В патио сразу бросились все. Слетелись на крики и суету, как мотыльки на пламя.
Неужели Сэди ускользнула через переднюю дверь, пока все мы отвлеклись?
Я попыталась представить себе, как это было. Кому-то понадобилось вывести ее из дома. Последовали отчаянные поиски наилучшего варианта из возможных. О выходе через заднюю дверь уже не могло быть и речи. Машина возле мини-отеля, слишком далеко. Как же быть? Безликий неизвестный заглядывает в шкафы в ванной, в ящики комода — ищет хоть что-нибудь. Роется в сумочке Сэди, видит в ней ключи. Вместо ее ключей находит мои.
И эти следы шин на траве, которые я видела на следующий день, когда отец Фейт подвез меня, — следы объезда, потому что мою машину заперли.
Я резко втянула в себя воздух. Она побывала здесь. А вдруг прямо здесь, в этой самой машине?
Я резко затормозила у поворота дороги, ведущей обратно в город, и уставилась на пассажирское сиденье. Поискала следы повреждений. Провела ладонями по бежевой обивке, вытертой и потрепанной. Поставила машину на ручник и заглянула под сиденье. Там не было ничего, кроме земли, песка, мусора — воспоминаний годичной давности.
Но я помнила, как вернулась за машиной на следующее утро после вечеринки. Как сидела за рулем и ощущала в атмосфере машины что-то смутно незнакомое. В то время я решила: дело в том, что весь мой мир и мое восприятие изменились с потерей Сэди. Но теперь…
У меня кружилась голова, я заглушила двигатель. Обошла вокруг машины и трясущимися руками вставила ключ в замок багажника. Включилась тусклая лампа, я заглянула в пустое пространство.
В нем слабо пахло тканью, бензином и морем.
У меня дрожали руки, пока я водила пальцами по обивке багажника. Темный фетр был слегка свалявшимся, покрытым обрывками каких-то волокон. По краям он отошел, на уголках протерся от износа и времени.
Стараясь держать себя в руках, я сделала глубокий вдох. Может, просто мое воображение сделало три лишних шага — вперед и обратно.
Я включила фонарик в телефоне и посветила в дальние углы багажника, но он был совершенно пуст. В углу ближе к переднему краю виднелось справа темное пятнышко. Просто немного отличающееся по цвету. Я пощупала его пальцами, но так и не поняла, откуда оно. От водки, пива — полупустых бутылок, содержимое которых могло пролиться в день вечеринки. Или протек какой-нибудь из пакетов с покупками в последующие месяцы. Машина была старой. Пятно могло появиться откуда угодно.
Я положила телефон в багажник, чтобы присмотреться повнимательнее, свет отразился от поверхности, выхватил бороздку снизу на металлической крышке. С противоположного края, слева. Я сунула голову под крышку, провела по бороздке пальцами. Впадинка, несколько царапин. Еще одна впадинка рядом. Размером как раз с костяшку моего пальца. Я заскользила ладонями по холодной изнанке крышки. Возле шва на ней обнаружилась целая паутина царапин.
Они могли означать что угодно. Могли и вовсе ничего. Мой разум, как и разум Сэди, рисовал всевозможные способы, которыми смерть могла приблизиться к нам вплотную. Я пригладила фетр, отстающий в уголке, и там блеснул в луче фонарика металл. Я наклонилась ниже, повернувшись корпусом вполоборота, чтобы дотянуться до находки.
Металлическая штучка была маленькой. Наверное, отвалилась от сумки. Золотистая, закрученная спиралью, и…
Я выронила ее. Отшатнулась. Снова присмотрелась.
На золотистых сандалиях Сэди, хранящихся в коробке с вещдоками, недоставало детали пряжки. Я думала, это потому, что они были не новыми — отверстия в ремешках растянулись, строчки разошлись, края обтерлись. Но недостающая деталь пряжки обнаружилась здесь, в багажнике моей машины.
Я перевела взгляд на выбоины и царапины.
Как будто она била сандалиями в крышку багажника. Еще и еще.
Господи. Господи боже. Я выронила находку, схватилась обеими руками за край багажника, чтобы не упасть.
Сэди находилась в этом багажнике живая. Сэди была здесь и пыталась выбраться. Пыталась выжить.
Я опустилась на землю. Покрытие дороги, холодившее колени, руки, хватающиеся за бампер, желчь, подкатывающая к горлу. Единственный свет на темной дороге, тошнотворно-желтый, исходил из багажника, а я даже не могла как следует вздохнуть. Сэди. Сэди была здесь. Возле самого дома, где продолжалась вечеринка. Она находилась здесь. В моей машине, ждала, когда я найду ее. Чтобы ее спасти.
Эти царапины на крышке — она хотела жить. После стольких лет заигрывания со смертью, шуток о ней она ей противилась. Отдала все, что у нее было. Сэди, для которой, как я когда-то верила, не существует препятствий.
Я не могла дышать. Только сипела, хватая воздух ртом.
Фары другой машины осветили дорогу, и я схватилась за бампер, чтобы подтянуться на руках и встать. Колеса прошуршали и остановились рядом, открылась дверца, но двигатель по-прежнему урчал, лучи фар лежали на дорожном покрытии.
— Вы там как, в порядке?
Мужской голос.
