Поэтому адмирал приказал штурмовать стены крепости при помощи лестниц. Связав из длинных жердей лестницы, осаждавшие приготовились карабкаться по ним на стены замка. Сначала самые смелые, а за ними без оглядки все остальные. Закрепив лестницы у основания стен, французы проявили невероятную храбрость, взбираясь на самый верх, где сразу вступали в рукопашный и ножевой бой с солдатами гарнизона. Сэр Джон Лассеборн проявил себя как благородный рыцарь и отважный воин в схватке с французскими рыцарями.
На атакующих со стен замка лили кипящую жидкость, сыпали горячий песок или негашеную известь, стреляли из арбалетов. Выпущенная с короткого расстояния стрела легко могла пробить броню доспехов. Взбираясь по лестнице в тяжелых доспехах, невезучий захватчик рисковал и просто оступиться, сорваться вниз и разбиться насмерть. К тому же защитники замка, используя длинные жерди, могли опрокинуть лестницу в тот самый момент, когда враги уже почти забрались на самый верх.
Шотландцы в штурме замка участвовать отказались. Между тем, французские арбалетчики, расставленные вокруг крепости, планомерно обстреливали гарнизон англичан смертоносными стрелами, метко поражая каждую голову, показавшуюся над стенами. Французских воинов было так много, и штурм возобновлялся так часто, что в конце концов замок пал, рыцарь, его жена и дети были взяты в плен. Французы, которые первыми вошли в замок, взяли в плен более сорока человек. Затем они сожгли и уничтожили замок, поскольку понимали, что, сильно продвинулись вглубь Англии и не смогут удержать его.
Следуя вдоль побережья на юг, захватчики зашли на земли, принадлежавшие Генри Перси, герцогу Нортумберлендскому, где тоже уничтожили много деревень и ферм.
В это страшное и тревожное время Жан де Карруж и его товарищи отчаянно бросились в самое пекло войны, убивая солдат противника, мирных жителей, уводя скот и забирая все, на что падал взгляд. Французский летописец рассказывает, что его соотечественники несли «убийство, грабеж и огонь» на эти земли, «уничтожая все вокруг либо мечом, либо огнем, беспощадно резали глотки крестьянам и любому, кто встречался на их пути, не оставляя в живых никого независимо от его сословия, пола и возраста, будь то даже старики или грудные младенцы».
Английские лорды, чьи земли и замки оказались разрушены и разорены, быстро мобилизовали силы для контратаки. Юный король Ричард II, узнав о том ужасе, что творится у него в тылу, пришел в ярость и поспешил с еще одной армией из Лондона на север. Он поклялся уничтожить французских захватчиков и сжечь Эдинбург, чтобы наказать шотландцев.
Французы и шотландцы узнали о приближении англичан от шпионов. Адмирал де Вьен, как и король Ричард II, жаждал решительного сражения. Но шотландцы, напуганные рассказами о численности английской армии и обеспокоенные тем, что заканчивается провиант, призывали отступать дальше на север, чтобы воевать с врагом рядом со своей страной. Адмирал де Вьен, не желая терять союзников, согласился.
Стоило англичанами перейти реку Твид, они стали отвечать шотландцам той же монетой, дав волю беспрерывной череде кровопролития, грабежей и поджогов по всему десятикилометровому фронту и оставляя за собой все в руинах.
К изумлению французов, шотландцы спокойно позволяли англичанам разорять их земли, не вступая с ними в схватку. Они даже предоставляли англичанам свободный проход через свои земли, чтобы спасти их от разорения. Адмирал де Вьен, ужаснувшись такому предательству, обратился к шотландцам со словами: «Что же теперь должны делать ваши союзники, которых вы призвали себе на помощь?» На что шотландцы ответили: «Все, что им будет угодно».
Адмирал де Вьен приказал своим людям вооружиться, сесть на коней и ждать сигнала. В ту ночь английская армия разбила лагерь в нескольких километрах от Эдинбурга, уставшие воины заснули глубоким сном, предварительно выставив несколько стражников.
По приказу адмирала вся французская армия сумела незаметно проследовать под покровом ночи на юг, обойдя крепко спящих англичан на значительном расстоянии.
Когда англичане проснулись на следующее утро и подошли к Эдинбургу, то увидели, что городские ворота не заперты, улицы пусты, а жители бежали из города. Пока французы тайно уходили на юг, местные жители опустошили город от продовольствия, увели скот и скрылись в окрестностях.
Не прошло и нескольких дней, как Ричард II узнал, что французы снова вернулись в Англию, грабят и жгут его земли. В ярости он приказал сжечь Эдинбург, и 11 августа англичане превратили город в пепел, хотя крепость на холме уцелела. Затем Ричард повел свою армию на север по побережью до Абердина, круша все на своем пути.
Тем временем, в 240 километрах к югу французы и небольшая группа оставшихся с ними шотландских союзников бесчинствовали в Камберленде, зеленом и холмистом графстве к северу от Озерного края. Во время этого второго набега в глубинку Англии Жан де Карруж и его товарищи все еще надеялись обогатиться, продолжая мародерствовать и захватывая в плен местных жителей.
