Вау, – напечатала я в потрясении. – Звучит отлично. Конечно, я могу прилететь, если с вашей стороны сможете оплатить командировку.
Конечно. Твое время стоит дорого.
Спасибо. Ты супер.
Нет, это ты супер.
Я принимаю твое почтение, раб. Но вот чего я не понимаю – ты решил вернуть меня ПОСЛЕ разговора со всеми тремя?
Да, – он добавил смайлик с перекошенной гримасой. – Женевьева и Лэнгфорд-Бауэр оказались на редкость противными и с таким усердием тебя поливали, что мне стало стыдно это слушать. А Суреш…
Я подобралась. И постаралась не обращать внимания на то, как сжалось мое сердце при звуке его имени.
…Суреш мне сказал, что ты мозг всей этой сделки и что выиграет тот, у кого в команде окажешься ты. И поэтому, когда они попросили тебя снять с аккаунта «Санггух», он им сказал, что свое имя тоже снимает.
А, – написала я. – Это довольно мило с его стороны.
В общем, этот твой коллега, который занимается международным налогообложением, Лэнгфорд-Бауэр, тоже должен будет присоединиться, так как Чарльстону-младшему еще нужна консультация насчет оптимальной структуры инвестиций в «ВизВэр». Рекомендациям старой гвардии он не доверяет.
В легком потрясении я поблагодарила Усмана и сказала, что буду ждать от него новостей.
Значит, Суреш не пытался отнять мое место. Он даже не пытался плести интриги за моей спиной. Это я проецировала на него такие неблаговидные мотивы.
Он никак не мог повлиять на то, чем занимаются родственники его будущей жены, так что, может, он и правда не пытался получить повышение за счет будущего тестя.
Вдруг я почувствовала, что оказалась в сто раз хуже Лэнгфорда-Бауэра. И пожалела, что Суреша нет рядом, – тогда я бы могла извиниться за то, что неправильно все истолковала. Суреш порядочный, а такие люди мне на профессиональном пути встречались настолько редко, что я и забыла, как они выглядят.
Сначала я написала сухое письмо Мону (я с ним все еще вела себя холодно, хотя он вряд ли понял почему). А потом написала Сурешу СМС на личный номер, извиняясь за то, что подумала, будто он плел интриги за моей спиной, а также за то, что наши отношения были несколько натянутыми после Люксембурга.
Ответ пришел в ту же минуту:
Это Ануша. Держись от Суреша подальше, это в твоих же интересах.
Глава 43
Суббота, 1 октября
Октябрь. Брррь. Даже название этого месяца звучит неприятно.
Ок-тя-брь.
Но сегодня у меня свидание с Эриком, который вчера поздним вечером прилетел из Парижа. Мы собираемся в новый ресторан, который только что открыл его друг, довольно знаменитый шеф-повар.
Я попыталась убедить Эрика выбрать на ужин вариант попроще, из уличной еды (потому что в том разговоре с Сурешем поняла, что меня и правда заваливают деньгами – ну, есть немного). Рассказала ему о местечке, где подают отличную лапшу со свининой, о котором с восторгом отзывались мои коллеги, но он рассмеялся мне в лицо.
– Дорогая, я не ем уличную еду, – сказал Эрик, отмахиваясь от моих протестов.
Он заехал за мной на блестящем темно-синем «Роллс Ройсе», которого я раньше не видела.
– Новая тачка? – пошутила я.
– Да, – сказал он, и вовсе не в шутку. – Только сегодня утром забрал.
Я не стала отвечать. Некоторые вещи сложно понять.
В такие моменты я вспоминала родителей – скромных, но гордых людей. Они выросли в семьях крепкого среднего класса, семьях китайских иммигрантов в первом поколении, чья жизнь была непроста, но они вопреки всему все же смогли обеспечить безбедное существование себе и своим родственникам. Мои родители бы сочли такой образ жизни слишком расточительным, хоть мама и радовалась бы, что я с ним встречаюсь.
Понравился бы Эрик Дэн моему отцу или нет? Я часто задавалась этим вопросом. И я не так была уверена в ответе, как хотелось бы. Когда отец был еще жив, его одобрение значило для меня очень много. Я знала, что Эрик хороший человек, с достоинством и принципами, как и мой отец. Но они разные, как день и ночь. Уже одно то, что от Эрика забеременела женщина, с которой он вместе не живет, стало бы серьезным препятствием в их общении с отцом.
А моя мама просто хотела выдать меня замуж, пока репродуктивная система еще работает.
– У меня сюрприз, – сказал Эрик. – К нам присоединится кое-кто особенный, – он сжал мою ладонь, – только, как вы, молодые, выражаетесь, не паникуй.
Мое сердце совершило кульбит. Что, еще один пугающий родственник? Или снова Диана! Я по возможности стала впихивать грудь поглубже в лифчик, чтобы она выглядела более плоской. Я видела, что Эрику смешно, но он также озадачен. Ну и ладно. У мачехи не может быть сисек – лишь грудь, олицетворяющая материнство, без каких-либо индивидуальных черт. Что-то вроде лежачего полицейского, только помягче.
Добравшись до ресторана, мы сели за угловой столик, огороженный спинками диванов. Там нас уже ждала высокая, грациозная женщина с неестественно бледной кожей и иссиня-черными волосами. Она выглядела шикарно в лиловом платье-футляре. Она сидела, потягивая чай и листая что-то в телефоне, когда заметила нас и встала, чтобы поздороваться.
