– Вы все это время знали, что имеете дело с одним и тем же мистером Паком, с тем же мистером Паком из ее прошлого?
Миссис Бэк покачала головой, садясь за стол, где между ними, как граница, лежало оружие. Марго опустилась на один из стульев. Ей хотелось поправить пистолет, отвернуть от себя. Однако мысль о том, чтобы прикоснуться к потенциально заряженному оружию, потянуться к нему, рискуя вызвать реакцию миссис Бэк, напрягала ее. Пистолет остался на месте, бесшумный и взрывоопасный.
На лице Марго выступили капельки пота. В другом конце комнаты Мигель присел на диван.
– Когда она узнала о том, как вас донимает мистер Пак? – спросила Марго.
– После смерти твоего отца она наконец рассказала мне об их отношениях – как они снова встретились этим летом, что случилось с ними и с Лупе, прежде чем он исчез. Она никогда раньше не рассказывала мне эту историю. Не знаю почему. Может, стыдилась? – Миссис Бэк потерла лоб. – Я призналась, почему ушла из «Ханок-Хауса» – мистер Пак купил ресторан, чтобы быть ближе ко мне.
– Между вами что-то было?
– В начале года мы сходили на пару свиданий. Потом я перестала отвечать на его звонки. Он купил ресторан и стал появляться повсюду: в центре города, в парке, где я обычно гуляла. Поэтому я бросила работу в «Ханок-Хаусе». – Она застонала в изнеможении. – Последние девять месяцев я то и дело оглядываюсь через плечо.
– Почему вы не рассказали ей раньше? Может, она могла бы как-то помочь? Вы кому-нибудь говорили?
Миссис Бэк покачала головой.
– Мы не виделись больше двадцати лет. Что она могла сделать? Она бы только волновалась. Я хотела, чтобы она была счастлива. Я хотела… снова дружить. – Поставив локти на стол, она уронила голову на ладони. – Но после смерти твоего отца, когда твоя мама рассказала мне правду, мы с ней… мы поняли, что это был один и тот же человек. Мистер Пак – тот самый человек, который много лет назад пытался изнасиловать Лупе, а теперь преследовал меня. Кто знает, скольким еще людям он навредил? – Ее голос сорвался.
Миссис Бэк отняла ладони от лица, которое демонстрировало всю глубину ее отчаяния: как много в ее жизни было связано с поиском красоты и целостности, поиском смысла, который часто дают нам книги; как часто ей приходилось склеивать себя вновь и вновь – идеально очерченные красные губы, темные полумесяцы бровей, мерцающие коричневые тени для век – после того, как ее раз за разом ломали.
Марго закрыла глаза. Все эти женщины заслуживали гораздо большего в жизни.
– Твоя мама отдала мне свой пистолет. – Миссис Бэк вытерла нос рукавом халата. – Но… каждый раз, когда я смотрю на него… меня тошнит. – Ее голос охрип.
У Марго бешено колотилось сердце. Если бы она дотянулась до пистолета, что бы она с ним сделала? Она никогда в жизни не держала в руках оружия.
– Сказала, что он ей больше не нужен, что он нужен мне для защиты. Понимаешь, я все пыталась объяснить ей… Я не могла объяснить… – Миссис Бэк разрыдалась, снова закрыв лицо ладонями.
– Объяснить что?
– Что… что мой муж… – Миссис Бэк опустила руки. Ее глаза впились в глаза Марго. – Иногда он так злился… злился на весь мир. Он… он бил меня… по лицу. – Она вскинула руки к горлу, словно защищая.
– Боже, мне так жаль, – выдохнула Марго.
– Однажды он… он направил на меня пистолет… – Миссис Бэк уставилась на тот, что лежал на столе. – Он выглядел точно так же. Тогда я схватила сумочку и убежала. И больше никогда не возвращалась. Я ушла навсегда. Он собирался меня убить, понимаешь?
Марго представила себе миссис Бэк в машине, пристально смотрящую на дорогу, как мама во время долгой поездки, той самой поездки в Лас-Вегас; зеркала и стекла, покрытые слоями пыли. Марго никогда не была в Техасе, но могла вообразить широкую пустыню, залитую солнцем, с шалфеем и колючими кустарниками юкки, похожими на ананасы, с захватывающими дух горами на горизонте, и на их фоне – миссис Бэк уезжает прочь, спасая свою жизнь.
Внезапно воцарилась тишина, как будто вся комната одновременно затаила дыхание, как тишина перед тем, как обрушится цунами.
– Почему пистолет у вас, если он вам не нужен? – напряженно спросила Марго, осторожно потянувшись к руке миссис Бэк, та отпрянула.
– Я пыталась… Она все протягивала мне этот пистолет. – Миссис Бэк зажмурилась, лицо все сморщилось. – И я передумала. Она… она так настаивала.
– Вы толкнули ее? – сделала страшную догадку Марго.
– Я не хотела… Все произошло так быстро. – Ее голос сорвался.
– Вы ее толкнули? – настойчиво повторила Марго.
Миссис Бэк коротко кивнула.
Марго разрыдалась.
– И вы оставили ее там умирать? – спросил Мигель, вытирая глаза.
– Я не знала, что делать. Я не хотела… Не могла… – Миссис Бэк тихо плакала, закрыв лицо руками. – Ее уже было не спасти. Она умерла.
Марго наконец-то узнала правду – смерть мамы действительно была несчастным случаем.
– И вы забрали пистолет? – уточнил Мигель.
