Как говорил Авиценна?
«Паника – это половина болезни.
Спокойствие – это половина здоровья.
Терпение – это начало выздоровления».
Она часто повторяла эту цитату своим пациентам, а кому-то и рассказывала о пути великого Ибн Сины. Пациенты удивлялись и отвлекались.
– Красиво у вас тут… Простор. Дышится легко.
– Ты права, природа лечит.
– И природа лечит, и человек сам себя лечит. Точно тебе говорю. Я – медсестра, через меня много боли проходит. Все внутри человека. Как ты захочешь, так и будет.
Виктор с удивлением смотрел на новую знакомую, так сказать, свою возможную конкурентку, но не чувствовал тем не менее к ней никакой неприязни.
– Это ты мне говоришь?
– Да, а что? Ты какой-то особенный?
Виктор понял, что Алиса сейчас говорила совершенно искренне.
Василиса всегда и везде чувствовала себя хозяйкой, чем раздражала любое окружение. Свободна везде и во всем. Никаких границ для этой женщины не существовало. Она была как та кошка, которая гуляла сама по себе, и весь мир принадлежал ей. Василиса жила легко и не терпела условностей. Марта еще раз попыталась понять свое отношение к этой женщине. С одной стороны, она завидовала ее свободе, с другой – от души удивлялась невоспитанности. И потом, ну все же видят!
Василиса опрокинула еще одну стопку с виски.
– А вот и Петр наш, как всегда, весь в охране. Марта, постереги мой пирожок, хочу с этим боязливым парой слов перемолвиться.
– Вась, не выдумывай, никому твой пирожок не нужен. И пожалуйста, будь корректна, – тронула за рукав женщину Марта.
– Не знаю таких слов. А Петька мог бы на свою дылду джинсы черные и не рваные надеть. И чего она все время в кепке? Плешь у нее, что ли, на голове?
– Это бейсболка. Она наверняка с тренировки. – Марта старалась оставаться спокойной.
– И она тренированная, и отец из спортзала не вылезает, и чего тогда все время с охраной?
Вся честная компания повернула головы в сторону приближающейся процессии. Троица из голливудского фильма. Высокий, атлетически сложенный Петр в черной футболке и черных джинсах, рядом с ним его дочь, такая же высокая и наверняка спортивная. Внешность ее разглядеть не удавалось. Мешковатые джинсы, такая же мешковатая джинсовая куртка, бейсболка, надетая почти на самые глаза, тяжелая походка, когда кажется, что ноги не сорокового размера, а сорок пятого, взгляд в пол. Женственность угадывалась только в длинных прямых и ухоженных волосах.
Чуть поодаль, со стороны дочери, кошачьей походкой двигался еще один мужчина с фигурой борца. Практически клон Петра, и одет так же, и рост такой же. И все же понятно, что всего лишь охранник. Он не смотрел прямо, постоянно обводил взглядом всю территорию усадьбы, причем делал это так, чтобы вроде никто не заметил, но не заметить эти движения было просто невозможно.
– Как эстетично все-таки он его охраняет, – проговорил Александр, поставив свой бокал и приготовившись встречать гостей.
Вероника только передернула плечом и отпила из своего бокала большой глоток. Бросила быстрый взгляд на Марту:
– Марта, а можно, чтобы все-таки гостей в этом доме встречали хозяева?
– Ты про Василису? А что я могу сделать? Ты же хозяйка, ты ей и скажи.
– Ну вы же вроде как подруги.
– Да, вроде как, – вздохнула Марта.
– Петро, привет! Даже на такое мероприятие с охраной. Тут уж, поди, все умерли, кому нужно было. – Василиса расцеловалась с Петром.
– На такие мероприятия, Василиса Антоновна, как раз с охраной и нужно приходить. Такие неприятности порой случаются, вам и в голову не придет.
– Ой-ой, не каркай.
Петр быстрым шагом направился к Веронике и Александру.
– Вероника Григорьевна, наши глубокие соболезнования еще раз.
– Спасибо, Петя. Спасибо, что приехали, помянем папу, как-никак, девять дней.
– Вероника, о чем ты? Григорий Андреевич был для меня очень близким человеком. Ты же знаешь, я рос без отца, в какой-то степени он заменил мне батю. Для меня это большая потеря.
Петр приобнял Веронику:
– Да, кстати, нам Емельян позвонил, сказал, чтобы мы обязательно остались на ночь. По вашей просьбе. Или мы что-то перепутали?
– Слушай, если честно, то я не просила. Саш, может, ты мне что-нибудь объяснишь? – Вероника повернулась к мужу.
Александр только развел руками.
– Нет, ну как скажешь… – Петр понял, что оказался в неловкой ситуации.
– Скажу, оставайтесь. Тут уже в доме столько странного народа собралось, что мне хотя бы будет на кого опереться. А Емельян – это отдельный разговор. Но, знаешь, я приняла такое решение. Пусть идет так, как идет. Я устала. Этот клубок все равно рано или поздно должен размотаться. Нужно потерпеть всего несколько дней. Может быть, я действительно чего-то не знаю? Лучше, если вы будете рядом.
Петр тепло пожал руку Александру. Хорошо мужчинам, можно много не говорить, пожал руку крепко, взял человека за локоть, приобнял, вот, собственно, и все. Тут тебе и благодарность, и сочувствие, и поддержка.
