— Ну что, воробышек, опять попался в наши силки? — старик добродушно похлопал Мариса по плечу. — На сей раз так просто отсюда не выберешься. Ты ведь и сам знаешь — попасться легко, да выбраться трудно. Да и опыт в этом у тебя уже есть.
Эрика завертелась перед Марисом и кокетливо добавила:
— Хорош парниша! Жаль такого ликвидировать.
— Да, такой пригодился бы для улучшения нашей расы, — то ли в шутку, то ли всерьез задумчиво протянул старик. — А то ведь многие наши латыши спарились с русскими, поляками, жидами и со всякими другими. — Он осуждающе покачал головой. — А ты случайно не успел жениться на какой-нибудь скуластенькой киргизке? Такие сейчас тоже модны. Говорят, у них эта штука устроена немного иначе, чем у латышек. Еще не попробовал? — он вопросительно смотрел на Мариса.
Марис не знал, что отвечать. Он думал о том, какими же будут следующие вопросы. Ведь не из-за такой глупой болтовни они явились сюда. С другой стороны, у Эрики тоже вроде бы не было специального замысла брать его в плен. Он сам напросился.
Мариса вдруг прорвало.
— Я многих и разных перепробовал! — отрубил он. — А вам какое дело?
— А такое — если не будешь вести себя хорошо и вежливо с нами, то вообще больше никогда ни одной бабенки уже не попробуешь. — Теперь голос старика звучал угрожающе. — Разжиреешь, жопа станет большой и круглой, как у бабы, голос тоже станет бабьим, а краном сможешь только поссать. Словом, оскопим тебя — из жеребца сделаем лошадь. Понял меня, дружок? — он снова перешел на тихий и доброжелательный тон, и это было страшнее, чем если бы он кричал и стучал кулаком по столу. У Мариса мурашки пошли по телу. Он понял — старик не шутит. По всему было видно, что это садист, способный на все.
Эрика еще немного покрутилась перед Марисом, потом села на кровать с другой стороны и положила свою теплую руку ему на колено.
— Ну, ты все понял, мальчик? Ты должен вести себя паинькой, а то от тебя женщинам уже не будет никакого проку. — Рука ее заскользила вверх.
«Видно, таковы новые методы пытки», — подумал Марис и отвел руку Эрики.
— Чего вам надо от меня?
— Вот это совсем другой разговор, — старик остался доволен. — Совсем другой…
— А никакого разговора и не будет, — заупрямился Марис. — Он будет только в другом месте и при других обстоятельствах.
— Не будет другого места, как и других обстоятельств, — с угрозой произнес Силав, молчавший до сих пор. — Ты что, не понимаешь? Уж коли я тут перед тобой, то ты должен понимать, что своих тебе больше не видать!
— Ха! — Марис вдруг развеселился. — Ну, раз мне все равно крышка, то с какой стати я тут вам рассказывать что-то стану?
— Видишь ли, — глубокомысленно начал старик. — В любой ситуации всегда бывает два выхода. Как говорится, то ли съест черт, то ли не съест. А если съест, то опять есть два выхода…
— Я через задницу черта не полезу! — зло отрезал Марис.
— Полезешь, приятель, полезешь и будешь рад, когда вылезешь. И будешь нем как рыба и глух как тетерев… А для начала расскажи-ка нам, приятель, куда вы сховали нашего дипломата-турка вместе с тем крупным уловом. Улов-то предназначался нам, а не вам, шакалы вы этакие!
— Жалко стало? Жаль, что марафет уплыл — нечего будет нюхать, жевать, курить да колоться? — Марис осмелел и стал дразнить их. — А я рад, что вы остались с носом. А вы, господин полковник, тоже балуетесь марафетом? — Марису нечего было терять, и он уже откровенно издевался над ними.
— Заткнись, молокосос! Ты еще в пеленки мочился, когда я уже работал! — Силав подскочил к Марису — вот-вот ударит.
Но Марис ловким движением увернулся, и размахнувшийся Силав повалился на пол.
— Браво! — Эрика радостно хлопала в ладоши. — Вот так и бывает, Андрей, когда лезут в бутылку.
Силав, поднявшись с пола, пригрозил:
— Ну погоди, собака! Я тебе еще покажу! Кровавыми слезами умоешься, щенок!
— Это было не очень вежливо с твоей стороны, парень, — сурово сказал старик. — И все же говори, где находится турок?
— Он в надежном месте, а у вас руки коротки — не дотянетесь! Боитесь, что раскудахчется как курица? Что ж, теперь уже поздно: турка вашего два раза просить не пришлось — рассказал все, что знал, и еще то, чего не знал.
Все трое переглянулись.
— Не болтай чепухи! — рявкнул Силав. — Турок — всего лишь курьер-исполнитель. Мелкая сошка — ничего не знает. Так что вы напрасно время потратили. Мы-то его давно списали. Да и вас он мало интересовал. Ты хотел поймать нас, а поймали мы тебя, причем в твои же сети, — Силав злорадно рассмеялся.
— Видишь ли, парень… — Старик глубокомысленно замолчал, теребя край одеяла на кровати. И только по движениям высохших старческих рук Марис понял, что разговор его встревожил. А лицо старика продолжало сохранять бесстрастность, словно ничего не произошло. — Видишь ли, парень, турок — иностранец, имеет дипломатическую неприкосновенность… У вас могут возникнуть осложнения.
— Вас это волнует? Меня — нет, — Марис понял, что последние слова не стоило говорить.
