– А вам – не насрать. Ха!
– А нам не насрать. Как и тебе, Андрей. Я не буду говорить, что мне, дескать, близки надежды и чаяния простого народа. Не близки. Меня не ебет, какой там стиральный порошок тетя Маня предпочитает использовать и какую музыку слушает ее сынок. Или что она думает о КПСС, Ельцине или о Зюганове. Мне это неинтересно. Я другим живу. Но мне интересно, чтобы она, тетя Маня, чувствовала себя хорошо, чтобы ходила на работу и выполняла там свои обязанности ответственно. Потому что на работу она будет ходить на предприятие, которое приносит мне прибыль. И я заинтересован в конечном счете в ее личном благополучии. Это же азбука. А отношения между мной и тетей Маней должны регулироваться законом, который должен исполняться. А чтобы он исполнялся, его должны поддерживать надежные силовые структуры, которым тоже хорошо платят и которые довольны своим положением. И не лезут на демонстрации, не объявляют голодовок и не сидят, бля, на забастовках, стуча касками, как эти шахтеры…
– Ну, с шахтерами как раз не все так просто, я слышал, – заметил Андрей.
– Да знаю я все про шахтеров. Все знаю. В общем, цели у нас те же примерно, что и у тебя были, когда ты своим бизнесом занимался. Только возможностей у нас больше, согласись?
– Соглашусь. Только я ведь сам по себе. Мне начальников не нужно. Я сам начальник.
– А тебя в подпаски никто и не определяет. Будешь работать так же, как работал. Нам нужны профессионалы. Во всех областях… И центр твой, оздоровительный, кстати, можно будет восстановить…
– Ага. И парней моих, может быть, восстановишь?
– Не ерничай. Не надо. Я серьезно говорю.
– Если серьезно, то я не понимаю, чем могу быть вам полезен. И потом, я до сих пор не понял, кому это – вам? У вас там что, очередное тайное общество?
– Никаких обществ. Просто часть людей в нашем ведомстве, как бы это сказать, меняет ориентацию. И спокойно ведет работу по изменению режима, по наведению порядка, в конце концов. Ты же сам всегда был за порядок?
– Да.
– Вот и мы – за порядок. Народ должен хорошо жить, хорошо работать…
– Вы – хорошо получать.
– Мы – хорошо получать, – без улыбки продолжил Гриша. – И это самое благолепие, которое, я надеюсь, когда-нибудь наступит, холить и лелеять, оберегать, извини, от воров и негодяев, которые нам всю малину могут, прости, обосрать. И в этой связи бизнесмены нам нужны с зубами. И с кулаками. Такие, как ты, дружище. Ну так как?
– Григорий, я же тебе уже говорил. Еще при первой нашей беседе. У меня что – есть выбор?
– Выбор всегда есть, – спокойно ответил Гриша.
– Да. Но меня тот вариант, который ты подразумеваешь, не устраивает. Я еще от жизни не устал. Так что…
– Договорились? – быстро спросил Гриша.
– Посмотрим…
– Нет, это не ответ.
– Ладно, договорились. Но все равно посмотрим. Я же не знаю твоих, например, полномочий. И все эти сказки о подпольной организации КГБ тоже мне, знаешь ли, малоинтересны…
– Я же говорю – никакой подпольщины. Никаких этих большевистских штучек. Мы действуем легально и используем все законные… ну и незаконные методы воздействия. Выборы, вся эта байда – все нами контролируется. Все ключевые фигуры в городской управе будут наши. Все! Понимаешь, что это значит?
– Понимаю, не дурак. Понимаю еще и то, что я у вас на крючке вишу. С этой долбаной уголовщиной. А это меня не устраивает. Мне нужно решение суда или закрытие дела. Я должен быть чист. Иначе мы – не партнеры, не коллеги, а раб и хозяин. Понимаешь?
– Да, бля, будет тебе и решение, и дело. Это мелочь. Значит, договорились?
Андрей кивнул.
– Вот и славно, – сказал Гриша, прихлебывая кофе. Его радиотелефон, лежащий на столе, запищал. – Да? – Гриша, приложив трубку к уху, посмотрел на Андрея. – Ясно. Сейчас будем.
– Что случилось?
– Что-что? Работа пошла. Одевайся. Едем.
– Куда, если не секрет?
– Какие секреты?.. Девушку твою искать.
Глава тридцать четвертая
Они брели по подземным тоннелям, освещая себе путь мощными и легкими фонарями, которыми снабдил их Василий Андреевич. Он встретил Гришу и Андрея в каком-то музыкальном клубе, обычно днем закрытом – хозяева его отсыпались перед ночной работой, но сейчас клуб был открыт, в нем бродил унылый милицейский капитан, за столиком сидел участковый, заполняя нескончаемые протоколы, и главенствовал над всем этим Василий Андреевич – невысокий мужичок в штатском, не назвавший ни разу ни своего звания, ни должности, представившийся Андрею просто по имени-отчеству. Но отношение к нему ментов, да и самого Гриши, сказало Быкову многое. В частности, что этот самый Андреич – большая шишка, аж в городском масштабе. Он расслышал, как капитан звонил по сотовому в отделение, и в его унылом бубнеже мелькнула фраза «Сам приехал». Ясно, что это не могло относиться ни к Грише, которого капитан, судя по всему, не знал, ни, тем более, к Андрею.
