— По поводу моей памяти не беспокойся, она безупречна — я вспомню твое имя наутро. Как помню сотни женских имен.
— Вы понимаете, о чем я говорила, — ответила, но уже ощущала вяжущее возбуждение от его присутствия, еще не давящее, не парализующее волю. — Дело совсем не в имени.
— Тогда формулируй четче. Я сегодня едва на ногах стою, а приходится носиться в эту комнату… кстати, а почему в эту? «Шиу» должно было отправить тебя домой. Неужели тебя еще не переселили?
— Все сделали, айх. Но вряд ли то помещение вместе с новым статусом вызывают у меня положительные эмоции. Взяли какую-то дуреху, вышвырнули, вселили в ее спальню меня, напялили на меня ее украшения, посадили перед ее зеркалом, еще и спать придется в ее кровати. Черт его знает, наверное, заклинание уносит меня самое привычное для меня место, считая его «домом».
— Как трогательно, — он снова улыбался и почему-то смотрел на мою шею. — Девочка, у которой никогда не было дома, взялась объяснять мне суть этого термина. Сейчас разрыдаюсь от умиления. А теперь повтори то же заклинание, только в конце добавь «шиу-ги-Ринс». Сработает, ведь ты вряд ли здесь знакома с другими Ринсами и их «домами». А захочешь когда-то перенестись просто ко мне, тогда без «шиу».
После этих слов он переместил руки мне живот и тесно прижал к себе, вероятно, собравшись быть попутчиком.
— И куда оно нас унесет? — нахмурилась я.
— Отгадай. Хоть на чем-то силы сэкономлю.
Думала я несколько секунд, а потом отчетливо произнесла:
— Ар-ртоеллах-ги-Ноттен!
И мы полетели сквозь пространство в тот же миг. Ринс не выпустил меня из рук, но перемещение было столь же стремительным, как и по замку — значительное расстояние почти не сыграло роли. Выдохнула я уже в совершенно другом месте возле постели. Айх Ноттен проснулся мгновенно и вскочил на ноги. Обратился нервно к Ринсу, который тут же отпустил меня и отступил на шаг:
— Айх?! Вы без повязки! Это что же сейчас у меня в башне начнется?!
— Да все уже спят, старая толстая истеричка, — тот ответил устало.
И Ноттен подался к нему, моментально изменив интонацию:
— Вы истощены! О Богиня… вы едва дышите!
Ринс не спорил. Он завалился на освободившуюся постель и даже подушку поудобнее подложил. Я же смотрела на Ноттена влюбленными глазами, еще не определившись, то ли обнять без предупреждения, то ли о чем-то взмолиться. Но он и сам уставился на меня, округляя небесно-голубые глаза:
— Катя? Как ты попала к айху Ринсу? Я вижу на твоей ауре знак его женщины…
Обниматься расхотелось — захотелось помыться. Какой еще знак? Мы один раз целовались! Ринс подал голос:
— Кстати об этом. Ноттен, вы видите мое состояние. Пропишите мне девственницу. Или просто огласите вслух, что я тут типа главное орудие обороны и возмездия, и если с утра на нас нападет какая-нибудь маладийская армия, то всем крышка. И только потому, что у некоторых присутствующих мечта не связана со спасением тысяч жизней.
— Ваш сарказм сейчас вообще неуместен! — Ноттен говорил с ним строго. — Хотя бы потому, что вы говорите чистую правду — вы сейчас даже горстке разбойников противостоять не сможете! Почему вы не вызвали меня раньше? Это безответственность, айх! Корона полагается на вас, а ваше себялюбие не позволяет просить о помощи?
— Корона, корона… Настойку хоть какую-нибудь дайте.
— И настойку, и часть своего резерва, — Ноттен заметался по комнате, не зная, за что схватиться первым. — Это вас так ритуал высушил? Постельный режим не меньше недели… или действительно девственницу, — и добавил совсем тихо: — Сам же всех девок попортил, попробуй-ка теперь отыщи хоть парочку на всю империю, чтоб еще и красивая, и согласная…
Ринс это расслышал и тихо рассмеялся. Я понимала, что сейчас не до меня, но залепетала быстро, не успевая задумываться о смысле, чтобы успеть сказать как можно больше:
— Айх Ноттен, я так рада вас видеть! Бесконечно счастлива, что вы в порядке! Ничего, если я дотронусь до вашей руки? Можно мне остаться с вами?
— Да, точно, в качестве наложницы, — подкинул идею Ринс. — Катя, он бы тебя взял, да нечем. Слишком свят, чтобы ниже пояса появилось что-то греховное.
Не знаю, зачем он оскорблял Ноттена, но тот явно на его выпады внимания не обращал. Вначале напоил какой-то синей смесью, потом сел рядом и положил руки на грудь, после чего оба успокоились и закрыли глаза. Показалось, что через несколько минут скулы Ринса перестали быть такими мраморно-бледными, но этого явно не хватало — Ноттен не мог отдать ему всю свою силу, ведь он тоже в некотором смысле орудие, пусть и не атакующее, но определенно важное.
Ноттен так и держал руки, но заметно расслабился и начал говорить легче:
— Катя, я потерял тебя из виду, потому тоже рад встретить тебя живой и невредимой, — Ноттен вдруг переключился на другое, словно только вспомнил: — Но послушайте, друзья мои, история ведь имела продолжение! Вчера вечером я узнал, что была еще одна капсула!
