— Знаю, — подбодрил ее Розниекс. — Все это занесено в протокол допроса. — Он подошел и сел рядом с женщиной. — И все же продолжайте, пожалуйста.
— Она выглядела взволнованной, озабоченной.
— Почему вы так решили?
— Трудно выразить словами, — женщина пожала плечами. — Я это скорее почувствовала. Наверное, чисто по-женски. Она вязала что-то, вязала умело, но несколько раз ошибалась, распускала и начинала снова. Ну, и озабоченное лицо — этого не скроешь…
— А потом?
— Из вагона она вышла первой, мне казалось, она спешила, но на перроне вдруг остановилась. Я прошла мимо нее.
— А она?
— Видите ли, — это выражение, видимо, нравилось женщине, — видите ли, мы торопились, чтобы укрыться от дождя, и не обращали внимания друг на друга. В зале ожидания я ее не заметила. Наверное, она осталась снаружи. Я спешила. Когда я выходила из вокзала, услышала звук машины. Я раскрыла зонтик и пошла.
Она волновалась, ее невыразительное лицо оживилось, стало даже привлекательным. Не ожидая вопросов, она продолжала:
— В сторону моря промчалась машина без света. И тогда я услыхала страшный, ужасный крик, он до сих пор звучит в ушах, и увидела на дороге яркий свет. Он сразу погас — и все стихло…
— Спасибо. И простите, что мы вас побеспокоили, доставили лишние волнения. — Следователь повернулся к Карклсу. — Альберт, понятые здесь?
Карклс кивнул.
— Тогда составим протокол. Товарищ Селите, покажите, где вы находились, когда заметили машину без огней, ехавшую в сторону моря.
В сопровождении следователя и понятых Селите вышла из станции, дошла до угла здания и остановилась.
— Здесь. Я скорее слышала, чем видела. — Она помолчала, думая. — Что машина была без огней, я поняла только тогда, когда они вспыхнули одновременно с криком и тут же погасли. Ко мне подбежали эти две дамы, — она показала на двух женщин, стоявших в стороне и внимательно слушавших.
— Вы тоже слышали крик? — повернулся Розниекс к ним.
Светловолосая толстушка наморщила узкий лобик.
— Когда раздался крик, мы были еще внутри. Потом выбежали, чтобы посмотреть.
— На станции были и другие люди? — спросил Розниекс.
— Да, старик и молодая парочка, — ответила вторая женщина. Она была несколько старше первой, но одета очень модно и вызывающе.
— Куда они делись?
— Насчет старичка не знаю, а парочка в тот момент уже ушла. Я видела, как они бежали через рельсы в сторону города.
— Что было потом?
— Мимо нас пробежали какие-то люди, — вспомнила Селите.
— Что за люди, вы не заметили?
— Н-нет, не могу сказать.
— Темно было, — попробовала вспомнить светловолосая. — Кажется, та парочка нас обогнала… Когда мы подбежали, они были уже там.
— Когда вы подошли, она лежала вот здесь, — указал Розниекс на дорогу. — Попытайтесь вспомнить, что вы увидели в тот миг.
Женщины стояли тесной группкой.
— Она лежала в луже крови… — медленно начала Селите и вздрогнула. — Тут уже было несколько человек.
— Еще кто-нибудь, кроме молодой пары?
— Не могу поручиться. Но мне помнится, больше никого не было, — не очень решительно сказала светловолосая.
— Мне тоже кажется, что сперва они были одни, — подтвердила Селите.
— Это очень важно, — сказал следователь. — Вы не заметили вблизи пострадавшей никаких предметов?
— Нет, — все три отрицательно покачали головой.
— Когда она сошла с поезда, у нее были зонтик и сумочка. Здесь вы их не заметили?
— Были, — подтвердила Селите, — но здесь я их не увидела. Может быть, просто не заметила, я испугалась…
Приближавшийся звук мотора заставил женщин, повинуясь подсознательному импульсу, отскочить в сторону. Следователь не двинулся с места.
Мотоцикл стремительно затормозил. Парень и девушка в одинаковых джинсовых костюмах соскочили каждый в свою сторону. Девушка сорвала желтый шлем, и длинные пшеничные волосы раскинулись по ее плечам.
— Простите, что опоздали, — громко и весело заявила девушка. — Транспорт подвел!
— Сцепление барахлит, — хмуро объяснил парень, опустив очки с глаз на подбородок. — Еле добрались.
— Ну-ка, что там барахлит? — заинтересованный Карклс подошел к мотоциклу, но Розниекс жестом остановил его.
— Что вы можете показать по поводу наезда на женщину? — официально спросил он.
— Мы? — они переглянулись и почти в один голос ответили: — Мы ведь уже все рассказали. Лейтенант подробно записал. Мы подписались под каждой страницей, — парень усмехнулся в усы. — Чего же еще?
Женщины осуждающе посмотрели на молодых людей. Однако Розниекс не обратил внимания на их настроение.
— Расскажите еще раз, где вы находились, когда услыхали крик.
— Мы? — девушка, кажется, относилась к происшедшему более серьезно. — Перешли через рельсы, зашли за пригорок, и… — она запнулась.
— И целовались, — процедил парень, — если это вас так интересует. Грузовика у нас не было, так что женщины мы не сбивали.
— Петер! — воскликнула девушка. — Как не стыдно!