– Я не хотела оставлять его там, чтобы… Он мог вызвать вопросы. – Миссис Бэк икала сквозь слезы.
В наступившей тишине у Марго зазвенело в ушах. Она была убита горем из-за смерти мамы и трагичной жизни миссис Бэк и в то же время испытала облегчение оттого, что в конце концов мистер Пак не навредил маме, что в ее смерти не было злого умысла. В каком-то смысле мама теперь была свободна. Она умерла, пытаясь помочь тому, кого любила, – своей подруге.
– Что вы теперь собираетесь делать? – спросила Марго, немного успокоившись.
– Не знаю. Уеду из города. – Миссис Бэк уставилась в пол, совершенно раздавленная, обессиленная. – Марго, мне так жаль… Я не знала… Она не упоминала о твоем приезде. – Она шмыгнула носом и вытерла его рукавом. – Если бы только мистер Пак оставил меня в покое. – Она стиснула челюсть. – Это он во всем виноват.
– Может, вызвать полицию? – предложила Марго. – То есть после вашего отъезда. Нельзя позволять ему безнаказанно поступать так с людьми. Ведь вы с Лупе наверняка не единственные?
Миссис Бэк покачала головой.
– Думаю, нужно позвонить в полицию, – поддержал ее Мигель. – Необязательно упоминать смерть твоей мамы. Расскажем только о его преследовании, его нападках. Мы могли бы просто…
– Вы не понимаете, – возразила миссис Бэк. – Ничего не выйдет.
– Все же вам необязательно уезжать, – сказала Марго. – Будет лучше, если вы останетесь. Мы могли бы сделать это вместе. Уверена, что есть и другие женщины, может быть, в «Ханок-Хаусе» или в том супермаркете…
Миссис Бэк вдруг вскочила, опрокинув стул, и двумя руками схватила пистолет. Направив ствол на Марго, она попятилась в угол, руки дрожали под его тяжестью. Именно эта дрожь больше всего напугала Марго – миссис Бэк словно напрягала все свои силы, чтобы не пристрелить их всех прямо сейчас.
Марго затаила дыхание, словно внезапно провалилась под воду. Она представила, как они все кувыркаются в волнах, пытаясь ухватиться друг за друга. Однако на этот раз она боялась не за маму. Она боялась за себя. Боялась за Мигеля. Она сделает все возможное, чтобы их спасти.
– Я разберусь, ладно? – с трудом выдавила из себя миссис Бэк. – Уходите… пожалуйста, уйдите.
Марго показалось, на ее губах мелькнула слабая улыбка, а глаза блеснули, будто она нашла какой-то выход. Как будто этот пистолет и смерть подруги гармонично вплетались в канву ее истории. И теперь она это видела и знала, чем все закончится.
Миссис Бэк опустила пистолет и сказала:
– Я готова.
На следующий день после Рождества Марго вышла из дома на яркий, хоть и приглушенный дымкой декабрьский свет. Снаружи царила особая атмосфера, какая бывает после праздников, будто весь мир медленно выдохнул, отдыхая и набираясь сил к предстоящему празднованию Нового года. Сернистый запах от фейерверков, смешанный с запахом выхлопных газов, усугублял общее недомогание, словно сам город мучился от похмелья.
После разговора с миссис Бэк Марго с Мигелем провели почти весь день в маминой квартире, обсуждая дальнейший план действий. У нее был пистолет. Она убила маму Марго. И все же они не могли позвонить в полицию. Произошедшее было несчастным случаем. К тому же миссис Бэк могла их убить, если бы захотела. Напуганные Марго с Мигелем выскользнули за дверь и, сбежав с лестницы, кинулись к машине.
Миссис Бэк явно достаточно настрадалась. Ей нужна наконец свобода. Она не заслуживала больших страданий, чем те, которые уже угрожали ее сломить: жестокий муж, преследователь, смерть лучшей подруги. Ей еще предстоит простить саму себя и бежать от мистера Пака, от этого города, который порой заглатывает людей целиком, со всеми потрохами. Преступление и наказание.
Надо было взять номер миссис Бэк, чтобы связаться с ней и убедиться, что та в безопасности. Только уже слишком поздно. И хотя Марго испытала облегчение, наконец-то поняв, что произошло в ночь смерти мамы, у нее все еще оставались вопросы – о содержимом банковской ячейки.
Что случилось с другой семьей – мужем и девочкой с косичками, в красной футболке и легинсах? Может, у Марго где-то все еще есть единоутробная сестра? И где мама ее мамы, бабушка Марго, которая, по словам миссис Бэк, все еще жива? Не умерла ли она недавно? Мина когда-нибудь с ней связывалась? Хотела бы она знать о Марго, или смерть Мины, дочери, которую она потеряла во время войны, разобьет ей сердце?
Теперь, под тяжестью этих вопросов, Марго наконец почувствовала себя взрослой.
Выбор между тем, открывать правду или нет, и если открывать, то когда и как, тяжел, но сделать его необходимо, иначе никогда не влиться в этот мир и не стать самим собой.
Иногда люди ошибочно предполагают, сколько могут вынести другие. Сам вопросительный знак изгибается, как уж на сковородке, словно не может определиться – следует или нет? Мама в конечном итоге решила держать Марго и ее отца в тайне друг от друга, чтобы защитить их обоих. Марго придется простить их всех – маму, отца, миссис Бэк, – чтобы в один прекрасный день начать прощать себя.