— Надеюсь, что Родар увидит. — Король Чирека нахмурился.
— Если не увидит он, увидят олгары, — ответил Бэйрек, — и передадут ему.
— Я надеюсь только на то, что у него осталось время, чтобы отступить.
— И я тоже, — сказал Бэйрек. — Но, как ты говорил, мы, вероятно, этого никогда не узнаем.
Король Чо-Хэг, Вождь Вождей олгарских кланов, осадил лошадь около короля Арендии Кородаллина. Туман теперь почти совершенно исчез, осталась лишь слабая дымка. Невдалеке от них, прижавшись друг к другу, сидели на земле близнецы — чародеи Белтира и Белкира. Оба были истощены до предела, головы бессильно склонились, а дыхание было тяжелым. Чо-Хэг внутренне содрогнулся при мысли о том, что могло бы произойти, если бы не эти старики. Отвратительные призраки гролимов, которые поднялись из-под земли перед самой бурей, вселили ужас в сердца самых смелых воинов. Затем на армию обрушилась страшная буря, а вслед за ней пал беспросветный туман. Однако эти два симпатичных чародея с холодной решимостью встретили и отразили все атаки гролимов. А теперь наступали мерги — пришло время стальных клинков, а не волшебства.
— Я бы дал им подойти немного поближе, — посоветовал Чо-Хэг своим спокойным голосом, когда они с Кородаллином наблюдали, как целое море мергов приближается к боевым рядам драснийских копейщиков и толнедрийских легионеров.
— А ты уверен в своей стратегии, Чо-Хэг? — спросил арендийский король, тревожно нахмурив брови. — В обычае мимбратских рыцарей всегда было атаковать в лоб. Твое предложение атаковать фланги ставит меня в тупик.
— Она приведет к гибели большего числа мергов, Кородаллин, — ответил Чо-Хэг, устраивая поудобнее в стременах свои больные ноги. — Когда твои рыцари ударят с флангов, они уничтожат основные силы противника. Оставшихся мы сможем отдать пехоте.
— Мне кажется странным, что пешим войскам отводится именно такая задача, — признался Кородаллин. — Впрочем, я совершенно неискушен в боевых действиях пехоты.
— Не ты один, мой друг, — сказал Чо-Хэг. — Мне это так же чуждо, как и тебе. Но тем не менее было бы несправедливо не отдать пехоте хотя бы нескольких мергов, не так ли? В конце концов она ведь проделала большой путь.
Король Арендии мрачно поразмыслил над этим. Он явно был не способен воспринимать то, что можно назвать юмором.
— Я не подумал об этом, — признался он. — Было бы совершенно эгоистично с нашей стороны отказать пехоте в каком бы то ни было участии в битве. Сколько же мергов, по-твоему, будет их справедливой долей?
— О, я не знаю, — ответил Чо-Хэг с серьезным лицом. — Несколько тысяч или около того, как я себе представляю. Не хотелось бы казаться скупыми — но не стоит быть и слишком щедрыми.
Кородаллин вздохнул:
— Очень трудно соблюсти эту тонкую грань между бережливостью и глупым расточительством, король Чо-Хэг.
— Такова участь королей, Кородаллин.
— Так, Чо-Хэг, именно так. — Молодой король Арендии снова кивнул и целиком сосредоточился на том, сколько же действительно наступающих мергов он может позволить себе отдать пехоте.
— Не думаешь ли ты, что по два мерга на человека могло бы удовлетворить тех, кто сражается в пешем строю? — спросил он довольно неуверенно.
— Это кажется мне справедливым. Тогда Кородаллин улыбнулся и вздохнул уже с радостным облегчением.
— Именно такое число мы тогда и должны им выделить, — заявил он. — Мне до сих пор не приходилось делить мергов, но это совсем не так трудно, как я себе представлял.
Король Чо-Хэг принялся хохотать.
Леди Ариана обняла вздрагивающие плечи Леллдорина и тихонько увела астурийца от соломенного тюфяка, на котором лежало тело его двоюродного брата.
— Не могли бы вы сделать что-нибудь, Ариана? — умолял он, и слезы струились у него по лицу. — Может быть, какую-нибудь повязку… и припарку…
— Мое искусство врачевания ему уже не поможет, милорд, — мягко отвечала Ариана, — я всем сердцем разделяю вашу скорбь… но смерть неизбежна…
— Не произносите этого слова, Ариана. Торазин не может умереть.
— Извините меня, милорд, — просто сказала Ариана. — Он ушел, и никакие мои лекарства или мастерство не могут вернуть его.
— Полгара может сделать это! — внезапно заявил Леллдорин, и безумная надежда засветилась в его глазах. — Пошлите за Полгарой!
— Мне некого послать, милорд, — сказала Ариана, оглядывая переносную палатку, где она, Таиба и еще несколько женщин ухаживали за ранеными. — Раненые приковывают все наше внимание, им требуются забота и попечение.
— Тогда поеду я! — заявил Леллдорин, из глаз которого все еще текли слезы.
Он вскочил и выбежал из палатки.
Ариана горестно вздохнула и накрыла одеялом бледное лицо Торазина. Затем она снова вернулась к раненым, поток которых не иссякал.
— Не беспокойтесь насчет его, миледи, — сказал ей тощий крепостной, когда она наклонилась над телом его товарища. Ариана вопросительно посмотрела на говорившего.
— Он уже мертв, — объяснил тот. — Маллорийская стрела пронзила ему грудь. — Он посмотрел на лицо мертвеца и вздохнул. — Бедный Деттон! Он умер у меня на руках. Знаете, какие были его последние слова?
