в Париж и получить причитавшуюся ему значительную сумму у королевского военного казначея Жана ле Фламанта. Вероятно, он также собирался обратиться к богатым и влиятельным друзьям в Париже, которые могли бы обеспечить ему покровительство короля.
Если бы Карруж не конфликтовал с графом Алансонским, ему было бы достаточно съездить в Аржантан и получить у сюзерена нужную ему сумму. Склонность графа делать щедрые подарки своим фаворитам, особенно Жаку Ле Гри, граничила с расточительством. Но после многих ожесточенных споров с сюзереном рыцарь едва ли мог рассчитывать на симпатию или помощь господина, даже несмотря на примирение с фаворитом графа перед отъездом в Шотландию. А просить помощи у самого Ле Гри ему не позволяла гордость.
Однако по дороге в Париж Карруж все же планировал остановиться в Аржантане. Прямая дорога из Капомениля в Париж как раз шла через этот город. К тому же ему следовало доложить о своем возвращении из Шотландии графу, который освободил его от регулярной службы у себя при дворе прошлой весной. Карруж, почти полностью разоренный и больной, едва ли сейчас годился для военной службы или выполнения других официальных обязанностей, однако зимой какая-либо военная кампания была маловероятна. Он все еще оставался вассалом графа Алансонского, которому давал присягу, и положение обязывало его навестить господина.
Вероятно, не только долг обязывал Карружа заглянуть в Аржантан, он также хотел проверить рады ли при дворе его возвращению. Возможно, ему хотелось и похвастаться заслуженным рыцарским титулом, и ошарашить тех, кто не ждал, что он вернется невредимым из заморского путешествия. Он знал, что некоторым придворным выгодна была его смерть. У Карружа до сих пор не было наследника, поэтому большая часть его имущества отошла бы к графу, который бы даровал его другим вассалам.
Карруж знал, что в Аржантане он может встретить Жака Ле Гри, который в отличие от него не отправился добровольцем в Шотландию, а остался дома.
В прошлом году, когда двое соперников помирились в гостях у Жана Креспана, не смотрел ли Ле Гри на прекрасную молодую жену Карружа слишком долго и оценивающе? Возможно. Но большую часть прошлого года Маргарита провела в замке своего отца, далеко от резиденции графа Алансонского. А теперь, хотя она и остановилась гораздо ближе к Аржантану, но была под надежным присмотром госпожи Николь.
И все же поместье Карружа — это не единственное на что мог положить глаз такой пройдоха, как Ле Гри. Прежде чем отправиться в поездку и расстаться с женой на несколько недель, Жан отозвал в сторону одну из служанок Маргариты и приказал ей не отходить от своей госпожи ни на шаг ни днем ни ночью, пока он не вернется из Парижа. В таких вопросах лишняя предосторожность мужа никогда не мешала.
Жан де Карруж отправился в Аржантан в первую неделю января 1386 года. Ему предстояло проехать верхом около 35 километров, что занимало как минимум полдня особенно по плохим зимним дорогам. Из Капомениля рыцарь поехал вдоль южного берега реки Ви на восток и миновал Сент-Жульен-ле-