– Помещение было загерметизировано под вакуумом, – спешил прояснить младший Фингерз. – И судя по механизмам замка, просто открылось, когда наступил нужный час.
Эти слова лишь транзитом задержались в моем сознании, потому что я дрожащими руками вскрывал конверт, а стоящая рядом Виола заглядывала через плечо.
– Что там? – едва слышно прошептала она.
– Здравствуй, брат, – прочитал я первую строку, и мое горло свело судорогой… – Извини, но увидеться нам больше так и не удастся…
Я прервал чтение и попросил Фингерзов выйти. Что-то подсказывало, новости в письме будут не для их ушей.
И только когда мы с Виолой остались наедине, продолжил читать вслух.
Временами приходилось прерываться, потому что ощущение ледяного айсберга, застрявшего прямо в горле, душило с каждой новой строкой.
«…Как ты уже мог догадаться, мой эксперимент пошел не по плану. И вместо того чтобы заглянуть в прошлое, я в нем оказался. Сразу скажу, было нелегко, но я сумел справиться и приспособиться к новым условиям. Мне даже вылечили зрение.
Я предпринимал попытки вернуться, но все они оказались безуспешными. Слишком поздно я понял, что мое появление за триста лет до своего рождения было предрешено заранее.
Поэтому, если у тебя когда-нибудь спросят, есть ли судьба, ты можешь уверенно ответить, что есть. И эта леди на редкость капризная дама!
Сбой в работе машины произошел из-за Виолы, но я очень прошу не винить ее, потому что сейчас, спустя столько прожитых лет, я только благодарен ей за такой подарок.
Благодаря ей я повстречал женщину, которую любил всю жизнь и люблю до сих пор. Был свидетелем истории, о которой никто даже не догадывается. Пережил две войны, и знаешь что, моя мечта оставить в истории след – исполнилась на все двести процентов.
Я не просто его оставил, я потоптался по ней двумя ногами.
Именно я был тем дворецким, что служил Марджери Крайс многие годы, я же после помог Деймону Саксу и Лорейн Фокс полюбить друг друга. Поверьте, было сложно. Эти двое оказались редкостными упрямцами, мне даже пришлось пойти на хитрость. Но в итоге все сложилось благополучно.
Я видел рождение первого инкуба. Бенджамин оказался славным парнем, который раскусил меня, прочитав мысли, в первую же минуту нашего знакомства.
Именно он предложил план, как передать тебе груз, сохранив его в целости столько лет, а именно: систему сейфов в этих пещерах.
Мне пришлось написать с десяток писем с инструкциями, каждому из наших прадедушек-инкубов, где я подробно объяснял каждому, почему именно он должен хранить эти бочки в самом защищенном месте и перед смертью обязательно перевозить в следующий бункер, ставя там наикрепчайший замок, который изобретен к его времени.
Это моя перестраховка на случай, если кто-то любопытный захочет влезть туда раньше времени.
Да-да, я сейчас о тебе, Герберт.
Думаю, после того как у тебя появилась запонка, любопытства в тебе хоть отбавляй, и эти лишние двери хоть немного тебя задержат.
В бочках ты найдешь зелье, которое долгие годы пила леди Марджери Крайс, то самое снадобье молодости, из-за которого я затеял эксперимент с машиной времени. Мне хотелось узнать рецептуру, чтобы продлить тебе жизнь. По моим расчетам этого количества должно хватить тебе и твоим сыновьям (я все же надеюсь, теперь ты успеешь ими обзавестись) на несколько поколений вперед, а дальше новые ученые придумают, как побороть проблему скоротечности жизни инкубов.
Виола, теперь я обращаюсь к тебе. Так случилось, что мне повстречались твои предки – стихийные артефакторы. Поэтому мой долг сообщить их имена – Розали и Фред Скай. Их жизни унес несчастный случай, который, скорее всего, произошел по моей вине, и я до сих пор сожалею, что все сложилось именно так…
Однако то, что твой дар все же проявился, величайшее чудо, поэтому очень прошу, отнесись к нему со всей ответственностью и постарайся обуздать, как бы сложно при этом ни было.
И да, самое главное, я верю, что тебе удастся пробудить сестру, ведь одно чудо ты уже сделала, значит, способна на большее.
Мой маленький постскриптум: нашей матери наверняка будет сложно смириться с произошедшим, но я все же попрошу вас обнять ее. К сожалению, у меня такой возможности больше не будет.
А еще передать, что наш отец никогда не был тем чудовищем, которым я его считал. Все, что он делал по отношению ко мне, начиная с имени, заканчивая манерой воспитания, он делал потому, что получил письмо с инструкцией, которое я же ему и оставил.
Все же Роберт Сакс никогда не был настолько сентиментален, чтобы назвать сына в честь какого-то там дворецкого. Просто наш отец заранее знал исход событий.
Так что даже хорошо, что наши предки были логичны и абсолютно безэмоциональны, иначе кому-нибудь из них точно пришло бы в голову нарушить инструкции и воспользоваться зельем, чтобы продлить свою жизнь.
Каждый из них знал, что это для тебя.
Надеюсь, ты с умом распорядишься доставшимся временем.
