– Выходи!
– Тимофей Николаевич, вы же сказали, что…
– Выходи быстро!
Из «Лексуса» нехотя вылез тот самый качок в камуфляже, с черной балаклавой на лице.
– Тимофей Николаевич, вы пообещали…
– Ты чего мне весь салон уделал? – громко спросил его Фима Кляпов, железной рукой хватая за грудки и разворачивая к машине, к лобовому стеклу. – Ты чулок-то свой вонючий с морды сними, ну? Сам снимешь или мне это сделать?
– Вы чего, а?! Вы что мне сказали… – Опешивший качок в камуфляже забился в его руках, как в тисках.
– Ты мне весь салон блевотиной уделал, пьяная морда! – гремел Фима Кляпов, сдирая с его головы балаклаву. – Ты мордой сейчас мне все тут своей и вытрешь!
Со всего размаха он шарахнул качка головой о лобовое стекло «Лексуса». Стекло пошло трещинами, а Кляпов, прижимая свою жертву лицом прямо к трещинам, начал возить его туда- сюда. Качок визжал от боли.
Полицейские, Герда, вышедший на крик дежурный Ухов наблюдали эту сцену.
– Он его покалечит! – тревожно крикнул некто в камуфляже, стоявший у машины, что приехала следом за «Лексусом».
– Кто? Кого? – недоуменно осведомился дежурный Ухов.
– Его! И на ваших глазах!
– Я не понимаю, о чем вы. – Ухов пожал плечами. – Да вы кто вообще такие? Ваши фамилии, граждане, паспортные данные, адреса? Вы что-то видите противоправное? Вы свидетели? Так надо все записать в протокол. Все ваши анкетные данные.
Четверо сразу же ретировались в машину, однако не уезжали.
– Где зеленка у тебя? – шипел Фима Кляпов, отрывая свою жертву от лобового стекла. – Где? В кармане? Сам достанешь? Ну?!
Лицо напавшего на Герду было теперь в кровавых ссадинах. Он пытался вырваться, хрипел.
– Доставай пузырь, мажь морду. Мажь зеленкой сейчас здесь! Надо обработать, а то схватишь еще сепсис, – шипел Фима Кляпов. – Мажь морду в зелень! Или могу повторить.
Его противник сунул руку в карман куртки, выхватил пузырек, свинтил пальцами пробку и сам плеснул себе зеленкой в лицо.
Фима Кляпов отшвырнул его от себя.
– Вот это другое дело, – произнес он спокойно своим глубоким баритоном. – Сам себя удовлетворил, что называется. А теперь проваливай отсюда, задрот.
Испачканный в зеленке побежал к внедорожнику. И тот сразу уехал. Фима Кляпов прошел мимо Герды Засулич. Она смотрела на него очень внимательно. Никто из полицейских не стал комментировать инцидент. Все переваривали увиденное. На Герду и старух оформили протоколы и отпустили из полиции.
– Вот так он в ее глазах, – заключил дежурный Ухов, подливая пораженной Кате еще кофе в кружку, – ставки свои повысил сразу по-максимуму.
Глава 12Свидание
Тимофей Кляпов вечером в пятницу сидел в каминном зале прославленного ресторана Дома литераторов – за большим круглым столом, накрытым для изысканного ужина на двоих. Уютный и тихий каминный зал он снял накануне, меню и вина выбрал лично. В элегантном черном костюме и белоснежной сорочке с модным галстуком со стороны Фима выглядел вполне уверенным в себе зрелым мужчиной. Но на самом деле дико, словно шестнадцатилетний пацан, волновался. Одеваясь перед походом в ресторан, он придирчиво выбирал и запонки, и галстук, и дорогие часы из своей коллекции. И пристально критически оглядывал себя в зеркале – наградил бог внешностью… что за рожа… разве можно с такой кому-то всерьез понравиться, приглянуться?
Удивительно, но раньше на всем протяжении его пятидесятипятилетней жизни вопросы собственной внешности Фиму волновали мало. Какой есть – такой есть. Рано начал лысеть, обрился наголо, уши оттопыренные, так это чтобы лучше слышать тебя, Красная Шапочка…
Однако в этот вечер все, все было по-другому! И сердце Фимы Кляпова тревожно екало в груди, а затем начинало глухо часто стучать.
Та, которую он ждал в ресторане, опаздывала. Но вот официант распахнул дверь и…
Герда Засулич появилась на пороге. С ее лица за эту неделю так и не сошли пятна. Зелень лишь поблекла, но изумрудная маска пока еще плотно держалась на коже. Официант с немым удивлением разглядывал Герду. Фиме Кляпову этот взгляд очень не понравился.
Герда – в сером деловом костюме и простой хлопковой белой рубашке, светлые волосы снова подколоты сзади. Очки на носу. Фима Кляпов задержал взгляд на ее крошечных изящных алых туфельках на высоком каблуке. Вспыхнул, как факел, и встал из-за стола.
– Добрый вечер. Прошу, проходите, садитесь. – Он сам галантно отодвинул для Герды стул.
– Не ожидала вашего звонка, Тимофей Николаевич.
– Фима. Пожалуйста, зовите меня так.
Герда удивленно подняла светлые брови. Она не садилась за стол. В руках ее – большая дамская сумка-портфель.
– Я только что из Мосгорсуда, – объявила она. – Мы с адвокатом Оболенской удивлены. Вы отозвали все свои иски.
– Я же вам сказал по телефону.
– Но я…
– Вы не поверили мне?
