Очень хочу. Очень! Стоп, крышу покажет? А-а-а. Да что это со мной? Я никогда не была озабоченной и падкой на мужскую красоту! А может, это и есть влияние айха? Сейчас некого ненавидеть, некого жалеть или что там у меня еще есть в арсенале, потому на поверхность всплыло обычное физическое желание? Осознание такой простой мысли неожиданно успокоило.
— Я бы хотела посмотреть и замок, и крышу. Но боюсь, не означает ли мое согласие на такую прогулку что-нибудь еще?
— Не означает, — он точно улыбался. — Я здесь восемь лет, потому давно привык к влиянию магии, об этом не беспокойся. И ты можешь смотреть на меня — я уже понял, что если твое согласие и прозвучит, то только очень конкретное. Так принято в диких землях?
— Да по-разному бывает… — неуверенно протянула я.
Сама оглядывалась на дверь своей комнаты. Идти с ним рискованно, но в тот момент больше страшило остаться в полной изоляции в незнакомом сообществе — примерно та же паника случается, когда человек впервые оказывается в тюрьме. Существование в любом месте невыносимо до тех пор, пока ты не знаешь правил игры. Потому я и расхрабрилась:
— Хорошо, пойдем, Скиран.
Эйох зачем-то протянул мне руку, но я с улыбкой покачала головой. Мне здесь нужен союзник, а не обнадеженный крылатый спортсмен.
Но через несколько шагов по гулкому коридору я поняла, какую именно помощь он мне предлагал. В центре замка находился гигантский круг, распускающийся во все стороны коридорами, а потолок так высоко, что и не разглядишь в полумраке. Освещение на ночь, похоже, приглушили, но оттого сама атмосфера стала мрачной, и рядом с темными стенами мерещились тени. Но стоило сделать шаг, чтобы убедиться: никого там нет, все стены испещрены витиеватыми росписями, а отсветы от редких магических шаров создают эффект движения.
— Я могу поднять тебя наверх сразу, — напомнил Скиран о своем присутствии. — Замок построен так, что крылатым для этого даже на улицу необязательно выходить. Вон там, — он поднял лицо вверх, — мы и живем, оттуда же есть выход в небо.
Понятно, что у него боязни высоты природой не предусмотрено, но мне стало не по себе даже от представления. В повозке ощущения были все-таки не такими острыми, или утешало, что рядом со мной сидел Ринс и рисковал тем же. Я улыбнулась громиле мягко, чтобы он не уловил в моей реплике недоверия:
— Мне нужно научиться здесь ориентироваться. Покажи лучше, как добраться на самый верх пешком.
— Тогда сюда, — он плавным жестом указал на один из коридоров, и уже в самом его начале я разглядела круглую лестницу, многократно огибающую виражами весь внутренний гигантский зал.
Много прошло времени, прежде чем я уже осознанно захотела забраться эйоху на ручки и долететь за считанные секунды. Здание оказалось выстроенным конусом, потому каждая следующая окружность оказывалась короче предыдущей, тем не менее первый и последний этажи разделяли километры и километры ступенек. Я старалась не обращать внимания на утомление, ведь экскурсия оказалась полезной.
— Вон там столовая для рабов — не перепутаешь, очень изящная арка, — объяснял Скиран. — Из твоего коридора по лестнице всего один пролет. А там — крыло для временных слуг и сезонных рабочих, хотя оно почти постоянно пустует, но владыка не любит перемешивать своих и чужих. Свои знают о царящих здесь порядках, а пришлые с непривычки могут и наворотить дел. Себе же во вред.
От каждого этажа в стороны шли коридорчики — и их уже накопилось много. Пусть они всё короче с каждым подъемом, но комнат здесь, должно быть, сотни!
— Скиран, — я не могла скрыть удивления. — В замке живет так много людей?
— Нет, конечно, — он приятно рассмеялся. — Большинство покоев пустует. Людям даже неудобно жить на такой высоте. Но замок выстроен давно — может, тысячу лет назад. Кто знает, вдруг в те времена действительно требовалось столько прислуги, или здесь жили черные маги целыми племенами?
— Кто знает… — отозвалась я. — Вот я еще недавно считала, что для обслуживания жизни одного человека достаточно правой и левой руки. А оно вон как: рабы, слуги, отдельно рабочие, отдельно эйохи.
— Статус черного айха диктует такие правила, даже если бы он мог обойтись вообще без рабов. Потому покупает время от времени — далеко не всегда из необходимости. Вот тебя почему купил?
Я остановилась, чтобы передохнуть. Подошла к деревянным перилам, глянула вниз и поразилась, как мы уже высоко. Обернулась к эйоху, который даже не запыхался.
— Не знаю. А как ты понял, что я именно рабыня, а не служанка, например, которая может в любой момент уйти?
— Это просто. Владыка предпочитает покупать рабов, а не нанимать слуг. К последнему он прибегает только в случае крайней необходимости и обычно контролирует каждый их шаг, пока они не покинут замок. Предположим, нужно отремонтировать восточное крыло…
— Я поняла, — перебила, поскольку дошла до следующей мысли: — Если здесь погибнет раб, то объяснять это никому не придется, а вот если свободный человек…
— Тоже верно, — он медленно кивнул. — Я никогда об этом не задумывался, но мне и безразлично.