Следуя вдоль побережья на юг, французы и шотландцы уничтожали все на своем пути. Захватчики не встречали особого отпора поскольку страна была опустошена, а вся армия была в экспедиции вместе с английским королем. Так продолжалось пока, повернув обратно, французы не вернулись в Карлайл.
Карлайл некогда являлся опорным пунктом вала Адриана, оборонительного укрепления, построенного римлянами при императоре Адриане. Остатки вала до сих пор простираются вдоль торфяников до самого Ньюкасла. Карлайл постепенно превратился в английскую крепость с хорошо укрепленными стенами, башнями, рвами и запасами провианта на случай осады.
7 сентября французы и шотландцы начали штурм Карлайла. Приставив лестницы к городским стенам, они взбирались наверх, «собрав мощные силы в отчаянной попытке либо совсем уничтожить его, либо взять штурмом». Но взять крепость штурмом им не удалось. Слишком много препятствий мешало французам и шотландцам проникнуть в город. Находясь в глубине вражеской территории и опасаясь нападения, захватчики решили завершить бесполезную осаду.
Когда французы и шотландцы под грузом награбленного медленно шли обратно на север, сэр Генри Перси, сын и наследник герцога Нортумберлендского, неожиданно атаковал их с тыла. Молодой Перси, получивший прозвище Сорвиголова за стремительность и жестокость в конном бою, напал на захватчиков ночью «многих убив и многих обратив в бегство», а также взял в плен «двадцать шесть человек влиятельных и богатых».
Жану де Карружу и Роберу де Тибувилю повезло не оказаться в числе пленных или убитых. Не все их товарищи были так удачливы. В переписи армии адмирала, составленной месяц спустя, 28 октября, говорится, что Жан потерял пять из девяти своих боевых товарищей. Кто-то из них мог погибнуть в бою и раньше или же умереть от болезни. Но кто-то мог погибнуть именно во время неистовой и неожиданной атаки Сорвиголовы при отступлении французской армии. Как оказалось, это было последнее сражение кампании.
По мере того, как кампания близилась к концу, и отряды один за другим покидали поля сражений, адмирал де Вьен решил перезимовать со своей истерзанной армией в Эдинбурге. К этому времени Жан де Карруж уже находился вдали от дома более шести месяцев и обстоятельства складывались так, что ему с жалкими остатками его отряда предстояло пробыть в Шотландии как минимум до следующей весны.
Но шотландцы уже не были с французами такими гостеприимными как ранее: «Адмирал, его бароны, рыцари и оруженосцы очень страдали от голода, так как денег едва хватало для закупки провизии. У них осталось совсем немного вина, пива, ячменя, хлеба и овса, поэтому их лошади гибли от голода или от изнеможения».
Адмирал де Вьен еще больше усугубил и без того ужасное положение, когда завел тайный роман с одной из шотландских принцесс. В его адрес стали поступать угрозы. Многие французы теперь уже не хотели оставаться в Шотландии до весны — они боялись, что или умрут от голода, или их убьют шотландцы. Неохотно, но адмирал разрешил всем, кто того желал, вернуться домой.
Ввязавшись в войну с англичанами, французы покидали остров, люто ненавидя шотландцев. «Получив разрешение вернуться во Францию, они возвращались через Фландрию или же с любой другой стороны, где им удалось высадиться, голодные, без оружия и лошадей, проклиная Шотландию и тот час, когда они вступили на эту землю».
По возвращении на родину многие рыцари и оруженосцы были «так бедны, что не знали на чем им добираться назад». Своих боевых лошадей они давно потеряли. Некоторые хватали рабочих лошадей, стоило им увидеть их где-нибудь в поле и добирались домой, оседлав животных, приученных тянуть плуг или повозки.
Жан де Карруж вернулся в Нормандию в конце 1385 года. Его казна была пуста, а здоровье подорвано. Снаряжая себя в экспедицию, он потратил целое состояние, надеясь, что его вложения окупятся сторицей в виде награбленного: золота, серебра, лошадей и других ценностей. Но теперь он мог сказать, что его деньги просто выброшены в торфяных болотах Шотландии. Как и многие он вернулся домой больным, страдая хронической лихорадкой, чувствуя себя слабым и изможденным.
Подорвав здоровье, потеряв уйму денег и пятерых товарищей по оружию, потратив впустую шесть месяцев на безуспешную заморскую кампанию, Жан де Карруж вернулся лишь с одним ценным призом за все свои мучения — титулом рыцаря. В переписи разбитой французской армии, проведенной по возвращении из Шотландии в конце октября, он уже числится как «Сир Жан де Карруж, рыцарь». Это свидетельствует о том, что он отличился во время кампании летом или осенью того года.
Жану де Карружу было уже почти пятьдесят и до сих пор титул рыцаря при дворе графа Алансонского ему получить не удавалось. Новый титул означал, что впредь его следовало именовать шевалье, на чем он несомненно настаивал, когда вернулся ко двору в Аржантан. Также его жалование теперь удвоилось до одного ливра в день. Правда, он все еще не получил полностью всю сумму, причитавшуюся ему за участие в кампании.