Что касается Жана де Карружа, он был доволен решением парламента. Несмотря на все трудности, месяцы ожиданий и огромный финансовый риск его апелляцию наконец удовлетворили.
Но здесь был один подвох. В делах о преступлениях, за которые предусматривалась смертная казнь, дача ложных показаний под присягой тоже каралась смертью. Карруж и Ле Гри будут беспощадно биться друг с другом, каждый отстаивая свои обвинения. Если Карруж проиграет бой и будет повержен своим врагом, его признают лжецом, поволокут с поля на Монтфокон и вздернут на виселице.
Участь Маргариты как главного свидетеля в деле могла оказаться еще ужаснее. Согласно старинному обычаю, который все еще был частью французского законодательства в конце XIV века, если исход судебного поединка указывал на то, что женщина солгала под присягой, и ее обвинения в изнасиловании — ложь, ее должны были сжечь на костре.
Часть вторая
Глава 1Суд Божий
Поединок решили провести на территории парижского монастыря Сен-Мартен-де-Шан, где имелось специальное поле для поединков и было достаточно места, чтобы вместить тысячи зрителей. Основанный бенедиктинцами в XI веке, монастырь протянулся вдоль улицы Сен-Мартен на правом берегу Сены, примерно в полутора километрах к северу от собора Нотр-Дам. Это был один из богатейших оплотов духовенства в Париже, а свое название монастырь получил в честь одного из самых почитаемых святых во Франции — Мартина Турского.
Мартин в юности был солдатом римской армии и служил в Галлии. Однажды зимой он увидел, как на улице замерзает нищий, разрезал свой плащ пополам и отдал половину несчастному. Позже он оставил военную службу, стал миссионером в Галлии и первым епископом города Тур. Святой Мартин считается покровителем всех военных: от солдат до оружейников. Поэтому поле монастыря, названное в честь солдата и святого Франции, как нельзя лучше подходило для судебного поединка, или «Суда Божьего».
Когда король Генрих I основал монастырь в 1060 году, он находился за чертой города, на месте осушенных болот. Территорию монастыря, занимавшую около пяти гектаров, опоясывала прочная стена, защищая его от захватчиков и грабителей. В 1273 году стену перестроили по приказу Филиппа III, укрепив каждый угол массивной двенадцатиметровой башней. Вскоре улица Сен-Мартен получила продолжение за городской стеной, новые лавки и дома примкнули к монастырю и постепенно он сам стал частью небольшого городка.
В 1356 году, когда англичане разгромили французов в битве при Пуатье и взяли в плен короля Иоанна, напуганные парижские торговцы скинулись на постройку более высокой и прочной стены в северной части города. Новая стена протянулась почти на 8 километров по правому берегу Сены, захватив дворец Сент-Поль на востоке, Лувр на западе и Сен-Мартен на севере. Окруженная новой стеной, территория быстро заполнилась улицами и зданиями, и к 1360 году городок Сен-Мартен стал частью Парижа. К 1380-м годам монастырь Сен-Мартен-де-Шан уже не располагался «в полях», как это было первоначально и откуда он получил свое название, а был поглощен городом. Такой стихийный рост города сегодня бы назвали городской агломерацией.
В 1386 году вход на территорию монастыря все еще осуществлялся через старые укрепленные ворота в южной стене, рядом с монастырскими постройками — часовней, трапезной, крытой галереей и больницей. Трапезная, где монахи в тишине обедали, пока один из них читал вслух Священное писание, восхищает и сегодня — зал в готическом стиле, с высоким сводчатым потолком, который в центре поддерживает ряд стройных колон, и высокими стрельчатыми окнами в стенах, сквозь которые струится солнечный свет. Рядом находится дортуар — общая спальня монахов. Из нее по удобной лестнице можно спуститься вниз в часовню, где монахи молились рано утром. Уборные в монастыре были одними из лучших в Париже. Холодная родниковая вода подавалась по акведуку, который шел с пригородных холмов прямо к монастырской стене.
Помимо часовни, галереи и других церковных сооружений на территории Сен-Мартен-де-Шан имелись здание суда и тюрьма, поскольку монастырь также выполнял функцию окружного уголовного суда, и все прилегающие к нему улицы попадали под его юрисдикцию. Судебный реестр монастыря пестрит записями об убийствах, кражах, изнасилованиях, разбойных нападениях и прочих преступлениях, а также наказаниях за них: от порки и выставления к позорному столбу до отрубания частей тела, повешения, погребения заживо и сожжения на костре.
В 1355 году некой Тэссан Осо отрубили ухо за кражу одежды, в 1352 году Жанну ла Прево закопали заживо за воровство — часто женщин за схожие преступления наказывали более жестко, чем мужчин. Судили и казнили даже животных. Свинью, убившую и съевшую младенца на улице Сен-Мартен, проволокли по улице и повесили. Еще одну свинью, которая покалечила ребенку лицо, приговорили к сожжению.
Лошадь, убившую человека, но сумевшую скрыться, видимо, с помощью своего хозяина, заочно приговорили к смерти и повесили ее чучело.
