20:15. Улучила минутку, чтобы отвлечься от работы и отправить Линде СМС с приглашением на обед на следующей неделе. Давненько ее не видела.
20:30. Линда ответила – сказала, что улетела на Каймановы острова «с клиентом». Хм-м-м.
21:10. Кстати, о плохих новостях. Сын маминой подруги только что написал мне – представился и пригласил в следующую пятницу на ужин в роскошный мясной ресторан «Хо Сек».
Я его погуглила и чуть не упала со стула.
Кто-то Там Наверху потешается надо мной, и довольно жестоко.
Понедельник, 4 апреля
Сегодня у мамы день рождения. Набрала ее, подождала два гудка и трусливо повесила трубку. Решила отправить ей сообщение в вотсапе, а затем отключила уведомления в чате на случай, если ответит. Я уже в выходные отправила ей международной экспресс-доставкой в Куала-Лумпур поздравительную открытку. На ней был нарисован миленький безобидный пингвинчик с букетом. Я черными чернилами нарисовала на его груди крестик и написала: «С днем рождения, мама! Иисус любит тебя!» крупными буквами на идеальном расстоянии друг от друга. В этот раз она не найдет, к чему придраться на открытке. Надеюсь.
Вторник, 5 апреля
7:15. Вот что пришло от мамы:
Я знаю, что Иисус меня любит, а любишь ли ты? Ты знаешь, какой подарок я хочу на день рождения *смайлик в свадебном платье* *смайлик-парочка* *смайлик семьи из трех человек*
Ну, смайлики она отлично освоила.
Вдогонку она еще отправила:
Удачи на свидании в эту пятницу. Помни, что Господь смотрит на тебя.
Надо отдать должное – у нее каждый раз получается меня разозлить. И она знает все обо всем.
13:15. Позвонила Линде, вернувшейся с Каймановых островов, и поделилась новостью о том, что мама заставила меня принять приглашение на свидание вслепую.
– Как его зовут? Сколько лет? Чем занимается? – выпалила Линда, сразу переходя в режим гугл-ищейки.
– Чак Тан Ка Сен. Сорок семь лет. Врач.
– О боже.
– Я знаю.
– И он выбрал?..
– Да. Я более чем уверена, что он сам выбрал имя Чак. Причем в честь Чака Норриса, а не Чака Басса.
Я услышала, как она лихорадочно молотит по клавиатуре, а потом охает. Я точно знала, что именно она обнаружила, потому что у меня была такая же реакция.
– Все будет хорошо, – сказала Линда, с трудом сдерживая смех.
– Будет ли? А? Как я вообще буду на него смотреть с серьезным лицом?
– Прими таблетки, – сразу же предложила она.
– Спасибо, но я приберегаю успокоительные до приезда мамы.
– Кстати об именах – хотела бы я вернуться в Гонконг, – сказала Линда. – Там к этому хотя бы подходят творчески. Я готова отдать почку, чтобы снова встретить какого-нибудь Пегаса или Аристотеля. Или хоть старого доброго Красавчика. «Красавчика» я могу понять. Это демонстрирует некую уверенность, стабильность бытия. – Послышалось, как Линда хлюпает каким-то напитком через трубочку. – Завидую я тебе, Андреа. Правда. Все эти свидания вслепую и дедлайны для размножения – звучит очень весело.
– Заткнись, – отозвалась я. Линде повезло: ее родители, занимающиеся лесным и горнодобывающим бизнесом, в основном сосредотачивались на организации «случайных» расчисток земель, а не на свиданиях. Но в любом случае на нее не оказывали такого давления насчет внуков, да и вообще, честно говоря, на нее никогда не давили. Хоть она и была единственным ребенком в семье, у ее отца имелись, как она говорила, «запасные дети». И даже несколько. Более того, с учетом темпов роста его богатства не стоял вопрос поиска обеспеченного жениха ради помощи семье. Если Линда и выйдет когда-то замуж, она, вероятнее всего, сделает это по правильной причине – из страха умереть в одиночестве.
Среда, 6 апреля
10:15. О-о! Цветы! Утром в офис доставили огромный букет сногсшибательных пионов насыщенного фиолетово-бордового оттенка, и они не для Кай, а для меня!
10:30. Их прислал Эрик Дэн. И приложил карточку с подписью: «Я скоро вернусь в город, надеюсь, что мы увидимся». Я знала, что он отыщет способ меня найти. Что звучит странно, но на самом деле не так уж это и странно.
Стоило мне внести цветы в кабинет, как Суреш начал чихать. Оказывается, у него аллергия на красоту. Я оставила цветы снаружи, на столе у Кай, чтобы мне их было видно.
Вэл, специалист по красоте, сказала мне, что это пионы сорта «Черная красавица», когда я отправила их фото в групповой чат. Оказалось, у букета есть и скрытый смысл, ведь я говорила Эрику, что первая книга, которая тронула меня до слез, называлась «Черный Кра– савчик»[23].