Лицо старика за все время разговора впервые оживилось.
— Значит, эти двое — черный и белый — все же иностранцы из Интерпола? Или откуда? Говори быстро! — он нехорошо возвысил голос и прокашлялся.
Марис теперь понял, что их интересовало больше всего. Плотно сжав губы, он молчал.
— Молчание — знак согласия, — Эрика перестала кокетничать, видно, настроилась на деловой лад. — Ты нам расскажешь, дорогой, кого они тут у нас ищут, чего хотят, чем интересуются? Уж не из-за дерьмового дела об убийстве Тома и Ванды они сюда притащились. Нам нужно знать все: кто они такие, откуда, что им надо, какие у них планы. Ты же юрист — должен понимать: для успешной борьбы о противнике надо знать все. Нам эти супермены не нравятся!
А старик добавил:
— Ты расскажешь нам все, что тебе известно. Потом мы отпустим тебя с легендой о побеге от нас, но ты регулярно будешь сообщать нам об их деятельности.
Марис продолжал молчать. Он понял, что дело приобретает серьезный оборот, и решил выждать, что будет дальше.
— У тебя есть сестренка… — заговорил снова старик. — Ей, кажется, пятнадцать лет? Хорошенькая — волосы светленькие, отличница, не так ли?
— Вполне уже созревшая девочка, спелая ягодка, — добавила Эрика. — В общем, лакомый кусочек!
У Мариса во рту пересохло и ком застрял в горле. Он никак не мог его проглотить.
Эрика поняла, что попала в цель. Она улыбалась, довольная своей меткостью.
— Думаешь, твоя сестренка живет еще у родителей? Нет, ее там нет. Она поехала в Ригу и пропала — исчезла, как сквозь землю провалилась… — Эрика сочувственно вздохнула и придвинулась к Марису еще ближе. — Что поделаешь — у нас в Латвии ежедневно пропадают люди, особенно молоденькие девушки…
— Короче говоря, — перебил Эрику старик, — от твоего поведения зависит судьба твоей сестры!
— Не только невинность, но и жизнь — запомни! — Силав поднялся с места. — Мы тебе время от времени будем показывать ее по телевизору, так что ты будешь знать, как следует вести себя. Все зависит от того, как будешь выполнять наши условия.
— Сволочи! — прошипел Марис, но тут же прикусил язык. Он представил себе свою сестренку — всегда веселую, жизнерадостную, красавицу-сестренку, любимицу родителей — в когтях этой банды.
— Пошли! — сказал бесстрастным голосом старик. — А он пусть подумает…
Все трое направились к двери.
Марис сидел как пригвожденный. Ни руки ни ноги его не слушались, голова была пустой — ни единой толковой мысли…
Глава пятьдесят восьмаяПОДГОТОВКА ОПЕРАЦИИ
Левенсон и Эшколи жили не в гостинице. Там всех регистрируют, за всеми наблюдают, особенно у нас, в бывшем Советском Союзе. А люди из «Моссада» не любят лишних глаз, лишних разговоров и лишнего внимания к себе, если в том нет необходимости при выполнении порученного задания. Да, были и такие случаи, когда требуется жить в гостинице для того, чтобы установить контакты с конкретными людьми и провести конкретную оперативно-разведывательную работу или вербовку людей в соответствующей стране. Здесь, в Латвии, у них такого задания не было. Задание было совсем другим: установить, откуда и каким путем шли ракеты, предназначенные для палестинских террористических организаций, которые угрожали государственной безопасности Израиля, и ликвидировать любые возможности доставки ракет на Ближний Восток, то есть враждебно настроенным против Израиля арабам. В недавнем прошлом Советский Союз делал это с большим размахом.
«Моссадовцы» получили секретный приказ. Главная часть приказа фактически уже была выполнена. Полковник российской армии Гамашвили и генерал Иванов уже рассказали им все как о своих, так и о чужих ракетах, предназначенных для пересылки арабам, а также то, где они дислоцируются, в чьих руках находятся. Рассказали также об одной партии ракет, которая находилась уже в пути. Дальнейшее решение проблемы было чисто техническим. А у полковника и генерала не оставалось другого выхода, как только перевербоваться и сообщать «Моссаду» о любой продаже арабам оружия. В случае опасности им гарантировалась возможность эвакуироваться с семьей в Америку. Они рассказали также о скупщиках ракет, с которыми Гамашвили и Иванов вели переговоры то в финской бане, то в лесу.
Оставался последний этап задания — ликвидация банды, занимавшейся скупкой и доставкой ракет. Ее главари были тесно связаны с арабскими террористами. В этом их интересы полностью совпадали с интересами следовательской группы Розниекса. Они работали в тесном сотрудничестве со службой безопасности Латвии.
Майор Левенсон и капитан Эшколи снимали небольшой опрятный домик на Видземском взморье. Жили они тут одни, никто им не мешал. В их распоряжении были и две машины — «мерседес» и «феррари». Левенсона и Эшколи устраивало и то, что с террасы второго этажа хорошо просматривалась окрестность.
Утром к ним приехали гости: старший следователь по особо важным делам Валдис Розниекс, полковник полиции Улдис Стабиньш и дама — майор Елена Спуре. Стабиньш, представляя ее, пошутил, что ее пригласили не для того, чтобы украсить мужскую компанию, а потому, что Елена Спуре — толковый работник, отлично справляющийся с оперативными заданиями, причем иногда лучше, чем некоторые работники-мужчины.