Дело в том, что после Люксембурга между нами уже около недели витала некоторая неловкость. Мы переходили от дружеского смеха над общей шуткой к каменным лицам, которые держали значительное время; мы старались не находиться подолгу в одном кабинете (я даже снова стала курить ради того, чтобы иметь повод выбежать из комнаты). Даже Кай заметила это и зажала меня в угол в туалете, спросив: «В воздухе висит напряжение, что стряслось?» Я это ей объяснила нашей конкуренцией за повышение в должности, но лично мне кажется, что мы не могли решить, чего хотим сильнее – вытянуть друг другу кишки и развесить вместо гирлянд или же столкнуться гениталиями.
А теперь, когда я застала его за работой в легкой хлопчатобумажной рубашке приталенного силуэта и темных джинсах, то поняла, что второе. По крайней мере, с моей стороны. Я хотела запереться с ним в какой-нибудь укромной комнате с мягкими стенами, выбросить ключи и весь день сталкиваться гениталиями. Мое дурацкое, предательское либидо.
Я заняла свое место, пробурчав ему приветствие, и пыталась не смотреть на его точеное лицо.
– Приветик, – отозвался он нейтрально. – Не знал, что ты сегодня придешь.
– А что, это проблема? Это и мой кабинет тоже, – пробрюзжала я. И мысленно поправила – это изначально мой кабинет.
– Никаких проблем, – сказал он. – Просто думал, что сегодня буду один. И поработаю как следует.
– А что, мое присутствие тебе мешает? – парировала я.
– Я не это имел в виду, я просто хотел сказать… Ну, ты в последнее время занята.
– Да, и не одна, – сказала я.
– Правда, – сказал он ровно. – И с кем же?
– Помнишь Эрика Дэна? Олигарха? Да, ну так вот – мы встречаемся.
На несколько минут мы оба погрузились в агрессивное клацанье по клавишам, и офис по звуку напоминал тир. У меня заболели пальцы и запястья.
– Эй, – позвал он снова.
– Что? – сказала я, громко печатая.
– Это детский сад, – сказал Суреш.
– Что именно? – ответила я, печатая еще громче.
Он встал и подошел к моей стороне стола.
– Может, перестанешь печатать на секунду и поговоришь со мной нормально?
Я перестала.
– Что?
– Посмотри на меня.
Я уставилась на его кадык – наименее сексуальную часть его тела. Кадыки такие странные, не правда ли? Найди один и изучи как следует, рассмотри. Прямо не своди глаз. Что он тебе напоминает?
Он протянул руку и отвел волосы с моего лица.
– Почему ты не можешь посмотреть мне в глаза?
Я заставила себя это сделать, хотя меня охватила дрожь.
– Ты же сам знаешь. Потому что я пытаюсь оставить наши отношения в платонической фазе ради нас обоих, а ты ведешь себя нечестно.
– Почему нечестно? – Он склонился надо мной и гипнотизировал, как кобра.
– Ты меня нарочно провоцируешь, а этого не стоит делать.
Он коснулся моего лица.
– Вот так?
– Не трогай меня, – прошептала я, и мои трясущиеся руки оказались у него на талии. Он поднял меня со стула, и…
Мы оба подскочили от громкого стука в дверь. Он убежал на свою сторону комнаты, и дверь распахнулась. За ней обнаружилась красная от волнения Кай.
– О, замечательно, что ты здесь, Суреш! – сказала Кай, неторопливо заходя в комнату в майке, как у бродяги, и чем-то похожем на остатки от джинсов прокаженного. Она позвала кого-то за спиной:
– Заходите. Ваша догадка оказалась верна!
– Что ты тут делаешь? – хором воскликнули мы оба тонкими, виноватыми голосами. Я с трудом скрывала волнение.
– Кое-кто особенный втянул меня в организацию милого сюрприза. Тебе ужасно понравится, – сказала Кай.
И тогда я увидела, что она не одна – за ее спиной стоит какая-то женщина, но я не видела ее лица.
– Вуаля, жених! – сказала Кай и отступила в сторону с торжественным взмахом рукой. Моя челюсть упала: эта женщина в представлении не нуждалась, я ее знала. Я видела ее фотографии на телефоне Суреша. Но что-то еще в ее лице казалось знакомым.
Что же?
Она вплыла в комнату в пастельно-голубом сари, расшитом серебряной нитью и слезами маленьких индийских мальчиков. Наши взгляды на мгновение пересеклись, и ее подведенные карандашом светло-карие глаза сузились, оценивая меня, а я пыталась сделать выводы о ней. Я заметила, что она сочла меня потенциальной угрозой. Кай, отличающаяся особой чувствительностью, ощутила электрические разряды в воздухе и поспешила ретироваться. И мы остались втроем.
Я искоса глянула на Суреша, который пялился на нее с приоткрытым ртом – такую реакцию можно понять, ведь сколько он там ее не видел?
– Дорогой, я по тебе соскучилась, – сказала она ему низким, томным голосом, как будто я была просто вешалкой для пальто и они находились в комнате вдвоем. Она склонилась к нему для поцелуя, а он успел в панике глянуть на меня; но что я могла сделать, когда в город нагрянула Ануша?
Часть IIIСоль возраста
Глава 30
Понедельник, 16 мая
Я позвонила на работу и взяла отпуск на неделю. Кай чуть не схватила сердечный приступ, когда услыхала об этом, но я снова заверила ее, что я не на смертном одре, а просто должна разобраться со «срочным семейным вопросом».