Петр повернулся к дочери. Та ни с кем не здоровалась, а может, и здоровалась, это было непонятно. Она же все время в пол смотрит!
– Любаня, поищи Валентина. Он ведь в усадьбе?
– Конечно. Он где-то в доме. Люба, рады тебя видеть. – Александр тепло улыбнулся Любе.
– К нему коллега, кстати, по работе приехала, – быстро добавила Вероника, – некая Анна.
Информация предназначалась для Любы, но среагировал Петр.
– Валентин наконец-то работать начал? Это похвально.
Веронику немного покоробил тон. Перевести в шутку? Или наконец-то ответить. В конце концов, его дочь тоже нигде не работает. Инициативу перехватил Александр:
– У нас сегодня за всех работает Виктор. Слушай, он большой молодец!
Александр взял Петра под локоть и увлек за собой.
– Пошли пройдемся. – Мужчины направились к воротам.
В который раз за сегодняшний день Вероника с благодарностью подумала о муже. А с другой стороны, они столько лет вместе, уже и серебряную свадьбу отметили, он выучил жену наизусть, и в его власти мгновенно потушить ее настроение. Почему он никогда не пользовался этой своей привилегией раньше? Всего-то думать с ней параллельно, показать, что услышал, понял и взял удар на себя. Почему раньше он был другим?
Люба как на ходулях пошла в дом, ее информация про коллегу никак не удивила, или спортсмены умеют держать удар?
Вероника перевела взгляд на охранника. Охранник Владимир огляделся по сторонам, обведя взглядом, как показалось Веронике, не только их территорию, но и весь уезд, и быстрой легкой походкой направился к дому. Мужчина был на редкость хорош собой. Для обычного охранника у него был взгляд интеллектуала, тонкие черты лица.
Василиса потрусила следом.
– Володь, а скажи: охранником работать – это тяжело?
– Если работать ответственно, то всякая работа непростая, Василиса Антоновна.
– Понятно, то есть работа ответственная!
Охранник слегка напрягся, но лицо осталось таким же непроницаемым.
Тут же оглянулся Петр. Непонятно, кто тут и кого охраняет:
– Василиса, опять интриги плетешь?
– Боже упаси! Просто охранники все немного похожи на убийц. А ваш Владимир ну прям герой-любовник. Такого в доме просто опасно держать.
– Поэтому он работает у меня, а не у тебя, – парировал Петр, и мужчины продолжили свой путь по дорожке парка.
– Ну что, уел тебя твой Петро? А ты зачем нарываешься? Если думаешь, что только тебе одной все известно, то сильно ошибаешься. – Марта дернула Василису за рукав.
– Да-а-а? Ну-ка, ну-ка, разверни мысль. А вообще-то, ну их. Пошли-ка в дом. Мне кажется, уже пора к столу.
Вероника осталась на лужайке одна. Что-то принесут ей эти два дня? Она повернула голову к официантам, тут же подскочил молодой человек и в поклоне наполнил ее бокал. Мысли находили одна на другую, она никак не могла сосредоточиться, понимала, что упускает главное. Сейчас не время думать о предательстве, не нужно искать виноватых. Сегодня решается ее судьба. Свои амбиции она должна засунуть куда подальше. Не в этом дело. А в чем тогда? Что главное? Усадьба? Деньги? Удовлетворить свое эго? Она не знала. Но как странно, что сегодня в соратниках у нее муж.
Глава 10. Сделка с жизнью
Суббота
19:00
Петр по-отечески приобнял Александра за плечи. С чего это вдруг? Они никогда не были близки, но сегодня нужно держать лицо. Никто не знает, что написано в том самом завещании. Сегодня дружим со всеми, улыбаемся всем. Похоже, Петр был такого же мнения. Участия через край. От души ли? Сложно понять.
– Как ты, брат?
– Пока все это не укладывается в голове, сложно поверить, что Григория Андреевича больше нет. Понятное дело, после инсульта может случиться всякое, но нам казалось, он восстановился полностью. Слишком внезапно. Все из рук валится.
Петр неожиданно остановился и посмотрел Александру прямо в глаза:
– Он всегда относился к тебе с огромным уважением.
– Спасибо тебе. Мне это очень важно знать.
Действительно важно. Александр никогда до конца не мог просчитать своего тестя. Вроде бы да. Советовался с ним, вместе принимали важные решения. Доверил дочь, пустил в бизнес, впоследствии основные бизнес-вопросы практически переложил на плечи Александра. И все-таки доверял не до конца. Александр это чувствовал. Не было теплоты в отношениях. Александр постоянно ждал подвоха. Вроде бы улыбается, хлопает по плечу, а потом раз – и колкий ледяной взгляд.
Бывало так, что вдруг Фролов выдавал информацию, о которой Александр не докладывал. Откуда узнал? Значит, копал? Значит, были информаторы? Почему? Зачем? Переживал за бизнес? За свое дело? Скорее всего. Но тут еще примешивался характер. Просыпался во Фролове браток из девяностых.
Александр был из интеллигентной семьи. Родители – врачи, с детства ему читали вслух книжки из мировой библиотеки приключений, даже музыке обучали на ненавистном аккордеоне. Он знал, что и это понравилось в нем Фролову, хотел улучшить генофонд.