– Привет, ты, наверное, Андреа. Меня зовут Эстер, – сказала загадочная незнакомка, протягивая руку для пожатия.
– Эстер, э-э-э, мой адвокат, – добавил Эрик несколько застенчиво.
– О, – только и произнесла я, сразу же взревновав.
Эрик кашлянул.
– А еще она, э-э-э, моя сводная сестра.
Я ощутила невероятное облегчение – надеюсь, по лицу это не считывалось. Ну конечно же.
– Рада познакомиться, – сказала я, пожимая ей руку. Эстер сжала мою ладонь так крепко, что ее блестящие кольца впились мне в пальцы. Взгляд был строгим, почти что холодным, хотя улыбалась она широко. Она была красива той отполированной, ухоженной красотой, типичной для героинь журнала «Татлер»: безупречные прическа и макияж, аккуратно откорректированные хирургом черты лица; одежда очень дорогая, но без видимых логотипов, и идеально посаженная по фигуре.
– Так вот та женщина, с которой встречается мой брат, – сказала она и осмотрела меня с ног до головы, не моргая.
– Хм-м, – неопределенно отозвалась я. До сегодняшнего дня я и не подозревала о ее существовании.
Эрик кашлянул и встал.
– Пойду поговорю с Джеком, – сказал он, имея в виду того звездного шеф-повара. Эрик оставил нас наедине, пытаясь казаться расслабленным, но я по его торопливой походке поняла, что он поскорее хотел дать сестре сделать ее дело. Я подобралась и приготовилась к неприятному допросу, так как маячил именно он.
– Я уверена, что у тебя есть ко мне вопросы, – сказала я, как только отошел Эрик, не дав ей заговорить первой. – Так задавай. Мне нечего скрывать.
Эстер одобрительно кивнула.
– Я вижу, что ты не из тех, кто ходит вокруг да около. Это хорошо. Итак, я знаю, что ваше общение зашло довольно далеко, Эрик мне говорил, что без ума от тебя и хочет узаконить отношения. Он даже подумывает на тебе жениться. Он тебе говорил об этом?
– Н-не прямым текстом, – уклончиво ответила я.
– Эрик тебе рассказывал о своем последнем… увлечении? И о договоренности с этой женщиной?
Я молча кивнула.
– Если у вас появятся дети, Эрик попросил меня уведомить тебя о том, что Диана будет иметь статус законной наследницы. Она первая дочь, и твои дети, если у вас они появятся, должны будут признавать ее статус. Вы должны договориться об этих условиях, прежде чем ты вступишь в семью через брак. Тебе нужно будет подписать договор.
Я вспыхнула.
– Я даже не… Это все… – Я встала. – Слушай, наши отношения с Эриком еще на ранней стадии. Я не знаю, почему он решил сразу все начать обсуждать. Бред какой-то. Это он тебя подговорил? Если да, скажи ему, что такие дела надо со мной сначала обсуждать. – Я отодвинула стул и попыталась уйти, но она схватила меня за запястье.
– Дорогая, – Эстер сказала уже мягче. – Я думаю, дело в том, что он собирается делать тебе предложение… Сегодня…
– Что? – сказала я, и тут свет приглушили, а голос Шаде раздался громче. Люди заулюлюкали.
– Tonight… celebrate my love for yoouuu[40], – пела она, а Эрик вышел с огромным тортом, украшенным великолепными сахарными пионами и золотой свечкой. За ним следовал официант с большой бутылкой шампанского в ведерке, и от бенгальских огней повсюду летели серебряные искры.
– Ох, мать твою, – сказала я, осекшись, когда увидела, что написано на торте.
Надпись гласила: «Давай поженимся.» (да, именно так, с точкой в конце). Я почувствовала волну раздражения. Это было так… Самоуверенно. Он даже не сформулировал это как вопрос; это было утверждение, даже не просьба. Можно даже прочитать это как команду.
Но когда Эрик оказался передо мной, держа кольцо, бриллиант на котором был не меньше моего ногтя, раздражение резко схлынуло. Люди вокруг хлопали и подбадривали, когда он схватил меня за плечи и поцеловал взасос. И своим низким властным голосом он спросил:
– Андреа Тан, окажешь ли ты честь выйти за меня замуж?
Вот все и случилось. Романтичное предложение руки и сердца у всех на виду. Об этом ведь каждая женщина мечтает, да? Ведь да? Я медлила, уставившись на гигантский бриллиант. Я чувствовала, как с каждой секундой моего молчания в зале нарастало напряжение. Я знала, чего от меня ожидали, но не могла себя заставить это сделать. Этого ли я хотела на самом деле? Я закрыла глаза и попыталась отвлечься от голосов зевак.
По какой-то странной причине я подумала о Женевьеве. Я представила, как она улыбается мне и что-то говорит о своей методике подсчета. Это было так странно, что я открыла глаза и помотала головой.
– Выйдешь за меня? – снова спросил Эрик с улыбкой, и в его словах немного послышалась сталь. Все присутствующие замолчали, и это было невозможно уже терпеть. Молчание тянулось, и в этот момент все мои предки до единого уставились на меня. Я слышала, как в тишине шипели бенгальские огни. Зажужжал чей-то телефон, и его заткнули так быстро, как в наши дни редко случается даже на похоронах.