Она прошла мимо столиков к воротам. По пути легким движением коснулась скатертей на столиках, проверила, что везде стоят салфетницы. Ее личное нововведение. Почему-то гости всегда забывают взять салфетки с длинных столов, и им приходится возвращаться. Салфетницы покупала лично, выбрала массивные, белые, круглые стаканы, сделанные под камень. Смотрится стильно и дорого. Подсвечники на столиках из того же камня, свечи все новые. Марта еще не решила, будут ли они свечи зажигать, правила пожарной безопасности в усадьбе соблюдались неукоснительно, все будет зависеть от ветра и от поведения гостей. Но свечи – это всегда украшение.
Марта прошла по дороге к воротам. Ну как же хороши обе клумбы. Полностью ее заслуга и ее работа. Она улыбнулась сама себе и постаралась не задерживаться у цветников.
Взгляд номер три – самый главный – от ворот к дому. Именно таким гости увидят усадьбу, приветственный фуршет и хозяев, когда будут входить в ворота. Еще один проход от ворот до дома. Проход должен быть медленным, головой вертим на триста шестьдесят градусов. Что? Что не так? На чем взгляд замылился? Еще есть время что-то подправить.
Марта дошла до дома и присела на лавочку справа от парадного входа. Это была ее личная лавочка. Немного в тени. Полный обзор с возможностью не быть замеченной.
Из дома вышел Александр, и тоже вроде как с проверкой. Посмотрел по сторонам, подошел к официантам. Ну, понятное дело, ему уже наливают. Судя по емкости – виски. Не рано ли? Да что теперь говорить… Следом из дома появилась Вероника. Как же она была похожа на мать. Когда это произошло? Очень долго Вероника была похожа на нее, на Марту. Ничего особенного. Так часто бывает. Племянники похожи на братьев и сестер своих родителей.
Они с сестрой были очень разными. Единственное, что их объединяло, – рост. В остальном – ничего общего. Правда, у них не было общей старости, может быть, в старости бы они и сошлись в одном лице. Не получилось. Марта была похожа на отца. Она все знала и про тяжелый подбородок, и про слишком узкий рот. Галка во всем напоминала мать. Смешливые глаза, ямочки на подбородке. Все и всегда говорили, что Вероника – вылитая Марта. Даже было неловко перед Галкой.
А вот умерла мать, и Вероника буквально через пару лет начала безумно ее напоминать. Всем. Походкой, жестами, тем, как она убирала волосы со лба, как смеялась, отклоняясь назад и слегка сгибая ноги. Она вряд ли помнила те жесты своей мамы. Генетическая память?
Сегодня Вероника – другая. Уже ни на кого не похожа. Исключительно на саму себя. Узкая юбка миди с огромным разрезом, с таким же нескромным разрезом короткий пиджак на голое тело, босоножки на высокой шпильке. О боже! Это она так собирается прокостылять весь вечер? Вероника кивнула в сторону официантов, тут же к ней подлетел молодой человек и понесся обратно. Естественно, вернулся с бокалом шампанского. Ну все, понеслась…
Но гостей встречать будет не она, Марта. Гостей встречать будут они…
Они с Галкой выросли в обычной семье. Марта – старшая, Галка на два года младше. Родители всю жизнь работали на заводе в небольшом подмосковном городке. Своим дочерям они такой жизни не хотели, поэтому все жилы рвали, чтобы дочери получили хорошую специальность и обязательное высшее образование. Хороших специальностей они знали немного. Врач, учитель и юрист.
Отец любил по воскресеньям, прикончив полбутылки водки, вести с дочерями задушевные разговоры. Мать не влезала, сидела на краешке стула и слушала с благоговением. Обязательный фартук, полотенце через плечо. Слушала и улыбалась. Не перебивала. Только как-то раз вдруг завела разговор о счастье. Сестрам показалось, ни к селу ни к городу.
– Учетчица сегодня сказку одну рассказала. Я все про нее думаю. Может, вы тоже подумаете, а может, чего новое для себя поймете. А сказка такая. Собрались как-то боги. Уж и не знаю, где-то они собираются и с какой стати их много? Так сказка же, стало быть, и пусть себе. И вот один и говорит:
– Давайте что-нибудь отберем у людей?
Думали, думали и решили у людей отнять счастье. Отнять и спрятать. Вот только где? Нужно же надежное место найти.
– Может, на горе?
– Найдут! Всегда есть кто-то особо спортивный. Начнет покорять вершины, наткнется, всем расскажет.
– Тогда на дне моря!
– И там найдут. Батискаф какой построят, чтоб сокровища пиратские искать, а там, понимаешь, само счастье!
– Остается космос! Спрячем на другой звезде!
– Если они батискаф построят, то и космический корабль придумают. Нет, плохая идея.
И тут взял слово самый старый бог. Старый и мудрый. Слушал он их, слушал и наконец сказал:
– Я знаю, где нужно спрятать счастье. Место это только одно, и найти его будет не просто сложно – невозможно.
Другие боги опешили.
– Что? Где?
– Спрячем внутри их самих, они будут по горам лазить, в космос летать, а счастье-то совсем близко!
Почему-то всех членов семьи тогда сказка только рассмешила.