— Надоело! Сколько можно повторять одно и то же?
— Сколько понадобится, столько и придется, — наставительно проговорил Карклс, но Розниекс снова жестом остановил его.
— И, услышав крик, вы не обратили на него внимания? — с улыбкой спросил он.
— Если бы! — проворчал парень. — Лучше бы занимались своим делом, не пришлось бы ввязываться в эту историю.
Девушка выступила вперед.
— Мы сразу бросились на помощь. Петер вовсе не такой, он просто на себя напускает. Когда мы прибежали, машина уже скрылась, женщина лежала на дороге, в крови. Но ее спасти уже нельзя было.
— Кто вам сказал, что ее нельзя спасти? — насторожился Розниекс.
— Ясно, кто сказал, — пришел на выручку парень. — Врач, кто же еще. Та, что ее осматривала.
— Ну да, — подтвердила девушка. — Врач. Пощупала пульс, подняла веки, поднесла зеркальце ко рту. И сказала: «Наступила смерть. Тут больше ничем нельзя помочь».
— Стоп! — поднял руку Розниекс. — Стоп! Не путайте. «Скорая помощь» приехала позже. А меня интересует, что вы увидели, как только прибежали на место происшествия. Вы, как я понял, были самые первые. Или до вас тут был кто-то?
Молодые люди снова переглянулись.
— Когда мы прибежали, — сказала после паузы девушка, — врач, опустившись на колени, осматривала сбитую женщину.
— Какой врач? — нетерпеливо проговорил Розниекс. — Когда вы пришли, — он повернулся к трем женщинам, — разве «скорая помощь» была уже здесь?
— Нет, — ответила Селите. — Дежурный по станции только побежал звонить.
— Вы заметили врача возле потерпевшей?
Наступило молчание.
— Теперь припоминаю… — медленно проговорила светловолосая. — Когда мы подбежали, рядом с ребятами была еще женщина. После того я больше ее не видала.
— Странно, — сказал Розниекс. — Выходит, что она не была врачом «скорой».
— Так получается, — согласилась Селите.
— Почему раньше никто не сказал о ней?
— Никто так подробно не расспрашивал, — заявил парень. — Спрашивали о сбитой женщине, о машине…
— Значит, стоило вас вызвать снова, — примирительно сказал Розниекс. — А как она выглядела, врач?
Девушка отвела от глаз прядь волос.
— Довольно молодая, в светлом плаще. Сначала мне показалось, что это ее халат…
— Не заметили, куда она потом спрятала зеркальце, которым, как вы говорили, она пользовалась при осмотре?
— Наверное, в сумку.
— У нее была сумка?
— Выходит, да.
— Какая?
— Этого я не усекла. Не могу сказать.
— И куда эта врач потом делась?
Девушка пожала плечами.
— К сожалению, должен огорчить вас, молодые люди, — словно извиняясь, Розниекс развел руками. — Придется вам ехать с нами в прокуратуру, хоть мотоцикл и барахлит. — Его настроение заметно поднялось. — Ваши показания надо подробно запротоколировать. Они и на самом деле крайне важны.
XIX
В вестибюле перед столовой санатория «Пиекрастес», как всегда перед завтраком, толпились отдыхающие.
У гардероба люди постарше вставали в очередь, чтобы сдать пальто, шапки, зонты. Те, что помоложе, еще не поддавались осени, уже захватившей всю округу и твердой рукой насаждавшей свои порядки, — они пока обходились без пальто и шапок. Те, что успели раздеться, обступили газетный киоск, торговавший не только газетами, журналами и книгами, но и зубной пастой, солнечными очками и всякой всячиной. А рядом, возле кассы Аэрофлота, собрались грустные отъезжающие.
Взяв несколько газет, Сергей Вершинин отошел в сторону. Он с интересом смотрел на людей, ожидавших своей очереди взять билет на самолет, и пытался угадать, что они испытывают перед отъездом. Пожилая дама нервно переминалась с ноги на ногу. Она жила уже дорожными заботами и припоминала, должно быть, все когда-либо слышанные рассказы об авиационных катастрофах. Подальше двое отмеченных печатью грусти держались за руки — наверное, не желая расставаться. Пожилой человек спокойно читал книгу. Казалось, ему было все равно, где находиться: в санатории, дома или в дороге. Холостяк, наверное. Молодая темноволосая женщина со слегка выступавшими скулами смотрела мечтательно прищуренными глазами куда-то вдаль. Видимо, в мыслях была уже дома, в своей семье — где-нибудь далеко отсюда, в большом городе. Сибирячка, похоже. Взгляд Вершинина натолкнулся на кольцо на пальце ее левой руки. Натолкнулся и уже не мог отойти в сторону. Вершинин неторопливо подошел к молодой женщине.
— Простите! — голос, к его собственному удивлению, оказался хриплым. — Не сочтите, пожалуйста, меня навязчивым, но меня очень интересует ваше кольцо. Я немного разбираюсь в таких вещах — как любитель… Можно взглянуть?
Женщина с любопытством посмотрела на Вершинина. На обычного донжуана он не походил. Да и какой смысл искать знакомства с женщиной, которая завтра уезжает? Невысказанный вопрос ясно читался в ее глазах.
— Пожалуйста! — она протянула руку. Вершинин взял ее в свою широкую ладонь, оглядел кольцо.