Надеюсь, этого будет достаточно, чтобы не прослыть неблагодарной сволочью.
Телефон тренькнул отчетом о доставке, и я даже не обратила бы на него внимания, если бы через мгновение не упало еще одно сообщение.
Неужели ответ?
Так быстро, что даже удивительно.
Кликнув на значок конверта, развернула текст на весь экран и с недоумением уставилась на всего два слова:
«Давай встретимся?»
Это точно от Герберта? Я несколько раз перечитала имя отправителя, прежде чем ответить:
«Зачем?»
«Поговорить о чем-то очень важном».
Оценив эту секретность, я даже скептически выгнула бровь. Сакс решил поиграть в шпиона? Зря. Убедить меня родить ему ребенка это по-прежнему не поможет.
«Я все сказала вам в прошлый раз. С тех пор мое решение не изменилось».
«Знаю и не собираюсь настаивать. Разговор о другом. Можно ли прислать за тобой кар?»
Ничего себе, оказывается, когда инкуб хочет, он может казаться обходительным. Вон даже мое мнение спрашивает, будто оно имеет для него значение. Отчего-то я была уверена, что Герберт, как и в прошлые разы, уже все и за всех решил, а машина наверняка припаркована и ждет у моего подъезда. Вот только выглянув в окно, ничего не обнаружила.
Хм… тогда, может, за углом?
Крутя в руках визофон, я долго раздумывала над ответом. С одной стороны, мне было любопытно, с чего вдруг Герберт передумал настаивать, с другой… Он по-прежнему был инкубом, вряд ли он звал просто выпить чаю.
Но любопытство, такое любопытство.
«Хорошо», – написала я, нажала кнопку отправки и принялась ждать у окна, через сколько минут или даже секунд появится кар.
Через полчаса пялиться на скучную, пустынную улицу мне надоело. Стало действительно похоже, что Герберт выслал машину именно после моего согласия.
Похоже, Ричард оказался прав в своих выводах, и его брату кто-то помогал выглядеть более человечным, иначе откуда все эти проблески адекватности и уважения?
В итоге кар приехал только спустя час. К этому времени я уже успела заново собрать сумку, переодеться и устать ждать.
Стоило только выйти наружу, как двери уже знакомого авто приветливо распахнулись, приглашая внутрь. Скользнув на заднее сидение и усевшись, только после этого я осмотрела салон.
Герберт сидел напротив и внимательно разглядывал меня хмурым взглядом.
Именно хмурым, это не было игрой света. Обычно каменное лицо инкуба явственно выражало определенную эмоцию. Либо оставался еще один вариант – у Герберта судорога мимических мышц.
– С вами все в порядке? – на всякий случай поинтересовалась я.
– Да. – Он едва заметно кивнул и нервно дернул плечом. Мой взгляд упал на его ладони, где блеснуло что-то металлическое.
– Вы уверены?
Я надеялась, что Герберт не сошел с ума, потому что даже невооруженным взглядом было видно, что ведет он себя непривычно и странно.
– Абсолютно, – заверил он. – Виола, прежде чем мы приедем и начнем разговор, я бы хотел попросить тебя еще кое о чем.
Похоже, в этом каре плохо было не только Герберту, но и мне. Потому что меня преследовала явная слуховая галлюцинация – эмоции инкуба даже в голосе. Мягкость, вкрадчивость и просьба.
– Смотря о чем.
– Называть меня на «ты». Потому что я только что понял, как меня невообразимо бесит твое «выканье».
Пора вызывать доктора. Я даже отодвинулась немного от Сакса подальше, потому что не каждый день встретишь инкуба, которого что-то бесит.
– И давно это с вами? – опасливо спросила и тут же исправилась, решив не спорить с потенциальным психом. – С тобой.
– Месяц. – Теперь Герберт еще и улыбнулся, правда, несколько вымученно, было похоже, что это кривое подобие усмешки его сознательное действие. – Ровно с момента твоего ухода.
Он подался вперед, взял меня за руку, чем невообразимо испугал, и вложил в пальцы нечто твердое.
Уставившись на знакомую запонку, я подняла взгляд на Сакса.
– И зачем мне это? – недоуменно спросила я.
– Ты не поняла. Тебе оно незачем абсолютно, а вот мне… – Мужчина взял многозначительную паузу, прежде чем продолжить. – Вспомни, что ты мне пожелала, поднимая с пола эту запонку тем вечером.
Ума не приложу, зачем ему это, но я честно напрягла память и ничего не смогла вспомнить. Слишком насыщенный месяц, чтобы помнить такие мелочи.
– Не помню, – призналась я.
– Ты пожелала мне чувствовать, Виола. Так вот, поздравляю – ты создала артефакт. Я чувствую, и это факт, который тебе будет сложно проигнорировать.
– Вы – и чувствовать? – скептический смешок слетел с моих губ. – Скорее я поверю, что вы под тяжелыми наркотиками.
И все же я неверяще пялилась на Сакса, потому что… Я не могла это объяснить, но, переведя взгляд на запонку, была готова поклясться, что мне от нее руки жжет. Стоило ему рассказать, как я вспомнила, что тем вечером действительно пожелала Герберту от души научиться любить. Но запонка артефакт, если Герберт мне не врал, и я заранее почувствовала себя проигравшей в том странном споре.