Я повернулась к нему, но пришлось поднять руку, прикрывая лицо от слепящего света, и при мысли о Сэди у меня навернулись слезы. О Сэди живой, а потом мертвой. Задержавшейся на полпути.
Я заморгала, пытаясь сфокусировать зрение, и слезы потекли из глаз.
— Ну, ну… — Тень, заслонившая фары, увеличилась в размерах. Широкие плечи, выставленные вперед руки. Передо мной стоял детектив Бен Коллинз. Он взял меня одной рукой за локоть, другой за плечо и повел от машины к бордюру.
Перед глазами был по-прежнему раззявлен багажник, у меня опять судорожно сжался желудок, пришлось положить голову на руки, сложенные поверх согнутых колен. Детектив присел на корточки, так что наши глаза оказались на одном уровне, я потрясла головой, стараясь сфокусировать взгляд.
— Выпили? — мягко спросил он, придвинувшись настолько близко, что пахнуло мятой у него изо рта.
— Что?.. Нет-нет. — Я сделала глубокий вдох и медленно подняла голову.
Он посмотрел на машину, потом снова на меня. До меня наконец дошло, как той ночью Сэди попала с вечеринки на утесы. Дошел весь ужас случившегося.
Наконец-то у меня появилась улика, подтверждающая все мои подозрения, улика, которую наверняка воспримут всерьез — отправная точка для начала расследования. Моя машина с открытым багажником, в котором побывала Сэди, — вот только все опять сводилось ко мне.
Я не могла сказать ни слова, не подставив саму себя.
Обыскивать машину без причины детектив не имел права, разве что подумал бы, что я пьяна или под кайфом. Требовалось срочно взять себя в руки.
— Укачало, — объяснила я, хватаясь за живот. — Да еще… — я безнадежно махнула рукой, подыскивая слова.
— Понимаю, понимаю, — кивнул он, похлопав меня по колену. — Завтра церемония. Вот все и нахлынуло заново. Я знаю, что вы были близки. — Он помолчал, глядя через плечо. — Вам нужно было что-то из багажника? — Он указал на машину, приманчивую в противном тусклом свете.
— Нет. Я думала, у меня там есть с собой вода или еще что-нибудь попить. Но оказалось, нет ничего.
Я не хотела, чтобы он туда заглядывал. Не хотела, чтобы он увидел то, что видела я, обнаружил то же, что недавно стало моей находкой. Я вздохнула, и вдох прозвучал как всхлип.
— Посидите спокойно, — велел он. Я была не в силах остановить его. Не в силах помешать ему заглянуть в багажник, если он захочет. Та металлическая штучка все еще на виду — насколько она заметна?
Но он направился к собственной машине, остановленной позади моей. Машина не полицейская, только сейчас заметила я, а седан, голубой или серый — в темноте не различишь. Детектив заглушил двигатель, и из всех звуков остались только я, он, сверчки и ночь.
Он вернулся с наполовину пустой бутылкой воды.
— К сожалению, это все, что у меня есть, но… — Он вылил остатки воды на полотенце для рук и приложил его к моему лбу. Влажная прохлада успокоила мой желудок, придала ясность мыслям. Он переложил полотенце мне сзади на шею, а я, открыв глаза, обнаружила, что он стоит вплотную ко мне. — Полегчало? — спросил он. Тревожные морщинки вокруг его глаз обозначились отчетливее.
Я кивнула:
— Да. Спасибо вам. Полегчало.
Я подобралась, чтобы встать, и он протянул руку, чтобы помочь мне.
— Все в порядке, я вас держу. — Сочувствие, пусть даже от него, в этот момент было кстати. — Слушайте, я ведь вас искал. Надеялся поговорить с вами. Можно, я поеду следом? Или заскочу позднее? Перед завтрашней церемонией в память о Сэди нам надо бы кое-что прояснить.
— Это… — начала я. Прокашлялась, чтобы голос звучал четко и внятно. — Это насчет расследования? Дело вновь открыли?
Он нахмурился, но в темноте выражение его лица было трудно различить.
— Нет, насчет того, что мы нашли в ее телефоне. Просто задались вопросом, кто сделал некоторые фотографии. Сэди это была или вы. — Он натянуто улыбнулся. — Ничего серьезного, но было бы полезно знать.
В тот момент я не смогла определить, ловушка это или нет. Не заманивает ли он меня под вымышленным предлогом, готовясь нанести удар. Но мне требовалось выиграть время.
— Сегодня я не могу, — сказала я. Пока еще нет. Не сейчас, не рядом с машиной. Нет, до тех пор, пока я не выберу путь, по которому направлю его. Его лицо закаменело, и я добавила: — А если завтра утром?
Он еле заметно кивнул:
— Ладно. Где вы остановились?
При этих словах я поняла: он уже слышал, что произошло у Ломанов. И что там я больше не живу. Что от меня отказались и выгнали взашей. Все события до единого, все, что только ни происходило прямо сейчас, побуждало его присмотреться ко мне.
— У друзей, — ответила я.
Он слегка отпрянул, словно кто-то вклинился между нами.
— А у этих друзей есть адрес?
— Может, встретимся утром за кофе? В «Харбор-Бине»?
Его губы вытянулись в прямую линию, лицо в ночи было непроницаемым.
— Я рассчитывал на более приватную обстановку. Вы могли бы приехать в полицию, если хотите… или я заеду за вами, и мы поговорим по пути к месту церемонии.