с тортом.
— Это мой гостинец. Совсем забыла о нем. — Она поставила все на стол.
— Ой, боженьки! — всплеснула руками Ольга. — Вот это колоссально! Хоть старика буди, чтоб поглядел, как бабы веселятся!
— Лучше не надо, — возразила Елена. — Компанию только испортит!
— И верно: нечего ему в женские дела свой нос совать. Пусть себе храпит дальше.
А тот, словно учуяв запах спиртного, зачавкал во сне губами, забормотал что-то бессвязное. Елена напряженно застыла. Но старик повернулся на другой бок и продолжал спать. Елена облегченно вздохнула: «Не хватало только, чтобы этот пьянчуга расшумелся тут и расстроил весь замысел».
Ольга не мешкая откупорила бутылку и протянула руку к Елениной чашке:
— Ты наверняка водку пить не будешь, — она снова как-то нехорошо засмеялась. — Не выливать же такое добро! — Ольга торопливо выпила содержимое, глянула на дно чашки и поставила ее на место. — А коньяк-то выпей: совсем другое дело… Смотри-ка — армянский! — Ольга уставилась на этикетку и прищелкнула языком: — Хорошо Байба как-то приносила. Отца дома не было, и мы вдвоем его усидели. До сих пор помню его вкус… Ну давай, подружка, за твое здоровье! — Ольга подняла чашку. Для нее уже было не важно, выпьет Елена или нет. Круглое, раскрасневшееся Ольгино лицо расплылось в благодушной пьяной улыбке.
— Тебе, наверно, деньги нужны, — как бы неуверенно и между прочим сказала Елена, разрезая тортик.
— А ты можешь мне позычить? — скороговоркой и заинтересованно спросила Ольга.
— Зычить незачем, можно и так получить.
Глаза у Ольги расширились. Она придвинулась к Елене поближе и нетерпеливо, но угодливо зашептала:
— Где, где их можно получить?
— Видишь ли… — Елена умышленно не торопилась с объяснениями. — Видишь ли, тот грузин вышел из тюрьмы. Ну тот самый, про которого ты рассказывала. Он уезжает к себе на родину и хочет с тобой рассчитаться за все то, что ты для него сделала. Ведь он остался в долгу, не так ли? А ты, надеюсь, не откажешься? — Елена выжидательно наблюдала за тем, какое впечатление произвели ее слова.
У Ольги от удивления даже рот открылся.
— Хочет заплатить? — выдохнула она. — Заплатить? Сам? — Но вдруг, словно преодолев столбняк, резко заметила: — Ха-ха! Грузин тебе заплатит! Раньше не заплатил, а теперь, когда вышел, заплатит, держи карман шире, подружка! Фигу он заплатит! — Ольга показала кукиш.
— Заплатит, подружка, заплатит. — Елена то ли заговорщически, то ли таинственно улыбнулась. — Придется заплатить.
— Хм, интересно! — Ольга недоумевала. — Может, у него что-нибудь серьезное еще за пазухой?
— Выходит так! — подтвердила Елена.
— Ну тогда пусть заплатит как полагается. Мелочь мне не нужна, — она покачнулась и ударила кулаком по столу. — Пусть платит как положено!
— И заплатит! — закивала Елена. — А мне причитаются процентики — за работу, — быстро сказала Елена, чтобы отвлечь внимание Ольги — не дай Бог засомневается, начнет расспрашивать подробнее о грузине. Хотя легенда была детально разработана, лишних разговоров Елена боялась: можно ошибиться, на чем-нибудь споткнуться. Но напрасно — Ольгу грузин не интересовал. Ее интересовали деньги, и только деньги.
— Где и когда я смогу их получить? Скажи мне! — Ольга поднялась с табуретки и пьяно чмокнула Елену в щеку. — Скажи мне, скажи!
— Не гони лошадей! Сегодня в полвосьмого мы — я и грузин — будем ждать тебя в Старой Риге, в кафе «Ригонда». Мы уже закажем столик. Только смотри не опоздай, и не забудь прихватить сумку побольше — для денег. А теперь мне пора идти, — Елена снова, поборов себя, поцеловала Ольгу в щеку, встала и пошла. Но вдруг вернулась, подошла к Ольге почти вплотную и зло, с перекошенным лицом прошипела: — Только запомни, подружка: никому ни слова! Поняла? Ни-ко-му. Ни Байбе, ни мужу, ни брату, ни свату! Проболтаешься — пришьем! Из-под земли добудем и тогда тебе кранты — упрячем в ящик! Запомни это, ведь я не шучу!
Дело наполовину было сделано, оставалось главное.
Ольга стояла у стола как зачарованная, словно на нее золотой дождь лился. На угрозы Елены она не обратила никакого внимания, потому что думала только о деньгах.
Тогда Елена решила разыграть последнюю карту. А вдруг удастся… Энергичными шагами она вернулась к столу, налила себе полчашки коньяку и подняла ее.
— На посошок и за нашу удачу и сотрудничество! — Елена быстро выпила коньяк, подошла к Ольге, нежно обняла ее и тихонько прошептала: — Познакомь меня с этим твоим толстяком, ну, с твоим кадром.
— С каким?
— Ну с тем, жену которого большой Женька тогда отделал.
— А, этот Женька ее уже давно трахает, — равнодушно отозвалась Ольга.
Елена сделал вид, что последнюю фразу не расслышала.
