– И как они жили потом?
– Так и жили. Петя все помнил. И он не забыл Женю. Он и сейчас ее помнит и любит. Она же его близнец. Близнецы никогда не могут забыть друг друга. Это же часть их самих. Словно половину отсекли от вас мечом, осталась другая половина и кровоточит…
– Я знаю, что это такое, Евгения Александровна, – тихо произнес Гектор.
– А Лесик наглел с годами. Он говорил брату – это ты ее убил. Разве ты забыл? Ты меня обвиняешь? А кто тебе поверит? И мать тебе не верит. И полиция не верила. И никто тебе не поверит… Они дрались в детстве из-за этого ужасно. Петя, как подрос, начал на брата нападать. Но разница в возрасте какая! Поэтому Петя всегда ходил в синяках. Лесик его бил жестоко. И чем старше они становились, тем страшнее были эти драки. Это противостояние. Когда Пете исполнилось пятнадцать… они подрались так, что Лесик сломал Пете руку… ударил его ногой в пах… Я сказала Кларе – смотри, что творится. Когда-нибудь один из них другого убьет. Она мне – не смей больше появляться в моем доме. Твои прогнозы здесь никому не нужны. Это моя семья. Она прогнала меня, и я долгое время не видела их. Потом уже, когда Петя учился в университете, он меня тайком от матери навещал.
– Когда вы узнали об убийстве Лесика, вы подумали, что Петя в конце концов расплатился с ним? Наказал его?
– Да, – просто ответила Орлова. – Преступление и наказание. За сестру. За нашу маленькую Женю. Это было лишь делом времени. Я всегда знала, что это произойдет.
Катя выключила в сумке диктофон, который украдкой включила, как только они переступили порог этого печального дома.
Кошки окружили свою хозяйку. Они словно чувствовали – случилась беда.
Глава 47Обморок
От тетки они поехали прямо к племяннику – в Малаховку на дачу убийцы Меркадера. Кате все казалось, что Петя недаром избрал для себя подобное жилище – словно в воду глядел.
Дача ярко освещена в сгущающихся осенних сумерках. Катя услышала звуки рояля – кто-то играл, импровизировал: Игги Поп, «Катафалк». Она не могла припомнить – видела ли рояль на даче Меркадера раньше? Может, он и скрывался где-то в недрах дачи…
Петя открыл им калитку по домофону и входную дверь.
– Разговор к тебе, парень, – объявил ему с порога майор Вилли Ригель.
Петя послушно кивнул и повел их вглубь дачи. На террасе, что окнами в запущенный, заглушенный тернием сад и заросший лесом участок, той самой, из фильмов пятидесятых годов, сверкающий лаком рояль «Беккер» и Ульяна в черном бархатном платье. Похожая уже не на див эпохи фокстрота и джаза, а на Диту фон Тиз.
– Домашний концерт? – осведомился Гектор.
– Я играю для Пети. – Ульяна улыбнулась брату своего покойного мужа. – Вы зачем к нам опять?
– Тетя твоя Евгения Александровна все нам сейчас рассказала, Петя. Про близнецов, про твою сестричку Женю. Про тот день… Про бритву, про ванну. Про то, что случилось там на самом деле. Про брата твоего Лесика – подонка. Про тебя… – майор Вилли Ригель говорил, обращаясь исключительно к Пете Кабанову.
– Я знал, что вы все это рано или поздно раскопаете. – Петя отреагировал совершенно спокойно. Скрестил на груди руки.
Ульяна медленно встала. Затем снова села за рояль. Закрыла крышку. Она побледнела.
– Про то, как ты жил потом. Как с братом воевал… Это ведь ты его убил, парень.
– Я…
Ульяна протянула к Пете руки, словно умоляя его молчать, но…
– Я рад, что вы узнали. – Петя говорил спокойно. – Самое главное, вы узнали правду о том, что случилось тогда. С моей сестрой. А все остальное… ну да, конечно… Это я его убил. Я всегда хотел отправить его в ад.
– Как мужчина я тебя понимаю, – сказал майор Вилли Ригель. – Но это убийство. Это тюрьма.
– Все равно этим бы все закончилось. Я, когда был мелким, поклялся его убить. Как только смогу. Ну вот… клятву сдержал.
– Петя! – Ульяна бросилась к нему.
Он ее остановил жестом.
– Она ни при чем. И она ничего не знала. Наверное, подозревала… поэтому меня защищала.
– Ты признался. Это уже половина дела. Но мне нужны подробности. Факты.
– Спрашивайте.
– Ты зачем поехал в ресторан в тот вечер?
– Ульяна меня попросила. Ей так было спокойнее выяснять с ним отношения.
– Почему?
– Он ее опять мог избить. Он ее постоянно бил.
– Поехал как ее защитник?
– Да.
– И вмешался в ссору супругов?
– Счел своим долгом. Он ее оскорблял.
– И ты ему заявил – прекрати, мерзавец. Так, что ли?
– Типа того.
– А он? Он усмехнулся и – ба, кто бы говорил? Тот, кто в детстве убил свою сестру-близнеца? Зарезал бритвой?
– Вы там словно незримо присутствовали, майор.
– И что дальше?
– Я его ударил по лицу.
– А он тебя начал бить?
– Да.
– Как в детстве?
– Да.
– И обвинял тебя в убийстве сестры, которое совершил сам, при ней, при жене?
– Так все и было. Я сказал – это ты ее убил. Мне было четыре года, я не смог ее защитить от тебя. А он – ты никогда никого не сможешь от меня защитить, потому что ты размазня и дрянь, ты слабак… полное ничтожество… Ты и ее не сможешь защитить… Ульяну… Я вот ее изнасилую у тебя на глазах, а ты только соплями изойдешь, как в детстве…
– И что произошло дальше?