Четверг, 7 апреля
11:35. Получила СМС от Чака – своего визави на предстоящем свидании вслепую, в котором он напоминал мне о пятничной встрече. Не «Жду нашей встречи!» или что-то в этом духе, а просто напоминание, чтобы я не забыла прийти. Какой контраст с букетом от Эрика. Но СМС от Чака пришла как раз вовремя, потому что я совершенно забыла о нашей встрече. Есть соблазн отменить ее, так как у меня закрывается важная сделка и дедлайн сегодня. Посоветовалась в групповом чате. Все сказали идти на свидание. Линда рассудила, что мне стоит сходить хотя бы для того, чтобы освежить навык, ведь я давно не была на свиданиях. Вэл поддержала ее комментарием: надо брать, что дают (ну спасибо). Бен и Джейсон, кажется, просто хотели посмотреть, куда это приведет, и предвкушали повод посмеяться, так что умоляли меня сходить. Умоляли.
Я немного нервничаю по поводу пятницы. Что люди в наши дни обсуждают на свиданиях? Говорят ли вообще, или каждый сидит и молча смотрит в свой смартфон, пока не наткнется на подходящую для обсуждения новость или сторис в «Инстаграме»? Надо бы мне почитать заголовки и надеяться на то, что Чак тоже не имеет ни малейшего понятия, чем увлекается современная молодежь.
А на тот случай, если кавалер, выбранный мамой для свидания вслепую со мной, вдруг окажется любовью всей моей жизни, я в последнюю минуту успела сходить на антицеллюлитный массаж и восковую эпиляцию в моем любимом вьетнамском салоне, который, кстати, держит та же семья, что и столовку на нижнем этаже нашего здания.
Пятница, 8 апреля
18:45. Вышла из офиса, пробормотав, что иду на мероприятие по работе, на что Суреш хмыкнул. Меня съедало чувство вины, потому что после закрытия сделки еще оставалось кое-что доделать, но Линда напомнила, что я и так отдала достаточную часть своей молодости службе безликим корпорациям, так что могу уйти и пораньше.
Я отправилась на свидание с таким же энтузиазмом, как у мясоеда на конференции PETA[24], несмотря на то, что ресторан «Хо Сек» считался престижным на местной гастрономической сцене и специализировался на жарке мяса разными изобретательными способами.
Чак уже сидел за столом спиной ко мне, и я медленно шла к нему. Он был в светло-голубой джинсовой рубашке, бежевых брюках и коричневых мокасинах. Раз уж был небольшой шанс, что когда-нибудь он воспользуется моими услугами (юридическими), я надела одно из своих адвокатских черных платьев[25] и черные балетки.
Я заметила, что мы оба старательно оделись так, чтобы казалось, будто мы совсем не старались.
Я обогнула стол и поприветствовала Чака, а он отодвинулся на стуле и протянул ладонь. Мы пожали руки, что редко приводит к романтике. Я мысленно напомнила себе потом протереть руки антисептиком и осмотрела Чака. Выглядел он на твердые шесть с половиной по десятибалльной шкале, но с учетом выбора карьеры он получил от меня четверку.
– Спасибо, что пришла сегодня, Андреа, – сказал Чак на идеальном английском без акцента. Я подняла его рейтинг до четырех с половиной баллов. Но нет, не то. Никаких шансов на обмен жидкостями с ним; по крайней мере, с моей стороны такого желания не возникает. Мне показалось, что в его голове проносятся такие же мысли, так как он не нырял взглядом в мое декольте, что почти все мужчины, даже самые скромники, неосознанно делают при виде выреза.
Мы обменялись любезностями и быстро перешли к типичной для свиданий беседе. Чак вел разговор легко и умело, но мы оба знали, что рано или поздно речь дойдет до наших профессий. Уж я-то точно с нетерпением ждала возможности забросать его вопросами, но понимала, что следует дать ему самому завести эту тему. Я молила бога дать мне силы сдержаться, когда это случится – нам нужно досидеть до конца ужина, чтобы потом отчитаться перед родителями о каком-нибудь физическом или умственном недостатке должной тяжести, который проявился в ходе свидания и не дает нам права продолжать отношения, дабы не испортить семейный генофонд.
– Итак, Андреа, – сказал Чак наконец, когда мы закончили с основным блюдом (у меня был прекрасный белый морской окунь, плавающий в коричневом сливочном масле, поданный с брокколини и жареным луком-пореем, а у него – свиное филе с молодым картофелем и каким-то острым соусом). Пришло время решить, заказывать ли десерт или же просить счет. – Почему ты захотела стать адвокатом?
– Элли МакБил[26], – ответила я. – Ну, справедливость, костюмы с узкими юбками, драма в суде и все такое, бла-бла-бла, но что мы все обо мне, а ты? – это предложение я выпалила на одном дыхании.
«Я люблю огромные задницы и не вру», – не ответил он строчкой из песни. Вместо этого Чак завел длинную историю о каком-то бедном дядюшке, умершем от рака прямой кишки, пока он учился в медицинском институте. Я сдулась. Дорогой дневник, я понимаю, что я инфантильна и чувство юмора у меня детсадовское. Но, боже мой, проктолог? Из всех профессий в мире?
Я уверена, что проктология – единственная медицинская специальность, которой китайский родитель предпочитает не хвастаться, наоборот, об этом молчат. И несчастный проктолог может закончить хоть Гарвардскую медицинскую школу, но он все еще будет в заднице из-за бесконечных шуток. Каламбур.