Мон в письме не проявил особого сочувствия: «Какая еще семья? Я тебя нанял только потому, что у тебя нет семьи в Сингапуре! И ты сказала, что одинока!» Мне пришлось соврать, что я заразилась вирусной инфекцией и нахожусь на смертном одре, после чего он перестал мне писать.
Итак, я на пути в аэропорт с растрепанной Линдой, в такси-лимузине. Мы через два с половиной часа вылетаем на Мальдивы! Деловой партнер друга отца Линды владеет там шикарным шестизвездочным курортом, и поскольку уже начался сезон муссонов, он весьма щедро предоставил нам возможность бесплатно пожить в одной из его трехкомнатных вилл. Единственное, что нам придется оплачивать самим, – это питание и напитки (читай – алкоголь) на протяжении всего пребывания там. Хитрый ход, партнер друга отца Линды. Хитрый ход.
По понятным причинам Линда была в ярости от того, что до сегодняшнего дня ничего не знала ни о поездке в Люксембург, ни обо всей истории, предшествовавшей вчерашнему визиту. Она вышла из своего депрессивного ступора по поводу отсутствия Массимо, чтобы наорать на меня, стоило мне только признаться, почему мне нужно уехать из Сингапура. Хоть ей и нравился Суреш, которого она пару раз видела на разных мероприятиях для юристов, но его багаж вызывал беспокойство (знаю-знаю, и это мне говорит дамочка, которая встречалась с же– натым).
– Ты не просто гадишь там, где ешь, но решила еще и покуситься на красивый туалетный журнал? – сказала она, на ходу придумывая очередную бессмысленную метафору. – Я тебе всегда говорила, Андреа, чтобы ты держалась подальше от красавчиков – они опасны, но разве ты послушала? Разве последовала совету Линдочки?
– Ты говорила мне держаться подальше от молодых, а не от красивых.
– Держись подальше от детей и от красавчиков. Красавчиков нужно бояться, как чумы. Они так востребованы, что самомнение у них улетает еще выше, чем у красавиц. Им никогда не приходится прилагать усилия в постели. Не удивлюсь, если окажется, что Суреш отвратительно целуется и ужасен в сексе – этот парень выглядит как тот корейский поп-певец, от которого ты всегда фанатела, – как там его зовут, Вон Вон? Бон Бин? Бин Бон?
– Вон… Бин… – процедила я. – И он актер.
– Актер, поп-певец – неважно, в Корее это одно и то же, – пренебрежительно сказала Линда.
– Это две совершенно разные профессии! И как вообще можно спутать Вон Бина с Бин Боном? Бин Бон – это персонаж «Головоломки», великолепного анимационного фильма, который мы с тобой вместе смотрели, причем дважды! – прошипела я. – Ты хотя бы прочитала биографию Генри Чона, которую я тебе приготовила перед китайским Новым годом?
– Я же тебе сказала, что запомнила все существенные детали, расслабься! И что мы вообще спорим о делах давно минувших дней? Особенно если учесть, что ты сама виновата – так плохо врала, что никто даже не попросил показать фотку Генри. – Таков был ответ моей бесцеремонной лучшей подруги. А потом она вытянула фляжку, от которой подозрительно пахло ромом.
Слишком поздно отказываться от поездки на Мальдивы. Мне придется записывать все барные счета на ее кредитку.
17:10. Мальдивы прекрасны: ясное небо, облака из сахарной ваты, пышная растительность. До нашего суперэксклюзивного экокурорта мы летели на гидросамолете. Курорт просто невероятный – деревянные виллы на сваях стоят над водой сумасшедшего аквамаринового цвета, с живыми кораллами тут и там. К тому же из-за того, что сейчас не сезон, нам предложили занять по отдельной вилле! Это путешествие превзойдет все ожидания. Мне даже жаль дурачков, которые упускают возможность воспользоваться скидками несезонного периода.
Линда, моя лапочка, вытащила свою кредитку «Центурион» и молча передала администратору. Мы будем пить, пока не посинеем в цвет местной воды.
18:05. Уф. Начало моросить.
18:08. Черт, 4G выключен. Нет интернета!
18:20. Льет как из ведра.
18:25. Вайфай не работает!
18:33. Все еще не работает!
18:58. ВСЕ ЕЩЕ НЕ РАБОТАЕТ!
19:15. Решила зависнуть в баре, потому что на вилле все равно больше нечего делать. Подумала было пробежать под моросью, но, когда открыла дверь, обнаружила, что дождь превратился в бурю со сносящим с ног ветром. Вызвала дворецкого. Он пришел с огромным зонтом, который оказался совершенно бесполезным, так как дождь шел диагонально (?). Моя длинная рустикальная юбка промокла насквозь ко времени прибытия в главный ресторан, где меня ждала Линда, – на ней каким-то образом не было ни капельки воды или следа стихии.
21:00. Отличная еда, вино. Кому есть дело до дождя? Кому есть дело до Ануши и Суреша? Еще вина!
22:45. На вилле. Поняла, что 4G ловится, если я неподвижно стою в ванной на крышке унитаза (она такая прочная, кстати) в полуметре от открытого окна. Сделаю в рабочем телефоне точку доступа и смогу раздавать 4G на личный телефон. Готово. Смеха ради открыла «Спонк» и с удивлением обнаружила там менеджера бара. И с кем он тут собрался образовать пару? С гостями? Нас тут не больше тридцати пяти человек, так как не сезон. Хм-м. О, а он довольно симпатичный.