— Как это? Тебе безразлично, как твой «владыка» обращается с рабами? Серьезно? Ладно другие люди — своя рубашка ближе к телу — но за себя-то не страшно? За друзей своих, любимых, детей твоих будущих и их детей.
Его менталитет был бесконечно далек от моего, раз в моих словах он даже не расслышал вспышки раздражения:
— Эйохи — не рабы владыки, потому наши дети вернутся в племя свободными. Ты, кажется, неправильно поняла, Кати.
— Не рабы? — я растерялась. — Вы служите ему за жалованье?
Он снова рассмеялся своим густым баритоном и потянул меня идти дальше.
— Мы служим ему по собственному выбору и договору. Эйохи не могут быть чьими-то рабами, но и не нарушают данное слово. Рассказать подробнее?
— Уж будь добр, — я догоняла его, хотя ноги от перенапряжения уже дрожали.
— Это случилось пятьдесят лет назад. Племена моего народа часто воюют, и мое оказалось на грани уничтожения. Владыка, который по случайности оказался в тех краях, спас моих предков, но в обмен на услугу потребовал каждые десять лет отдавать ему сильнейшего из сыновей на вечное услужение.
— Еще бы он сделал что-то без выгоды… — протянула я. — И теперь ты обязан служить за дело полувековой давности? Без возможности вернуться домой?
— Обязан. И не только за прошлое, а за настоящее — сейчас мое племя растет и здравствует. Это достаточная плата… как ты там выразилась про рубашку?
Меня просто распирали эмоции. Это какая-то другая ветка психологии!
— Но это не возвращение долга, а бесконечная расплата, если условие служить вечно! И каждые десять лет еще поставлять ему новых слуг. И через сто, и через двести, и через тысячу лет будет так же? Айху Ноттену уже четыреста, а он молод и бодр, вряд ли черный айх протянет меньше.
— Слуг, но не рабов, для нас важны определения. Моя вечность короче его вечности, потому не вижу несправедливости. Если мое племя вымрет, то и договор разрушится сам собой. А если оно благоденствует, тогда и плата не кажется непомерной, разве нет? Всего один воин каждые десять лет за то, чтобы жили сотни. Да и запросил-то за услугу совсем немного. Это потому, что в те времена владыка еще не был черным айхом, а только чернокнижником.
Я испуганно метнулась к нему, как будто всерьез собиралась закрыть ему ладонью рот.
— Тихо! Не говори это слово, Скиран! Нельзя!
А в голове сразу закрутилась паника: «чернокнижник-чернокнижник-чернокнижник». Эйох вскинул широкие брови, а потом указал пальцем куда-то в центр здания на противоположную сторону.
— Покои владыки там. Он очень силен, но точно не может слышать всё, о чем говорят на расстоянии сотни шагов во все стороны. Иначе сошел бы с ума от голосов. Айх может слышать только призывы сильных магов, а в моей крови этого свойства не водится. Да и не было в моих речах оскорблений, э как тебя кто-то напугал.
Как будто зря пугали. Да этот монстр тысячи людей в страхе держит, и я не исключение, будь треклятый чернокнижник трижды проклят. Я предпочла сменить тему:
— То есть ты не раб? Служишь, но господин к тебе и другим эйохам относится иначе и не может вас заставить делать то, чего вы никогда бы не сделали?
— О чем ты говоришь и почему краснеешь, Кати? — он приблизился ко мне, вглядываясь в лицо.
— Ну… Он вечером мне угрожал… или шутил, — я не хотела повторять слова Ринса, но потом все-таки решилась — лучше некоторые вещи знать, чем только предполагать: — Айх сказал, что может заставить вас… ну, спать с женщиной.
— Заставить? — он отвел взгляд и выглядел серьезным, ничуть не смущаясь двусмысленной темы. — А как можно мужчину заставить взять женщину, если он того не хочет?
И правда. Если физиология эйохов не отличается от человеческой. Я громко, облегченно выдохнула. Но даже не успела освободить легкие от моральной тяжести, как Скиран добавил:
— Хотя он может воззвать к этому пороку, а похоть найдется в природе каждого… И тогда любой мужчина захочет, даже благодарить начнет. Не знаю, можно ли назвать это словом «заставить»…
Он размышлял сам с собой, а с меня хватило:
— Ладно, забудь. Скиран, кажется, я больше не способна идти дальше.
Мужчина расправил крылья, и одно даже на широкой лестнице врезалось в стену.
— Я могу повторить свое предложение. Это страшно только в первый раз.
Я прищурилась:
— А это не будет ничего значить для наших с тобой отношений?
— После того, как ты уже прямо смотришь мне в глаза? Нет.
Не знаю уж, насколько он серьезно. А может, у эйохов юмор такой — произносимый с непроницаемым лицом? Но в его лице я уже рассмотрела незаменимого информатора и надеялась рассмотреть товарища. Жизнь научила быть одиночкой, но никогда не пытаться выжить в одиночку. Жаль, если эйох в моем желании разглядит что-то еще, а у меня не такой уж большой выбор.
— Хорошо. Только, пожалуйста, осторожно.