– Я, возможно, убил бы его прямо в ресторане. Но Ульяна меня схватила и увезла оттуда. Мы приехали домой. Я ей все рассказал. Все, как было. Правду. – Петя глянул на Ульяну. – Она все поняла, приняла. Поверила мне. В ванную повела – умойся… Она бинт искала… А я… я не мог все это так просто оставить. Я забрал ключи от ее машины. Тихо вышел из дома и поехал.
– Куда?
– Назад в ресторан.
– Заканчивать дело?
– Когда я туда приехал, Лесик как раз вышел и садился в машину. У ресторана на стоянке невозможно было что-то предпринять. Там камеры. Поэтому я последовал за ним. Свернули на шоссе. Там есть такое место чуть в стороне. Я покажу… Он остановился и вышел из машины. Он, кажется, кого-то ждал. И сначала в темноте принял мою машину за ту… Но потом увидел меня. А у меня в руках была монтировка из багажника. Я его сразу ударил по голове. Он упал. Я его ударил еще… и еще… все лицо ему разбил. Наклонился… Он был мертв.
Пауза.
– Что дальше? – тихо спросил майор Вилли Ригель.
– Я не хотел запачкать машину Ульяны, поэтому отогнал ее в лес. А брата запихнул в его машину. Сел за руль. Взял его перчатки автомобильные из бардачка… такие крутые… он всегда их с собой возил. Пригодились мне. Я приехал на полигон, на свалку. Оставил машину на стоянке. Вытащил брата… И понес его туда… На то самое место. Где он и должен был сгнить.
– Бросил тело брата на свалке среди мусора?
– Давно мечтал.
– Лесик тяжелый, здоровый. Ты бы его один не снес, парень.
– Я сумел. Я его взвалил на плечи. Было тяжело идти. Но я смог. Силы мои утроились. Потому что я давно представлял себе, как это будет. Луна… ночь… и вонючая мусорная куча…
Катя глянула на Вилли Ригеля. Все, что Петя рассказал сейчас, целиком ложилось на картину убийства, нарисованную экспертами и подтвержденную фактами. Убийца Лесика Кабанова стоял перед ними.
– До конца рассказывай, – потребовал майор Вилли Ригель.
– Я бросил его машину на стоянке у свалки. Перчатки и монтировку закопал в мусор. Место я лишь примерно могу показать… И пошел домой пешком, сюда, на дачу. Машину Ульяны из леса забрал уже рано утром.
– И ты хочешь нам сказать, что она, – Вилли Ригель кивнул на Ульяну, – ничего не знала?
– Она меня не спрашивала. Я ей не рассказывал. Она… может, и подозревала, но не знала.
– А вы на это что скажете, Ульяна? Вы же ему сами алиби создали на тот вечер!
Но она молчала, снова плакала. Горько, навзрыд.
– А что с Аристархом? Ее любовником? – спросил Вилли Ригель. – Его тоже ты убил?
Пауза.
Катю в этот момент поразило лицо Пети. Он вдруг стал такой юный… Словно десять, двенадцать лет обратились в ничто… не двадцативосьмилетний парень, а шестнадцатилетний подросток… Тонкие черты… Точно светлая печать проступила на них…
– Да, его я тоже убил.
– За что?
– Он догадался обо всем. Он был хитрый и жестокий. Он Ульяну никогда не любил… Возможно, он все просчитал… Он понял, что это я Лесика прикончил.
– Мне нужны снова подробности, – холодно заявил майор Вилли Ригель. – Как, где, каким способом. Ты что, предложил ему встретиться?
– Да… я… я сейчас расскажу… я все вспомню… я…
Они ничего не сумели предпринять.
Петя внезапно упал на пол – не осел медленно, а грохнулся с высоты своего роста, ударившись затылком о доски.
Гектор ринулся к нему. Нащупал пульс. Проверил зрачки.
– Обморок, – сказал он, обернувшись.
Глава 48Па-де-де
В пять утра Катя послала прокурору Клавдии Порфирьевне Кабановой мейл о том, что Петя арестован по обвинению в убийстве брата и Аристарха Бояринова, в которых сознался. Она должна была это сделать. Сообщить ей сама. Известить мать, со слезами на глазах когда-то просившую отыскать убийцу ее любимого сына.
Ночью Катя не сомкнула глаз. Но упорно оставалась в номере отеля, не ездила в отдел полиции, в котором тоже в связи с раскрытием убийств никто не спал.
Чувства, что она испытывала в тот момент, было трудно описать. Но она и не хотела раскладывать сейчас все по полкам. Она постоянно видела перед собой лицо Пети Кабанова. И думала о том, какой бы стала его сестра-близнец Женя в свои двадцать восемь, если бы осталась тогда жива.
Утром из отеля она написала шефу Пресс-службы: дело об убийствах раскрыто и преступник пойман. Но она пока еще задержится в Староказарменске, потому что нужны подробности для репортажа. В отдел полиции она явилась лишь к полудню. Гектор, по словам дежурного Ухова, утром уехал в Москву – в свой 66-й отдел. Майора Вилли Ригеля осаждали адвокаты – сразу трое, спешно нанятые прокурором Кабановой для сына. Но майор ничем не мог их обрадовать – Катя слышала их разговор. Вилли потом сообщил ей, что Петя отказался от адвокатов матери. И не захотел, чтобы она представляла его интересы в процессе. Он сказал, что все вопросы, в том числе и по поводу защиты, будет решать только Ульяна. Однако пока он никаких адвокатов не хочет. А с государственным защитником по назначению даже разговаривать не станет.