Адам перезвонил спустя несколько минут, отчитался как всегда четко и лаконично:
– Девушка официально принята на работу. Жалование стандартное, но она довольна. Насколько я могу судить – даже очень довольна. Уже успела съездить на старое место работы и уволиться и теперь направляется в лабораторию к вашему брату.
– Куда направляется? – Мне показалось, я ослышался.
– К вашему брату. После телефонного звонка они договорились о встрече. Она купила в ближайшем магазине торт и теперь едет в лабораторию.
Это знание, как удар под дых, обожгло неприятной догадкой.
Виола поехала благодарить, но не того брата…
Я отложил трубку в сторону и несколько мгновений сражался с глупым желанием ехать вслед за ней и доказывать именно свою причастность к доставке книги.
Но это попахивало ребячеством и было абсолютно не по-мужски.
Мне стало стыдно за то, что я вообще позволил себе эту мелочную мысль.
Черт!
Во всем были виноваты проклятые эмоции, которые заставляли переосмысливать картину мира и действовать не так, как обычно.
Пора с ними завязывать.
С огромным усилием я запер запонку в сейфе, отошел от него на несколько шагов, а после и вовсе покинул кабинет.
Мне нужно успокоиться и уехать! В центр планирования семьи, сейчас он будет самым удачным вариантом побега от самого себя.
Глава 12
Мне казалось, за спиной выросли крылья, самые настоящие – огромные и невесомые, будто у бабочки, и поэтому хотелось взлететь и обнимать весь мир.
Меня взяли на работу.
Гвендолин Поул устроила мне на смотре настоящую полосу препятствий, но я справилась, однако даже после этого, поджав губы, она заявила:
– Профессиональная подготовка вне сомнений на должном уровне, однако педагогическая… Посмотрим, как вы справитесь, мисс Райт. У вас месяц испытательного срока. Надеюсь, вы не доставите проблем школе.
И все это строгим менторским тоном, но даже он не испортил мне настроения от этой победы. Самое главное испытание пройдено, а дальше я совершу невозможное и обязательно справлюсь с должностью тренера.
В полной эйфории я поехала в клуб и со всей торжественностью сообщила, что увольняюсь. Пожалуй, это было второе приятное событие за день. А главное, в самом клубе никто даже не расстроился, скорее даже наоборот – все будут только рады, что одной конкуренткой стало меньше.
Разве что Томас тяжело вздохнул, забирая мое заявление и обещая отдать его директору на подпись.
Все, теперь я официально была свободна!
Однако что-то меня продолжало смущать, наверное, та вчерашняя записка от Ричарда. Не покидало ощущение, что на должность тренера меня приняли не просто так, а под влиянием кого-то очень могущественного.
Мне, наверное, стоило поблагодарить Стоуна хотя бы за книгу, ведь изначально он не собирался мне помогать без выполнения встречных условий, и я позвонила ему. Первая.
Мама была бы мною недовольна, она всегда считала, что неприлично названивать первой мальчикам, которые мне нравились. Вот только я уже давно выросла, а сказать, что Ричард привлекал меня в каком-то особенном плане, я не могла.
– Виола? – отозвался он буквально через несколько гудков. Голос звучал удивленно. – Довольно неожиданно тебя слышать. Опять что-то случилось?
Признаться, его реакция меня озадачила.
– Не совсем, я просто хотела тебя поблагодарить за…
На заднем фоне что-то грохнуло или взорвалось, Ричард выругался.
– Не понимаю, о чем ты говоришь, – торопливо забормотал он в трубку, было слышно, как рядом с ним с шипением срабатывают огнетушители. – Знаешь, ты не очень вовремя… Черт! Отойдите от машины! Олухи!
– Но я…
– Виола, – на мгновение мужчина вновь отвлекся на меня. – Давай ты приедешь через час, и мы поговорим в спокойной обстановке… Придурки, отойдите от баллона с кислородом! – Что-то опять громыхнуло, и Ричард выругался еще громче: – Все, отключаюсь.
Несколько секунд я медитировала на визофон и сомневалась, стоит ли ехать в лабораторию, где все взрывалось, как на полигоне. Но уже через минуту все для себя решила и направилась к супермаркету в кондитерский отдел.
Наверное, и вправду благодарить за помощь и подарок лучше живьем, да и сладкоежке Ричарду наверняка придется по вкусу сливочный торт, особенно после таких взрывов. Что-то подсказывало, он будет явно расстроен подобной неудачей.
Не ахти какая компенсация по сравнению со стоимостью древнего фолианта, но ведь не деньги главное, а внимание.
Лишь бы он не решил, что я к нему так клеюсь.
К зданию, где работал Ричард, я прибыла спустя полтора часа, оттуда как раз отъезжала пожарная машина. С сомнением посмотрев ей вслед, а затем задрав голову вверх на этажи, где была лаборатория, дыма не увидела, зато вынесенные стекла на трех верхних этажах говорили о масштабах случившегося весьма красноречиво. Повторно набрав номер Стоуна, еще больше убедилась, что, похоже, не вовремя. Было очень велико желание развернуться и уехать, так бы поступила, если бы не остановил оклик в спину:
– Виола!