– Ну ты, мать, философ, – удивился отец, а дочери и вообще никакого внимания не обратили, пожали плечами. Сказки какие-то.
Марта потом эту сказку не раз вспоминала и все думала. Ну вот она знает рецепт. И что? И что это меняет? Внутренняя гармония счастья ей не дала. Ошиблись боги: нужно, чтобы и вокруг все было хорошо и правильно.
Почему родители так рано ушли из жизни? Вопрос, который мучил и не давал покоя. Один за другим с разницей в полгода. Девочкам объясняли про болезни и диагнозы, про курево отца, про воспаление легких матери. И все-таки… Разбираться тогда было некогда. Нужно было как-то жить дальше.
Марта заканчивала школу, а Галя – восьмой класс. Про институт можно было сразу забыть, Марта пошла учетчицей на тот самый завод, Галя – в колледж на бухгалтерское отделение.
Через год Марта все-таки поступила на заочное отделение в институт культуры, на библиотечный факультет, а Галка после техникума успешно сдала экзамены на вечернее отделение Плехановского. Больше в память о родителях. Или так им в головы вбили?
Не сказать чтоб сестры жили дружно или любили друг друга – слишком они были разными. Они просто друг у друга были, всегда знали, что их двое и что нужно было выживать. А еще они не хотели жизни родителей.
Девчонками – да, дружили. Мечтали: вырастут, у каждой будет по дому. И чтоб с вертолетной площадкой на крыше. И чтоб джакузи. Почему-то это было самым важным. Они не сомневались, что рано или поздно так и будет. Одна представляла себя лежащей в джакузи с бокалом шампанского, другая – выходящей в развевающемся платье из вертолета. С одной стороны – охранник, с другой – юрист с папкой.
Марта любила анализировать и вспоминать. В какой-то момент они с Галкой практически перестали общаться. Не ссорились, не было вроде бы никаких обид. Как говорится, жизнь развела. Галка снимала комнату в Москве. Учеба, работа, круговерть с утра до ночи, да и у Марты забот хватало. Она так и осталась работать на заводе, плавно переходила из отдела в отдел. Мечта куда-то вырваться почему-то испарилась. Ее окружали нормальные люди, помнили родителей, опять же, своя квартира, пять минут до работы. А что еще желать? То, что квартира двадцать четыре метра и находилась она на пятом этаже пятиэтажки, ее никак не смущало. Жили же вчетвером. Опять же, тут все напоминало о родителях. Искать счастье в другом месте у Марты времени не было.
Про свою внешность Марта тоже все знала, иллюзий не питала. Отец, как мужчина, был видным, девушку такая внешность никак не украшала. Марта знала, что она некрасивая. Ярко-синие глаза скрашивали ситуацию, но кто сегодня смотрит в глаза?
О том, что Галка выходит замуж, Марта узнала из телеграммы. Галя закончила институт, устроилась работать, съемная комната превратилась в квартиру. Небольшую, в спальном районе, но зато рядом с метро. Новость Марту ошарашила. Как? Что? Почему? Главный вопрос был про любовь. Потом про финансы.
– Финансы имеются. Свой бизнес. Этого вполне хватит.
Тогда впервые за много лет у них состоялся длинный разговор. И про любовь, и про семью. И родителей вспомнили. И никак не могли разобраться, а как родители относились друг к другу? Была ли любовь в их отношениях? Сестры никогда не видели, чтобы те обнимались, что-то обсуждали или хотя бы смотрели друг на друга. Отец вечно курил и смотрел в стену. Сядет, закурит и упрется взглядом. Что он там видел? Ни картины, ни ковра в том углу не висело. Это уже потом Марта поняла: вглубь себя смотрел. Про судьбы людские переживал. А может, про их будущее? А мать все время в пол. И все-таки после долгих споров сестры пришли к выводу, что была любовь. Почему так решили? Смешливая мать была. Вечно смехом заливалась. Значит – счастливая. Человек без счастья так много смеяться не будет. А мать чуть что – хохотала до слез. Глаза вытирала, а слезы затекали в те самые ямочки. Отец, не глядя на нее, тепло говорил:
– Утрись. Описаешься. – Мать хохотала еще громче, а девчонкам было неловко.
Вот и вся любовь.
Тот разговор накануне свадьбы Марте не понравился, более того – испугал.
– Достатка хочу, свободы! Не хочу копейки считать.
– Стало быть, не любишь.
Галка категорически отказывалась знакомить сестру с будущим мужем. К чему? Будет свадьба – познакомишься.
То была странная свадьба. Европейский шик с бандитским уклоном. Огромный белый цветок в петлице у жениха, ленты «Почетный свидетель» на друзьях, ни одного родственника с той стороны. Через полчаса невесту начало выворачивать наизнанку в туалете.
– Какой срок?
– Четыре месяца.
В «Вязы» они переехали, когда Веронике исполнилось три года. Именно туда увозил сестру, по ее определению, муж-тиран, именно тогда она так рыдала. «Как он мог с ней не посоветоваться, не спросить? Все сделал за ее спиной! Она не то хотела! Не так хотела!»
Галка успокоилась достаточно быстро, приняла жизнь барыни, периодически призывала сестру. В основном чтобы пожаловаться на мужа.