С пожеланиями долгой жизни, ваш Ричард Зап».
Тяжелая капля сорвалась и упала в место, где стояла последняя точка. Я не сразу понял, что плачу. Впервые в своей жизни.
Повернул голову к Виоле, у которой глаза тоже были на мокром месте, и не смог вымолвить ни слова. Все наши догадки и мысли витали в воздухе, заставляя задыхаться от тяжелого осознания произошедшего.
– Это письмо, – всхлипнула Вио… – Это ведь не значит, что он умер?
– Боюсь, именно это оно и значит. – Я не узнал собственный голос. – Не могу поверить, что он сделал это ради меня…
– Тут еще что-то на обороте, – девушка забрала листок из моих пальцев и принялась сама читать: «Простите за Пятого. Мне пришлось оставить подробные инструкции, чтобы его подменили еще по дороге из лаборатории. Именно смерть кота была катализатором всех событий, а настоящий Пятый, возможно, еще жив и вполне здоров».
Виола удивленно моргнула и замерла.
– А дальше? – спросил я.
– Ничего, – ответила она растерянно. – Только дата. Ровно сто лет назад, даже день этот же самый.
Я повернул голову в сторону тяжелой многотонной двери, которую не сумели взломать два лучших специалиста по замкам, и которая открылась сама, потому что Ричард рассчитал все вплоть до секунды, а после сел прямо на пол и произнес, обращаясь куда-то в потолок:
– Спасибо.
Эпилог
Маленький Кайл сидел на разложенном на траве пледе и играл с Шестым.
Обычный беспородный котенок, которого я нашла не так давно, гуляя с сыном по Фелс-сити. Я ни минуты не сомневалась, брать ли животное с улицы, просто подхватила на руки и позвонила Герберту, сообщая, что у нас в семье будет пополнение.
До сих пор помню его лицо, транслируемое экраном моего нового визофона. Муж был растерян и не сразу осознал, что я всего лишь шучу.
Но когда я продемонстрировала ему мохнатую усатую морду, Гер без размышлений выдал:
– Шестой. Мы назовем его так.
На том и порешили.
– Мам, он салапаес-ся! – Кайл обиженно всхлипнул, потирая красную полоску на руке.
– Это все потому, что ты слишком сильно потянул его за хвост. – Я подошла к сыну и игриво взлохматила его макушку, отчего ребенок рассмеялся.
Мой любимый улыбуха. Самый радостный малыш на свете, цена эмоций которого равнялась небольшому импланту из чистого золота, вшитому в предплечье еще в день его рождения.
И я, и Герберт четко решили, что наш ребенок будет иметь нормальное детство, без роботов-нянек, зато с полным спектром эмоций.
Именно поэтому артефакт для сына я делала очень долго и тщательно, выверяя каждую частичку доставшейся мне силы.
Когда настанет час, Герберт расскажет Кайлу, что значит быть инкубом, и наш сын сам решит, кем ему быть. В любом случае мы уверены, что его выбор будет правильным.
За свою сестру Тиффани я теперь тоже была спокойна. После длительной реабилитации она вернулась на учебу вначале в школу, а затем поступила в университет. Свой дар артефактора она приняла легче моего, и вечерами, как и я когда-то, постигала тонкости мастерства. Надо сказать, ей эта наука давалась легче, и в отличие от меня самоконтроля у сестры оказалось намного больше…
Трель визофона заставила меня отвлечься от мыслей.
Махнув пальцем по экрану, я вывела перед собой изображение Герберта. Он выглядел обеспокоенно, так что я невольно напряглась, понимая: что-то произошло.
– Картер его нашел, – без долгого вступления начал муж, тут же добавляя, словно без уточнений было непонятно, о ком речь. – Ричарда!
В горле мгновенно пересохло, а визофон задрожал в руках.
– Я сейчас вылетаю к тебе на вертолете, – продолжил Герберт. – Буду через десять минут, оставь пока Кайла с бабушкой.
– Хорошо, – коротко пробормотала я, понимая, что если Гер решил лететь, то путь до его брата будет неблизким.
За выделенное время я успела отнести Кайла в дом и оставить с Элликантой, которая теперь жила вместе с нами. Боль от потери сына так и осталась в ее сердце, но она нашла утешение во внуке и даже со временем начала не так обижаться на Герберта, когда поняла, что теперь он обычный человек.
Возможно, стоило ей рассказать, куда именно мы сейчас отправимся с Гером, но я решила не волновать женщину раньше времени.
Мы и так потратили на поиски Ричарда почти три года, не хотелось бы ошибиться…
Вертолет приземлился на площадке за домом ровно через десять минут и, едва я вскочила в кабину, тут же взлетел.
– Куда мы? – перекрикивая шум винтов, спросила у сидящего напротив мужа.
– Один небольшой островок посреди океана. У него даже названия нет, только координаты, – так же громко ответил он, протягивая мне планшет. – Вот взгляни.
Развернув изображение, я уставилась на отсканированную бумагу, на вид отлежавшую где-то в музейном архиве не один десяток лет. Потому что буквы с нее были частично стерты, а сама она, казалось, вот-вот рассыплется, если коснуться.