Одно дело быть уверенной, что меня обманывают в том, что я потенциальный артефактор, и совершенно другое – держать в руке предмет, творящий чудеса.
Очень хотелось крикнуть Саксу, что все это искусный розыгрыш, чтобы я поверила. Вот только я была уверена в неспособности инкуба так достоверно притворяться и изображать эмоции.
Дрожащими пальцами вернула запонку обратно, Герберт схватил ее с такой удивительной прытью, будто я подала золотую монету голодающему бедняку.
– Так вы меня за этим позвали. – Мой голос был подавленно тих. – Чтобы сказать, что я уже проиграла спор? И как только мне удастся создать что-то для сестры, мне придется выполнить условия сделки?
Сакс покачал головой.
– Нет, не за этим. Тем более что сделки по сути не было. Я сам прислал тебе книгу, добровольно.
– Тогда зачем?
Кар ехал по городским улицам по направлению к центру города, хотя я предполагала, что мы направимся в загородную резиденцию инкуба, но вместо этого подъехали к центральному зданию Saks-Technologies – огромному небоскребу, чья вершина, казалась, подпирает вечернее небо.
– От идеи обзавестись сыном я по-прежнему не отказываюсь, – выдернул меня из любования зданием голос инкуба. – Просто я кое-что переосмыслил за этот месяц. Но об этом я не хотел бы говорить в машине. Лучше подняться ко мне в кабинет.
– Высоко подняться? – почему-то спросила я совершенно не в строчку, завороженная перспективой оказаться где-то там и взглянуть на город с лучшей обзорной площадки.
– На двухсотый этаж.
Я только кивнула, потому что очень хотелось побывать там, но вначале дело.
Лифт быстро вознес нас на нужный этаж, его двери раскрылись со специфическим «дзынь», отчего меня посетило ощущение нереальности происходящего. Я будто оказалась в фильме про гангстерские послевоенные годы, да и интерьер холла, где мы находились, никак не походил на современный. Скорее, на классический из середины двадцатого века. Много деревянных поверхностей, кадки с цветами, минимум пластика, разве что роботы-уборщики выбивались из общей концепции.
– В этом здании вообще не бывает людей? Почему везде жестянки? – спросила я, вспоминая, что внизу на ресепшен тоже встречал андроид-администратор.
– Сейчас вечер, все уже дома. Днем на нижних этажах полно сотрудников, но здесь… – Герберт обвел рукой вокруг. – Я предпочитаю только тех, кто не умеет думать слишком громко.
Ах да. Я запоздало вспомнила, какой дискомфорт доставляло Саксу множество людских мыслей одновременно.
– Я тоже сильно громко думаю? – не удержалась от вопроса.
– Пока запонка рядом со мной, я вообще не слышу ничьих мыслей. Весьма полезное свойство, так что можешь быть спокойна. Я тебя не слышу.
Невольно усмехнулась. Вот уж точно неожиданно. Если все происходящее не было обманом, то, пожалуй, мне принадлежала уникальная заслуга по очеловечиванию инкуба.
– А как же деловые переговоры? Теперь вам будет сложно залезть в голову к партнерам и конкурентам?
Настало время Сакса усмехаться, я даже залюбовалась этим странным, неприкрытым выражением чувств.
– Ты весьма наивна, Виола, если думаешь, что они разрешают залезать себе в голову. Все переговоры со мной ведутся дистанционно, либо через таких же роботов-аватаров. Многие опасаются встречаться лично и правильно делают.
– Почему? – задала вопрос я и тут же прикусила язык, заранее понимая ответ. Надо же, я успела позабыть, при каких обстоятельствах познакомилась с Гербертом.
– Мы – инкубы – слишком любим подчинять, и чтобы все было так, как мы сказали, – ответил Сакс. – Потому что мы уверены, что так будет правильно. Но…
Я вмиг вспомнила состояние оцепенения, когда не хочешь делать, и все твое существо рвется к сопротивлению, но ничего не можешь предпринять.
– Но… – Я намекнула Герберту продолжать, потому что он затих, пропуская меня вперед, в свой кабинет.
Он прикрыл за нами дверь, а я озиралась по сторонам, впитывая старинную атмосферу помещения. Точнее его внешнюю старинность – деревянная отделка, широкий стол из дорогой породы, глубокое кожаное кресло, красный с отливом паркет. Из атмосферы выбивалось только сенсорное освещение, которое включилось, стоило нам войти, но моя интуиция подсказывала, что это не единственная техника в помещении.
– Я кое-что переосмыслил сегодняшним днем. Причем даже без запонки. – Он прошел за свой стол и положил артефакт на поверхность. – Из-за своего дара и всемогущества инкубы ослепли. Не видели того, что лежало почти под носом.
Я все еще не понимала – о чем он, но уже была заинтригована, поэтому села в кресло напротив. Зачем-то же Сакс привел меня в этот кабинет, захотел поговорить и не просто рассказать о том, что почти очеловечился.
– А можно узнать всю историю с предисловием? – попросила я, надеясь, что теперь обойдемся без загадок.
Герберт расположился напротив и заговорил:
– За этот месяц я узнал о своей жизни куда больше, чем за тридцать последних лет. Например, что мои дети, до которых мне и дела не было, в большинстве своем брошены матерями. Многие тяжело болеют, и помоч