Ариана покачала головой.
— Он сказал: «По крайней мере я хорошо позавтракал». И умер.
— Почему же ты принес его сюда, если знал, что он уже мертв? — мягко спросила Ариана. Крестьянин пожал плечами.
— Я не хотел оставлять его лежать в грязной канаве, как дохлую собаку, — ответил он. — За всю его жизнь никто не обращался с ним как с человеком. Но он был моим другом, и я не хотел оставлять его там будто мусор. — Он издал короткий, горький смешок. — Я не думаю, что это имеет для него большое значение, но по крайней мере это придаст ему какое-то благородство. — Он неуклюже дотронулся до плеча мертвеца. — Извини, Деттон, но, думаю, мне лучше вернуться в бой.
— Как твое имя, мой друг? — спросила Ариана.
— Меня зовут Леммер, миледи.
— Так ли уж необходимо твое участие в битве?
— Сомневаюсь в этом, миледи. Я пускал стрелы в маллорийцев. Это у меня не очень получается, но предполагается, что именно этим я должен заниматься.
— Значит, ты нужен мне больше, — заявила Ариана. — У меня здесь много раненых и мало рук, чтобы о них заботиться. Несмотря на твое мрачное лицо, я чувствую в тебе большое сострадание. Не станешь ли ты мне помогать?
С минуту он рассматривал ее.
— Что вы хотите, чтобы я делал? — спросил он.
— Вон там Таиба кипятит материю для перевязок, — ответила она. — Прежде всего присмотри за огнем, а потом найди снаружи телегу с одеялами. Принеси их, мой добрый Леммер. После этого я дам тебе другие задания.
— Хорошо, — коротко ответил Леммер и направился к очагу.
— Что мы можем для нее сделать? — спросила принцесса Се'Недра у горбатого Белдина, напряженно всматриваясь в бледное, лишенное признаков жизни лицо Полгары. Чародейка лежала на руках кузнеца Дерника.
— Пусть спит, — проворчал Белдин. — Через день или два с ней все будет в порядке.
— А что с ней случилось? — спросил Дерник встревоженным голосом.
— Она устала, — бросил Белдин. — Разве не видно?
— Просто от того, что вызывала ветер? Я видел, как она делала веши, которые кажутся гораздо труднее.
— Ты не имеешь ни малейшего представления о том, о чем говоришь, кузнец, — прорычал Белдин. Горбатый чародей сам был бледен и покачивался от изнеможения.
— Когда имеешь дело с погодой, то противостоишь самым могущественным силам в мире. Я скорее попытался бы остановить прилив или обрушить гору, чем раздуть ветер в застывшем воздухе.
— Но гролимы же навлекли бурю! — сказал Дерник.
— Тогда воздух уже был в движении. А неподвижный воздух — это совершенно другое. Есть у тебя хоть малейшее представление, какую массу воздуха нужно сдвинуть, чтобы вызвать хотя бы слабый ветерок? Знаешь ли ты, сколько весит этот воздух?
— Но воздух ничего не весит, — возразила Се'Недра.
— Неужели? — ответил Белдин с ядовитым сарказмом. — Я рыдаю от счастья, что ты поведала мне об этом. Но не заткнетесь ли вы оба и не дадите ли мне восстановить дыхание?
— А как же получилось так, что она потеряла сознание, а вы — нет? — протестующе сказала Се'Недра.
— Я сильнее ее, — ответил Белдин, — и коварнее. Когда Пол волнуется, она вкладывает в дело все свое сердце. Она всегда так поступала. Она не экономит свои силы, и это ее изматывает. — И маленький уродец выпрямился, отряхнулся, как собака, выходящая из воды, мрачно оглянулся кругом. — Мне еще нужно поработать, — сказал он. — Думаю, что мы здорово попортили кровь маллорийским гролимам, но из соображений безопасности мне, пожалуй, лучше присматривать за ними. А вы двое оставайтесь здесь, с Пол, и присматривайте за ребенком. — Белдин показал на Миссию, который стоял на песке у реки, его маленькое личико было очень серьезным.
Затем Белдин пригнулся к земле, мерцая, превратился в ястреба и взвился в небо еще до того, как полностью появились крылья.
Се'Недра смотрела, как он кругами поднимался над полем боя, а затем снова обратила все свое внимание на находившуюся без сознания Полгару.
Мимбратские рыцари Кородаллина пошли в атаку в самый последний момент.
Закованные в броню люди на мощных боевых конях подобно исполинским железным косам, опустив копья, тараном врезались во фланги врага, который устремился к поджидавшим его копейщикам и легионерам. Армия мергов была разрезана на части.
Результаты этого оказались ошеломляющими. Воздух наполнился воплями и оглушительными звуками ударов стали о сталь. Там, где прошла волна атаки, пролегла полоса убитых мергов — след из человеческих останков шириною в сотню ярдов.
Король Чо-Хэг, сидевший на лошади на вершине холма, расположенного несколько в стороне, одобрительно кивал, наблюдая за кровавой резней.
— Хорошо, — сказал он наконец и оглянулся на нетерпеливые лица олгаров, теснившихся вокруг него. — Ладно, дети мои, — добавил он спокойно, — отправимся, чтобы отрезать резервы мергов, — и повел их галопом вниз по склону холма, легко обогнул плотные ряды наступавших мимбратов и ударил по частям мергов, подходившим с тыла.