Обернувшись, увидела звавшего. Ричард сидел на крыльце соседнего здания, широко расставив ноги, в измазанном гарью когда-то белом халате, вид имел подкопченный и при этом курил.
Было видно, что занятие для него это нечастое, скорее, нервное, потому что уж слишком сильно подрагивали пальцы, стряхивая пепел.
Если бы не оклик, я бы никогда не заметила мужчину, так бы и ушла.
– Надеюсь, никто не пострадал? – без приветствия спросила я, подходя ближе и понимая, что взрыв был явно не легким пшиком.
– Нет, – бесцветно ответил Ричард. – Эксперимент проходил в защищенном боксе. Одна ошибка, и все к чертям.
Я села рядом и поставила между нами коробку с тортом. Мужчина покосился на угощение, бросил окурок на землю, потушив его носком туфли, и едва заметно улыбнулся.
– А ты знаешь, как улучшить мне настроение.
Пока я развязывала тесемки на упаковке, Ричард внимательно следил за моими движениями.
– Руки мыть не заставляю, – открыв коробку, торжественно заявила я, потому что Стоун, будто оголодавший ребенок, схватил кусок порционно разрезанного торта и тут же откусил от уголка.
Спустя пять минут тишины, в которой мы оба сидели на крыльце, ели торт, и каждый думал о своем, Ричард спросил:
– Так зачем ты звонила?
– Хотела поблагодарить за книгу. – Взгляд почему-то опустила в землю. Благодарить, глядя в глаза, оказалось удивительно сложно. – И за работу…
– Какую еще книгу? – удивился мужчина, и мне все же пришлось поднять голову, чтобы увидеть его искреннее удивление на лице, а еще уголок губ, обмазанный кремом. – О чем ты вообще говоришь?
Потянувшись, стерла сливки подушечкой пальца и сама смутилась от собственной смелости. Жест выглядел бы почти интимно, если бы я чувствовала хоть что-то к Ричарду, а так… все та же благодарность.
– Говорю об «Артефакторике», которую мне прислали вчера вечером домой. Учебник. И о работе тренером в спортивной школе. Это ведь ты?
Ричард задумчиво дожевал угощение, взял следующий кусок с подложки, а после произнес:
– Боюсь, что узнав правду, ты отберешь у меня торт. Однако вынужден тебя разочаровать, я не имею отношения ни к чему из перечисленного.
– Это как? – Я полезла в сумочку, вытащила записку и протянула Стоуну.
Тот взглянул мимолетно, и этого короткого времени хватило ему для выводов:
– Герберт. Не кнутом, так пряником. – Мужчина даже чуть усмехнулся. – Нужно будет узнать, кто его надоумил казаться более человечным. Явно не сам додумался.
Стало грустно и обидно. Записку я спрятала в сумочку, чувствуя себя отчего-то круглой идиоткой. Ричард наверняка был прав. Сакс вряд ли отступился от своих планов, он просто дал мне месяц немного успокоиться, остыть, и теперь решил зайти с другой стороны.
А еще я почувствовала себя глупо за то, что приперлась к Ричарду с тортом. Быть может, это и пришлось кстати после взрыва в лаборатории, но все равно не отменяло факта нелепости ситуации.
Спеша хоть как-то избавиться от собственной неловкости, я попыталась сменить тему, хоть это и выглядело слишком заметно, но я спросила:
– А что взорвалось в лаборатории?
– Можно подумать, тебе действительно интересно, – разгадал мою уловку Ричард. – Всего лишь работа всей моей жизни.
– И что, восстановить никак?
– Почему же? – Ученый сел ровнее, вскинул голову и посмотрел на верхние этажи здания, в его глазах зажегся фанатичный огонек. – Просто уйдет много времени и нервов, но, возможно, я найду ошибки и исправлю их. Что-то усовершенствую или переосмыслю.
– И что это будет за изобретение? – не могла удержаться от вопроса я.
– Большой секрет. – Мужчина посмотрел мне в глаза, а заодно улыбнулся во все тридцать два. – Если получится, то это будет самое грандиозное наследие, которое только может создать человек. В конце концов, это мой единственный шанс вообще оставить хоть что-то после себя.
– Надеюсь, это не машина мирового зла? – пошутила я.
На что он рассмеялся и, совершенно по-дружески растрепав мне волосы рукой, сделал неожиданное «Бу!» в попытке меня напугать.
– О нет, девушка-скрипка. Я хоть и тяну на сумасшедшего ученого, но не желаю, чтобы в историю меня вписали как человека, уничтожившего мир. У меня более человечные планы.
Глава 13
Этим же вечером, оказавшись дома, я едва доползла до кровати, а после, устало откинувшись на подушки, все же притянула к себе книгу «Артефакторика». День вышел насыщенным, но я сама дала себе обещание начать изучать фолиант, так что нечего отлынивать. Но прежде чем открыть первую страницу, осталось еще кое-что…
Благодарность, которая так и не достигла настоящего адресата.
Только звонить, а уж тем более ехать к Герберту не собиралась. Вряд ли он был способен оценить такой порыв души. Много ли ему, бесчувственному инкубу, понятно?
Взяв в руки визофон, я нашла нужный контакт и отправила туда единственное слово: «Спасибо».