– Я не ожидала. И звонок ваш стал полной неожиданностью. Вы сказали…
– Что снимаю все претензии и обвинения. Может, в таком случае, и вы свои иски отзовете? Это я и хотел с вами здесь обсудить.
– Свою полную капитуляцию в суде? – насмешливо спросила Герда.
– Наш мирный меморандум. – Он смотрел на нее, не отрываясь. – Пожалуйста, присядьте.
Она села напротив него, опустила сумку с документами на подставку. Фима Кляпов кивнул официанту, тот исчез и через мгновение подкатил столик, на котором в серебряном ведерке мерзла во льду бутылка дорогого шампанского «Дом Периньон».
– По бокалу. За встречу, – пояснил Фима Кляпов.
– Нет, спасибо. Я не буду. Перейдем к делу – так вы хотите пойти с нами на мировую?
– А что вы будете? – тихо спросил Фима Кляпов. – Не шампанское, а что?
– Ну, можно кофе.
– Какой?
– Черный, эспрессо.
– Уберите это и принесите черный эспрессо, а мне коньяк.
Принесли заказ.
– Да, я хочу пойти с вами на мировую, Герда.
– Но мой адвокат Лиза Оболенская сказала мне, что это может быть…
– Не слушайте ее. Слово мое вам – никакого подвоха. Я просто хочу закончить всю эту нелепую вражду.
– Но вы же на коне сейчас, вы выиграли у нас три иска. Нам штрафы платить суд приговорил.
– Отдадим детям. Сиротам. Подкидышам. – Фима Кляпов все смотрел на нее. – Скажу откровенно – я не хочу конфликтовать с вами.
– Такая внезапная смена юридической позиции, – хмыкнула Герда Засулич. – Мой адвокат Лиза Оболенская скажет на это…
– Да забудьте вы про своего адвоката.
– Почему вы не хотите больше судиться?
– Потому что не хочу. Скажу больше – станете упрямиться, я эти ваши иски признаю. Проиграю вам.
Герда откинулась на спинку стула.
– Вы не такой человек, чтобы проигрывать… Фима.
– И вы не такой. – Его взгляд скользил по ее лицу, изуродованному – слава богу, лишь на время – зеленкой. – Но кто-то из нас должен ведь проиграть. Пусть это буду я.
– Почему вы?
– А вы подумайте. – Он отпил коньяк. – Вы умная, Герда. Или мне сказать вам самому?
– Нет. – Она отпила свой кофе. – Я не против того, чтобы мы покончили с судами. Эти кляузы отвлекают нас от главного.
– Вот и славно. – Его глубокий баритон звучал как меланхоличный, низкий камертон.
– Я, в свою очередь, хочу выразить вам признательность за… за то, что вы сделали там, у отдела полиции в Староказарменске, когда… А как вы нашли этого типа?
– Из-под земли достал.
– Я, честно, не ожидала.
– Любой нормальный мужчина поступил бы так же на моем месте.
– Нет, не любой. – Она помолчала, а потом объявила: – Я бы съела супа горячего.
Фима поднялся из-за стола. На лице его снова вспыхнул румянец. Он открыл дверь и рявкнул официанту: «Где вас носит? Заказ!»
Официант материализовался.
– Какие у вас супы в меню? – грянул Фима торжественно.
– Супы? Но, Тимофей Николаевич, к меню, что вы сами подобрали, супы как-то не того…
– Какие супы рекомендуете нам?
– Это… уха стерляжья есть и…тыквенный крем-суп, но это не меню ужина, это ведь… разогревать придется.
– Заготовка на завтра из холодильника? – тоном профи осведомился Фима Кляпов.
– Естественно. – Официант развел руками.
– К черту эту дрянь. Сварить прямо сейчас свежий куриный бульон. Только белое мясо. Чтобы через четверть часа был готов.
– Лишние хлопоты им на кухне, – усмехнулась Герда, когда официант улетел. – А вы в этом разбираетесь.
– Я долго поваром работал.
– Я слышала.
– Готовлю хорошо. В семейной жизни это может пригодиться.
– Неужели? – Она снова подняла свои светлые брови, оперлась на стол, положила подбородок на ладонь и трогала пальчиком яркие губы, которым не нужна помада. – Но сейчас, наверное, на Рублевке целый штат поваров вас обслуживает.
– Я не на Рублевке живу. Я трижды был женат, разводился. Женам оставлял недвижимость. У меня квартира на Кудринской в высотке. Мне одному много не надо.
– А в интернете про вас пишут…
– Сами проверьте, как я живу и где. Можем прямо сейчас поехать ко мне. Сами убедитесь.
– Вы забываетесь… вы что себе позволяете?
– Без всякой задней мысли. – Он усмехнулся меланхолично. – Чтобы вы верили глазам своим, а не сплетням про меня в интернете.
– А вы большой оригинал, Фима.
– Я просто стараюсь изо всех сил. Хочу преуспеть.
– В чем?
– В неуклюжих попытках понравиться вам.
Она хотела что-то ответить. И наверное, резко. Но в этот миг официант принес куриный бульон в супнице! Мигом сварили.
Бульон им разлили по тарелкам. Было нечто забавное в том, как они сидят за столом, который ломится от закусок, а едят – вот это, словно скромные студенты в столовке.
– Проговорился. – Он попробовал суп.
– Мне надо идти. Я опаздываю. – Герда глянула на часы.
– Смею спросить, куда вы опаздываете?
– Меня ждет один человек.
Фима Кляпов изменился в лице. Выпрямился.