Я на этих словах чуть не упала, а Ринс распахнул черные глаза и ждал продолжения. Ноттен закивал, соглашаясь с нашим мнением о важности:
— Дело в том, что мои отношения с господином Тейном, — он пожамкал губами, подбирая слова, — после определенных событий испортились. То есть он меня обманул, за что с него сняли кожу, я долго его лечил и полностью восстановил… но господин Тейн теперь не горит желанием обращаться ко мне по любому вопросу. А капсулы появляются в одном месте — в общем зале библиотеки. Они решили попытаться вскрыть самостоятельно и скорее всего этими манипуляциями убили жертву. Или тот мужчина умер во время перехода, как несколько ваших предшественников. До меня эта информация дошла через слуг! Боюсь, что далеко не все подобные эпизоды мне могут стать известны.
Ринс выглядел сосредоточенным и серьезным, но подниматься пока не спешил.
— Я сдеру с Тейна шкуру еще раз.
— За что? — Ноттен покачал головой. — Он в своем праве и вовсе не обязан докладывать. Но послушайте, что-то здесь не так! Да, у нас и прежде бывали посылки из других миров, но никогда столь настойчивые и регулярные! Этот процесс… это не случайность.
— Не случайность, — вдруг согласился с ним Ринс. — Забыл сказать, что у Кати есть магия — причем в наличии черная и белая. Не особенно сильная. Резерв большой, но из-за противоречащих сил не может работать целиком. То есть это как от меня и от вас взять по обрубку: ни лечить, ни воевать, все по поверхности. Никакого фона, вообще. То есть она сама себя гасит.
— Как вы сказали? — белый маг свел брови.
— Именно так, как вы услышали. И я не имею представления, зачем они ее сюда прислали. Или это все-таки совпадение, а Катя выжила единственная из-за этой самой магии. Нам с вами надо быть готовыми к любым сюрпризам.
— А вы как раз не готовы ни к каким, — сокрушенно обозначил Ноттен. — Но Богиня на нашей стороне — вы только оцените это невероятное везение! Катя попала сразу к вам. То есть если ее кто и ищет в нашем мире…
Ринс закончил за него:
— То мой фон закрывает любого мага или человека.
— Верно! От поисковых заклинаний не найдется барьера сильнее, чем аура айха. Катя невидима, пока находится рядом с одним из нас! — Ноттен заметно радовался. — И вы сможете ее защитить в случае нужды!
— По поводу последнего я еще не определился, но вы правы в остальном. Если ее и перенаправляли для какой-то цели, то здесь же и потеряли. Нам лучше самим сначала выяснить природу этих подарков, а уже потом разбрасываться ненужными заложниками.
Я сильно сомневалась, что те самые ученые перенаправляли меня именно в другой мир, они вообще талдычили о перемещении во времени! Но если на секунду допустить, что это и была их цель, то я бы предпочла не встречаться с их союзниками. Вряд ли те окажутся добрее первых — они уже показали жестокость своих мер, но может быть и хуже.
Я проскулила очень жалобно:
— А я могу выбрать айха? Ну, раз я с обоими в безопасности…
Под тихий смех Ринса Ноттен посмотрел на меня своим бесконечно мягким взглядом и сообщил:
— Богиня уже выбрала за тебя. Разве многие женщины не хотели бы получить такой же знак на ауре? Я не сторонник плотских утех, но и не осуждаю их, если они делают людей счастливыми. В мире много зла, Катя, а ты цела и невредима. И тебе ли не знать, что я не защищу в случае серьезной угрозы, как не смог защитить в первый раз, когда меня провели обычные мошенники?
По поводу зла и рока я его точку зрения разделить не могла. Вон он, зло, отлеживается себе, но даже полумертвый хлещет сарказмом. Напоследок я все-таки Ноттена обняла, хотя совсем немного на толстяка злилась за то, что не оправдал невысказанных, но выношенных за долгий срок надежд — видимо, присутствие Ринса сильно зачерняло абсолютную благодетель и все же пропускало в голову плохие мысли и обиды.
Глава 23
Обратно нас перенес айх Ноттен, хотя Ринс и отказывался. У последнего вообще постоянное чувство противоречия и дурной характер, терпеть таких людей не могу.
Мы снова оказались в опостылевших роскошных покоях, где Ноттен почти сразу нас оставил, напоследок снабдив напарника кучей советов по лечению. И сразу же после его ухода Ринс обратился ко мне:
— Катя, меня несколько утомляет твое чувство противоречия по любому поводу и дурной нрав. Скольких проблем можно было избежать, если бы не это?
— Вы все-таки умеете читать мысли?! Это же… почти дословно!
Я спросила таким агрессивным тоном, что Ринс едва не отшатнулся. Показалось, конечно, он бы не отшатнулся и в случае, если бы на него летел горящий боинг. Зато чуть прищурился.
— Это ты сейчас о чем?
— А вы о чем, айх? — я сразу сбавила тон.
Ринс усмехнулся и потянул плащ с плеч.
— О твоем заклинании, конечно. Кто тебя ему научил? Гляди-ка, я до сих пор оставляю тебе пространство для вранья.
Я скосила взгляд на полку — моей книжки на прежнем месте вроде бы не было, но Ринс мог положить ее и на любой стеллаж, чтобы потом всунуть мне под нос как доказательство вины, когда я о