— Познакомь, — она поцеловала Ольгу и погладила ее по плечу. — Понимаешь, я тоже хочу заработать — я сейчас на мели. Ведь это он тебе того грузина подкинул. Он ведь в полиции работает, не так ли? — Елена говорила быстро, не давая Ольге опомниться. — Я тоже не промах — могу любого мужика окрутить. Если захочу… Подкинь мне какое-нибудь хорошее дельце — так я самого черта из преисподней вызволю. Не только грузина из тюрьмы. Я ведь и сама недавно из кутузки выбралась. За фармазонку сидела. Арапка я. Мне дельце теперь нужно. А я тебе процентики хорошие уплачу. А может, и с собой возьму. Я хорошо знаю Красотку Пигачку, знала бедную Ванду Яблоньку…
Ольга смотрела на Елену большими восторженными глазами. Имя Красотки внушало уважение. А Елена все сыпала:
— Ты Розочку знаешь?
— Знаю, как не знать. Она жутко вляпалась. Теперь сидит, бедная, в трюме…
— А малышку Кота?
Тут Елена допустила ошибку — это она поняла сразу, потому что Ольга, отпрянув, сплюнула:
— Чтоб ему в аду на медленном огне гореть — мокрушник несчастный!
— Пусть горит! — Елена уже пыталась выкрутиться. — Пусть горит, я согласна. Он мокрушник, профессионал.
Женщины стояли по обе стороны стола и оценивающе смотрели друг на друга. Елене отступать было некуда.
— Ну так как? — подмигнула она Ольге. — Когда познакомишь меня со своим толстяком? — У Елены еще теплилась крошечная надежда, что Ольга опрометчиво выдаст того, кто организовал арест Мариса. — С тем самым, который подкинул тебе такое отличное дело!
Но Ольга вдруг насторожилась, снова села за стол, на лице ее появилось осмысленное выражение. Теперь Елене стало ясно: эту карту Ольга не раскроет. По крайней мере сейчас. Ей нужны либо очень надежные гарантии, либо просто очень сильно прижать хвост. Да так, чтобы некуда было деться. Но времени нет. Ольга настороженно выдохнула:
— А сама-то ты как вышла на грузина, который вышел из тюрьмы? Где ты так спроворила? Очень уж ты хитра, кума, и хвост распустила.
«Вот так да! Ольга не так глупа, как кажется», — подумала Елена. Но этого вопроса она ждала.
Обезоруживающе улыбнувшись, Елена покровительственно напомнила:
— Приходи в кафе за деньгами. Не забудь, что грузин послезавтра уезжает. Тогда шиш с него получим. Ведь и мне процентики полагаются. — Елена дружески толкнула Ольгу в плечо. — Приходи, грузин тебе все сам расскажет, и тебе будет все ясно, как божий день. Значит — кафе «Ригонда», полвосьмого, — уже в дверях, докуда ее проводила Ольга, повторила Елена.
Глава сорок третья В ОДНОМ АРАБСКОМ ПОРТУ
В одном из ближневосточных портов царит обычная портовая суета, толкотня и движение. Босоногие и полуголые, шоколадного цвета докеры с чалмами на головах и веревками у пояса, гортанно крича, снуют туда-сюда в поисках наиболее выгодной работы.
Портовые торговцы с привязанными к животу цветными ящиками бродят по площади и во всю глотку рекламируют свой товар. Темнокожие дети-оборвыши пристают к прохожим и настойчиво требуют подаяния. Темноволосые старухи гадают по руке, на картах и беспрестанно предлагают сомнительные игры «на счастье». Там же проститутки с различными оттенками кожи пристают к иностранным морякам, курсирующим между судами и припортовым городком. Тем морякам, которые по трезвее, успешно удается преодолеть площадь и улизнуть. А те, кто уже успел нализаться, бродят враскачку, распевают песни. Немного в стороне идет жестокая драка. Моряки пускают в ход свои ремни с тяжелыми медными бляхами, палки и ножи. Двое уже лежат неподвижно на земле. А чуть поодаль торговцы, невзирая ни на что и стараясь не пропустить ни одного прохожего, торгуют всякой всячиной. В том числе и наркотиками. Тут в палатках из разноцветной ткани принимают клиентов проститутки, курят опий, играют в азартные игры. Но полиции не видно нигде. В жарком и душном воздухе стоит такой гам, что удивляешься, как здесь люди умудряются расслышать друг друга.
Обойдя множество стоящих на рейде больших и малых судов, в порту причалил турецкий сухогруз «Галена». На его палубу взошли таможенники и пограничники в форменной одежде. А за ними — стройный араб, получатель груза. Всех их встретил капитан судна и предъявил документы. Таможенники быстро осмотрели палубу и трюм. Тут же рядом с ними, весь в движении, человек в очках с роговой оправой и с бородкой. Одет в светлый костюм, на голове соломенная шляпа. Проверка не затягивается: капитан и человек в роговых очках с таможенниками закрываются на некоторое время в каюте. Потом стройный араб взбирается на ванты и машет рукой. Пять грузовиков один за другим въезжают на территорию порта. Два из них подъезжают непосредственно к судну, остальные ждут в сторонке. Огромные, массивные, окованные железом ящики сгружают с судна на грузовики подъемными кранами. Темнокожие арабы, вся одежда которых состоит из чалмы и набедренной повязки, на палубе судна крепят крюки к ящикам, другие грузчики принимают ящики и аккуратно ставят их один на другой на грузовиках. «Вира — майна!», «вира — майна!» покрикивает бригадир, и работа продвигается с необычайной скоростью. Машины загружены, и караван трогается в путь — в пыльный и провонявший рыбой городок. Немощеная извилистая дорога сначала поднимается в гору, затем стремительно падает вниз. Вокруг — однообразно унылы