Василий Андреевич выдал им фонари, какие-то планы-схемы, отпечатанные на лазерном принтере, и дал в подмогу молодого паренька с незапоминающейся внешностью, назвав его Ваней.
Ваня отделился от стены, с которой сливался настолько, что Андрей его сразу и не заметил в полумраке пустого зала, подошел, криво улыбнулся, почесал под мышкой, показав выпуклость под пиджаком, там, где обычно находится пистолет, висящий на ремне, пожал Андрею руку. Рукопожатие его было неожиданно сухим и крепким.
«Тоже паренек еще тот, – подумал Андрей. – В тихом омуте…»
Ему приходилось бывать в подземном городе много раз. Большей частью он и его парни использовали заброшенные тоннели метро для проверки и пристрелки нового оружия. Для этих целей, равно как и вообще для торговых операций с оружием, места эти подходили как нельзя лучше.
Андрей иногда вообще удивлялся тому, как это Питер не проваливается под землю – настолько его глубинная часть, почва, на которой стоял город, были изъедены бесчисленными, не поддающимися никакому учету ходами, прорытыми в разное время, для разных целей, сейчас где-то уже засыпанных, с замурованными входами, где-то сливавшимися в одну сложную систему.
Обвалившиеся, полузасыпанные, местами восстановленные и перестроенные катакомбы подвалов, оставшиеся еще с петровских времен, тоннели и подземные ходы, устроенные в девятнадцатом веке, были детской игрой по сравнению с тем, что нарыли там люди за время советской власти.
Андрей знал далеко не все, малую часть подземелий, предназначенных для эвакуации очень и не очень ответственных работников в случае войны, газовой атаки, террористических актов, бомбежек – чего угодно. Сеть подземных ходов лежала под всем городом, захватывая собой даже новостройки. Ходы вели с заводов, с вокзалов, из некоторых отделений милиции были выходы в тоннели метрополитена, из зданий бывших районных комитетов партии. В несколько ярусов расположены были галереи, залы, тоннели. В северной же части лежал небольшой подземный городок в огромной, рукотворной пещере, где стояли одноэтажные бетонные домики с метровой толщины стенами, имелись задраенные до поры шахты артезианских колодцев, воды в которых хватило бы на нужды всего огромного города в течение нескольких лет, там была и своя автономная электростанция с запасом топлива, все там было. Гулял там Андрей в свое время, глазея на домики, предназначенные для партийной питерской верхушки, случись что, все бы под землю спустились и жили бы себе, в ус не дуя.
Гриша шел впереди, время от времени сверяясь с планом, который держал в руке, но, судя по всему, шел он здесь не впервые – шагал уверенно, некоторые повороты определял безо всякого плана, просто страховался на всякий случай по бумажке, чтобы не терять время из-за случайных ошибок в маршруте.
– Это здесь, – сказал он, остановившись возле темной железной двери.
– Что? – спросил Андрей.
– Там одного человечка нам надо порасспросить… Поможешь, если что.
Гриша не просил и не приказывал, просто констатировал факт. «Поможешь». И все.
Андрей пожал плечами. Отчего бы не помочь?
Гриша толкнул дверь и смело шагнул вперед. Видно, знал, что ни сопротивления, ни, тем более, нападения не ожидается.
Все трое вошли в довольно просторное помещение, освещенное светом электрических лампочек по стенам.
– Боровик! Ты здесь? – крикнул Гриша.
– Ну?..
Из-за переплетений теплых труб не спеша вышел пожилой дядька в ватнике.
– Ну тут я. Чего надо?
Разглядев вошедших, он улыбнулся, вернее, как-то скривил губы, пожевал ими и, выпростав правую руку из-за спины, со звоном положил на широкую трубу длинный и тяжелый разводной ключ.
– А-а, это вы? Ну, заходите, раз пришли… Чайку?..
– Нет, родной, – ответил на приглашение Гриша. – Чайку мы с тобой в другой раз выпьем. И, даст Бог, в другом месте.
– А меня это место вполне устраивает, – сказал мужик со странным именем Боровик.
Андрей осмотрелся. Кажется, кроме этого Боровика, в зале, являвшимся, как он понял, каким-то распределителем или чем-то в этом роде, больше никого не было.
– С чем пожаловали? – спросил Боровик.
– Да вот поговорить с тобой хотим, – ответил Гриша.
– Поговорить… Ну, говори, начальник. – Тон Боровика изменился, теперь он произносил слова, чуть кривляясь, по-уркагански кривя рот и заглядывая в глаза собеседнику.
– Не придуривайся. Кто тут у тебя был последнее время?
– Последнее время? Это какое?
Гриша терпеливо смотрел на Боровика, потом, не дождавшись внятного ответа, повторил вопрос:
– Последнее. Вчера, позавчера. Сегодня.
– Всех разве упомнишь, начальник?.. Много народу тут ходит… Ты же знаешь, сколько нас тут под землей…
– Знаю. Меня не интересуют воры. Меня не интересуют наркоты. Меня не интересуют бляди твои… Нищие…
– Е-ка-лэ-мэ-нэ… – улыбнулся Боровик. – Так тут других и не бывает… Ну, менты разве… Про ментов, что ли, тебе рассказать? Нажрались позавчера, палили из пушек, переполошили всех… Еле от них отвязался. Хорошо, не убили…