под нос Шота и сам зачитал:
— Овчинников Владимир Иванович, родился 7 октября 1960 года, живет в селе Сосенки Бабуричского района, женат, несудим. Паспорт — серия, номер — все как надо…
— Овчинников! — сплюнул сквозь зубы Шота. — Отпечатки пальцев сняли? Судимость проверили?
— В отношении мелких хулиганов это не требуется, — гордо отчеканил лейтенант.
Майор Милешко вскочил и стал нервно ходить по кабинету.
— Срочно проверьте заявления на потерю или кражу паспортов! — почти приказал он начальнику милиции, который был намного выше его по званию.
— И найдите, пожалуйста, протокол осмотра трупа Зиверта, — добавил Марис.
Полковник снова взял трубку.
— Подождите! — поднял руку Милешко. — Где находится уголовное дело об удушении в камере Зуева-Зиверта? Я хочу его видеть, и еще — срочно задержите сержанта Гришина и поместите в отдельную камеру. Я с ним поговорю и, возможно, увезу с собой в центр. Вы оба, — он показал пальцем на начальника милиции и лейтенанта Сабурова, — напишите рапорт начальнику областного управления.
— А где уголовное дело Зиверта? — спросил Марис. — Об изнасиловании и убийстве девочки?
— В прокуратуре. — Полковник вытер носовым платком мокрый лоб. — И об удушении Зиверта, то есть дело Овчинникова, — тоже…
Милешко посмотрел на часы.
— Звоните прокурору, чтобы срочно прислал своего следователя с обоими делами. Или пусть сам сюда дует, — отрубил он.
— Прокурор меня не послушает.
— Не послушает? Позвоню областному прокурору! Нам некогда здесь чикаться!
Полковник посмотрел на часы. Было ровно восемь.
— Сержант Гришин сейчас примет дежурство, — сообщил он.
— Я сказал — в камеру его! В ту самую, куда он посадил так называемого Овчинникова. А на дежурство назначьте кого-нибудь другого. Я же давно просил вызвать Гришина!
— У него нет телефона, мы не могли вызвать ночью. Он живет в деревне, за городом.
— Надо было за ним съездить!
— Нет бензина. И к тому же он должен явиться на дежурство.
— Ладно. — Милешко хлопнул себя ладонью по колену. — Где нам можно поработать, так чтобы не мешать вашим текущим делам?
— Рядом кабинет моего заместителя. Он сейчас в отпуске.
Начальник паспортного стола, полная дама с птичьим лицом, заставила себя долго ждать. Наконец, запыхавшись, вкатилась в кабинет начальника.
— Пожар, что ли! Чтобы бежать ни свет ни заря? — Она была очень недовольна, но, увидав напряженные лица незнакомых сотрудников, прикусила язык и остановилась посреди кабинета.
— Срочно разыщите материалы об утере или краже паспорта гражданина Овчинникова, — рявкнул на нее начальник.
— А если таких не будет?
— Должны быть, ищите!
Десять минут спустя она вернулась.
— Вот они, начальник. — Она положила на стол тонкую папочку.
— Так, так, — читал полковник. — В городе Минске, в автобусе, из кармана вытащили бумажник, в котором было пять тысяч рублей, паспорт, военный билет, водительские права.
— Чрезвычайно интересно! — с жаром воскликнул Шота. — Наш Петров, или Маленький кот, никогда не был карманником. Нет у него такой квалификации. Это исключено!
— Он мог и купить паспорт, — предположил Марис.
— Ну нет, скорее кто-то ему помог провернуть эту операцию, — объяснил Шота. — Классическими воровками-карманниками были Эрика Пигачева — Красотка и Ванда Плесковская — Яблонька, по крайней мере у нас, в Риге. Плесковская убита…
— У так называемого Овчинникова сняли клавиатуру, то есть отпечатки пальцев? — снова заговорил майор Милешко. — Ну хотя бы после того, как он прикончил этого Зуева-Зиверта?
— Надо полагать, сняли. Если заведено уголовное дело, то обязательно, — неуверенно отвечал полковник.
— Где дактилокарточка? В центр для проверки, насколько я понимаю, вы отпечатки еще не посылали, ведь считается, что Овчинников ранее не судим. Кто занимается этим делом?
— Я, — на сей раз лейтенант Сабуров живо вскочил на ноги.
— Опять вы. Давно вы работаете в милиции? И хотите дальше работать? Живо принесите оперативное дело Овчинникова с отпечатками пальцев!
Сабуров выскочил за дверь. Ни следа больше не осталось от былого гонора. Он был растерян и походил на кота, которого искупали в холодной воде.
Свидетелей было двое. Долговязый парень со светлыми кудрями и худая темноволосая девочка с короткой стрижкой. У входа в кабинет заместителя начальника они смешались и остановились в дверях.
— Смелее входите! — подбодрил Шота. — Мы не кусаемся. Садитесь.
Марис готовился записывать.
— Подождите, Марис, может, не понадобится, — повернулся к нему Шота.
— Кто из вас в тот вечер избил того лысого дядьку в дискотеке? — на полном серьезе спросил Шота.
Парочка переглянулась.
— Никто его не трогал, — девица оказалась смелее. — Он сам ругался и дрался. Пьяный он был…
— С кем же он дрался? — продолжал расспрашивать Шота.