Но самой впечатляющей ареной правосудия на территории монастыря было поле для поединков, обустроенное на большой ровной площадке к востоку от основных построек. Сен-Мартен был одним из двух монастырей в Париже, имевших собственное поле для сражений. За несколько веков здесь прошло немало судебных поединков. (Вторым монастырем с такой ареной был Сен-Жермен-де-Пре, к югу от города.) Но судебные поединки теперь устраивались редко, и на поле Сен-Мартен в основном проводили спортивные рыцарские турниры. На них рыцари сражались верхом, используя копья и другое оружие с затупленными наконечниками, чтобы предотвратить серьезные увечья и смертельный исход.
Как правило, для судебного поединка выделялась ровная прямоугольная площадка сорок шагов ширину и восемьдесят шагов в длину, примерно 30 на 60 метров. Но поле Сен-Мартен удлинили, обустроив под спортивные состязания и его площадь составляла «всего 24 шага в ширину и 96 шагов в длину» — примерно 18 на 73 метра. Такая длина поля позволяла всадникам, пришпорив на лошадей, лучше разогнаться и сильнее ударить копьем, а меньшая ширина поля, всего четверть длины, позволяла зрителям наблюдать все перипетии сражений с более близкого расстояния.
Сама арена турнира и постройки вокруг нее были постоянными сооружениями, всегда готовыми к проведению рыцарских турниров. Но к 1386 году, когда судебные поединки стали редкостью, перед поединком площадку требовалось обустроить специально для боя между рыцарем и оруженосцем. В одной из хроник упоминается «арена, которая была построена в Париже на поле Сен-Мартен для поединка между Жаном де Карружем и Жаком Ле Гри». Это свидетельствует о том, что новые заграждения, зрительские трибуны и прочие сооружения были возведены на поле специально к этому событию.
По закону судебный поединок должен был проводиться на огороженном поле. Соответственно все поле было обнесено высокой деревянной стеной — прочной решеткой выше человеческого роста.
Здесь преследовалось несколько целей. Решетка позволяла зрителям следить за ходом боя и при этом защищала от случайного попадания летящего оружия и его обломков. Ограждение также гарантировало, что участники поединка не смогут бежать с поля боя, и никто из посторонних не вмешается в бой, как только он начнется. Вокруг высокой стены строили низкий деревянный забор, и оба ограждения, разделенные между собой аккуратной полоской земли, создавали зону отчуждения между ареной и зрителями.
По правилам, высота первой ограды должна составлять «от двух метров, если не выше; а деревянные решетки с каждой стороны должны быть толщиной сантиметров пятнадцать, плотно пригнаны друг к другу, так чтобы ни один посторонний предмет не мог попасть на арену и ни один предмет с арены не мог оказаться за его пределами. Ограждение следует строить таким высоким и крепким, чтобы никакие удары, толчки, налеты лошадей не могли его пробить».
В центре каждой узкой стороны поля находились тяжелые ворота высотой почти два с половиной метра, которые открывались и запирались огромным ключом и имели засовы с внешней стороны. На широкой стороне поля, примыкающей к трибунам, имелась третья дверь шириной в полтора метра. Через эту дверь на арену могли выходить судьи поединка. Эта дверь также запиралась на засов и закрывалась толстой железной решеткой с внешней стороны[19].
В каждом углу поля за внутренней стеной имелась деревянная башня, с которой судьи поединка наблюдали за боем. Здесь они находились настолько близко к происходящему, насколько возможно, чтобы видеть и слышать все что происходило на арене. Во время боя, в перерывах, с башен участникам поединка могли передавать еду и питье.
Во внешней стене, хотя и не такой высокой, также имелось два входа с распашными калитками. Во время боя вокруг этой ограды выстраивалась стража, чтобы держать толпу на расстоянии от внутреннего ограждения и подавлять любые звуки, которые могли бы помещать поединку.
По мере того, как приближался день поединка, ристалище монастыря Сен-Мартен готовили для приема нескольких тысяч зрителей, собирающихся поглазеть на это зрелище. Основную массу составляли простолюдины, горожане и жители окраин, готовые наблюдать за схваткой, сидя на земле или стоя на поле вокруг арены. Но среди зрителей были и представители знати, члены королевского семейства, гости со всей Франции, а то и из других стран, и все они надеялись смотреть поединок с комфортом.
Для них вдоль одной из сторон поля «соорудили большие трибуны, с которых знатные господа могли смотреть схватку двух бойцов». Подобно ограде вокруг арены, зрительские трибуны были крепко сколоченными деревянными конструкциями с перилами, ступеньками и удобными посадочными местами для особо привилегированных зрителей. Центральная трибуна выдавалась вперед на несколько метров, здесь должны были сидеть король, его дяди и высокопоставленные вельмож. Трибуна справа предназначалась для прочих придворных короля. Третью трибуну слева отвели для иностранных гостей, которых рассаживали «в соответствии с их рангом». Эти три трибуны предназначались исключительно для знатных мужчин, включая служителей церкви таких как епископ Парижа.