— Не знаем, — пожала плечами девица, — там была такая толчея.
— А почему была толчея?
— Он ударил одну девушку.
— За что ударил?
— Она отказалась танцевать с пьяным дядькой.
— Вы видели, что он бил?
— Она кричала.
— Кричала? А как он бил, видели?
— Никто не видел.
— А как того дядьку задержали?
— Когда девушка кричала, милиционер бежал к ним через весь зал. Она сказала, что он ее ударил.
— А милиционер всегда так быстро подбегает, когда в клубе что-нибудь случается?
Девушка засмеялась.
— Бывает потасовка на весь зал, стульями дерутся, и никогда ни одного милиционера.
— А в тот вечер — сразу?
— На удивление сразу, — жеманилась девушка.
— И что потом было?
— Милиционер забрал старика, надел наручники, привязал к скамейке и записал нас обоих в свидетели. Мы там стояли, — говорила девица рублеными фразами.
— А куда девалась женщина, которую били?
— Скрылась в толпе. Не хотела, наверно, связываться с милицией.
— Милиционер ее не искал?
— Не искал. Он был занят тем стариком и увел его.
— Куда?
— Как куда? В милицию.
— А вы?
— Что мы? Мы остались в дискотеке.
— А когда подписали акт?
— Назавтра утром, когда велели прийти. Но там был такой гвалт, такой тарарам! Этот старик вроде кого-то убил. Мы уж хотели уходить, но подбежал какой-то лейтенант и велел быстро подписать акт, там же в дежурке.
— И вы подписали?
— Да, подписали, — подтвердил парень.
— А теперь оба подумайте и постарайтесь вспомнить — как выглядел старик и как выглядела бабенка — та, которую он якобы ударил?
Парочка снова переглянулась, и девушка сказала:
— Старик невысокий и чернявый, как индийский йог, с большим шнобелем. И…
— Подождите, какой шнобель? Такой, такой или такой? — На куске ватмана Милешко рисовал носы.
— Нет, такой. — Девушка нарисовала еще один нос. — Глаза маленькие, сверлящие, близко к носу поставленные, — с жаром продолжала она.
— А цвет? — снова спросил Шота.
Марис писал протокол.
— Цвет — не могу сказать. Какие-то пустые, мутные. Волосы черные, прямые, с большой лысиной посредине. Лицо длинное с острым подбородком, — вспомнила девушка.
— А еще? — подгонял Шота.
— Над верхней губой с левой стороны большая бородавка, на левой стороне подбородка заживший шрам, и на правой руке татуировка.
— Какая татуировка?
— Рожа какая-то с ножом в зубах.
— Как ты все это запомнила? — удивился Марис.
— Я работаю в ателье фотографом, много лиц вижу и хорошо запоминаю каждое, надо ведь найти — как лучше сфотографировать.
— Нам повезло со свидетелем, — сказал Марис.
— А девушка? — не отступался Шота.
— Скорее дама. Но женщины могут менять свою внешность. Однако у этой были очень характерные черты.
— А именно?
— Глаза раскосые, как у японки. Это изменить нельзя. Кажется, зеленые. Неправильные черты лица. Однако лицо очень привлекательное, волосы — мальчишечья стрижка — светло-рыжие, некрашеные. Роста среднего, стройная, грациозная. Ну, словом, дама высшего разряда. Она не здешняя, такая необыкновенная, как с обложки иностранного журнала. В нашей дискотеке никто ее раньше не видел.
Милешко усердно рисовал цветными фломастерами, потом показал свидетелям оба рисунка.
— Точь-в-точь, — удивилась девушка. — Вы настоящий художник.
— Чуть было не стал, да не вышло. Стал милиционером, — засмеялся Милешко.
— Здесь распишитесь, — пригласил Марис, подвинув протокол на край стола. — На каждом листе.
— И здесь тоже, — Милешко дал девушке свои рисунки.
— Большое вам спасибо, — галантно поклонился девушке майор. — Вы нам очень помогли. — Он проводил обоих до двери.
— Вот жаль, — протяжно сказал Марис, когда майор Милешко вернулся. — Нет у нас рисующего компьютера. У американцев есть, и все там очень просто. Свидетель описывает, как выглядит преступник, а компьютер знай себе рисует и выдает картинку. Что-то вроде заочной фотографии.
— У нас таких нет и не скоро будут, — вздохнул майор Милешко. — У американцев много чего есть, о чем мы можем только мечтать. Шота, прости, не знаю твоей фамилии и звания.
— Зови меня просто Шота, и капитан Брегвадзе будет к твоим услугам.
— Ладно, Шота. Будь так добр — попроси привести нам этого олуха сержанта Гришина.
Сержант Гришин, типично русский парень — невысокий, плечистый, льняные волосы, нос курносый, лицо озорного мальчишки — потоптался у двери и несмело, все чего-то оглядываясь, вошел в кабинет.
— Входи, входи, красавец, садись! — пригласил его майор Милешко.
Присутствующие были разочарованы. Они надеялись увидеть большого, сильного и весьма коварного мужчину, а тут какой-то простачок.
Милешко сел за письменный стол, Шота с ним рядом, а Марис на мягком диване за круглый столик — он снова приготовился писать.
— Ну иди, садись, болван ты этакий! — Милешко указал на стул, который он поставил посреди кабинета.