Хайрам отнял руку от изуродованного лица, медленно опустил ее и посмотрел на вервольфа. Потом так же медленно повернул голову, подставляя другую щеку.
Вервольф громко защебетал и отступил от Йодера к своим спутникам. Двое, вооруженные копьями, опустили свое оружие. Я сдержал вздох облегчения и на секунду опустил голову. Только сейчас я обнаружил, что сам весь покрылся холодным потом. Хайрам сохранил себе жизнь тем, что не оказывал сопротивления; существа, что бы они собой ни представляли, оказались достаточно умны, чтобы понять, что он для них безопасен.
Я снова поднял голову и увидел, что один из вервольфов смотрит прямо на меня.
В тот же миг он испустил громкий переливчатый крик. Тот, кто стоял ближе всех к Йодеру, оглянулся на меня, зарычал и вонзил свой каменный нож в грудь меннонита. Хайрам согнулся. Я вскинул винтовку и прострелил вервольфу голову. Он упал, остальные кинулись бежать в лес.
Я подбежал к Йодеру, который уже опустился на землю и осторожно ощупывал торчавший у него в груди каменный нож.
– Не трогайте, – предупредил я.
Нож мог задеть крупный сосуд; в таком случае вынуть его означало бы вызвать сильное кровотечение.
– Больно, – сказал Йодер.
Потом взглянул на меня и улыбнулся, показав белые зубы.
– Да, но ведь почти получилось.
– Совсем получилось, – ответил я. – Простите меня, Хайрам. Если бы не я, этого не случилось бы.
– Вы не виноваты, – сказал Хайрам. – Я видел, как вы спрятались. И понял, что вы дали мне шанс. Вы все сделали правильно.
Он протянул руку к трупу вервольфа и прикоснулся к безжизненной ноге.
– Жаль, что вам пришлось застрелить его.
– Простите меня, – повторил я.
Но Хайрам мне уже не ответил.
– Хайрам Йодер. Пауло Гутьеррес. Хуан Эскобедо. Марко Флорес. Дитер Грубер. Гален Делеон, – перечислил Манфред Трухильо. – Шесть погибших.
– Да, – кивнул я.
Я сидел за столом на своей кухне. Зои ушла к Гретхен Трухильо и собиралась там заночевать. Хикори и Дикори сопровождали ее. Джейн была в медицинском пункте – помимо глубокой раны в боку она вся ободралась о деревья, пока преследовала похитителей Делеона. Варвар сидел, прижавшись ко мне и положив голову на мои колени. Я рассеянно поглаживал его.
– И всего один труп, – добавил Трухильо.
Я вскинул голову и посмотрел на него.
– В тот лес, где все это происходило, отправились сто человек. Мы нашли много следов крови, но ни одного трупа. Эти твари утащили их с собой.
– А как же Гален? – спросил я.
Джейн рассказала мне, что в своей погоне она то и дело натыкалась на обрывки одежды и куски выдранного из тела мяса. Она остановилась, лишь когда он перестал кричать, да и собственные раны не позволяли ей продолжать погоню.
– Нашли кое-что, – ответил Трухильо. – Но слишком мало для того, чтобы сказать, будто у нас есть еще одно тело.
– Прекрасно. Просто прекрасно.
– Как вы себя чувствуете? – спросил Трухильо.
– Послушайте, Ман, как, по-вашему, я могу себя чувствовать? Мы потеряли сегодня шесть человек. Мы потеряли лучшего из лучших – Хайрама Йодера. Если бы не он, мы все уже были бы покойниками. Он спас эту колонию, он и меннониты. Теперь он мертв – по моей вине.
– Эту охоту затеял Пауло. Он нарушил ваш прямой приказ и погубил себя и еще пять человек. Подверг смертельной опасности вас и Джейн. Если уж возлагать на кого-то вину, то на него.
– Я не собираюсь возлагать вину на Пауло.
– Я и сам это знаю, – сказал Трухильо. – Потому-то и говорю. Пауло был моим другом, ближайшим другом из всех, какие у меня здесь есть. Но он свалял дурака и погубил всех этих людей. Ему следовало послушаться вас.
– Да… Конечно… – протянул я. – Когда я устроил весь этот фарс с государственной тайной, то надеялся не допустить ничего подобного. Иначе я так не поступил бы.
– Тайное всегда становится явным, – заметил Трухильо. – Вы это сами знаете. Или должны знать.
– Значит, нужно было во всеуслышание объявить об этих существах?
– Возможно. Вы должны были принять решение, и вы его приняли. Должен сказать: не то, какого я от вас ожидал. Это не ваш стиль поведения. Если позволите, я скажу прямо: вы не очень сильны в конспирации. Да и все наши сограждане тоже не привыкли к тому, что вы что-то скрываете от них.
Я утвердительно хмыкнул и погладил собаку. Трухильо с минуту ерзал на стуле, словно не решался продолжить разговор.
– Что вы собираетесь делать дальше? – спросил он наконец.
– Да будь я проклят, если знаю. Сейчас, пожалуй, единственное, что мне приходит в голову, – это прошибить стену кулаком.
– Я бы вам не советовал, – серьезно сказал Трухильо. – Я знаю, вы в общем-то не одобряете моих попыток давать вам советы. Но все же рискну.
Я улыбнулся и кивнул на дверь:
– Как там народ?
– Все чертовски перепуганы. И понятно: один человек погиб вчера, еще шестеро – сегодня, причем от пятерых из них не осталось даже трупов. Люди тревожатся, кто же окажется следующим. Подозреваю, что несколько ближайших суток большинство народу будет ночевать в поселке. Боюсь, что кота все-таки не удалось удержать в мешке. В том смысле, что стало известно, что эти существа обладают разумом. Гутьеррес, набирая свой отряд, рассказал об этом целой куче народа.
– Меня не на шутку удивляет, что никто другой не собрался вновь на охоту за вервольфами.
– Вы назвали их вервольфами?
– Вы же видели того, который убил Хайрама, – ответил я. – Ну и попробуйте доказать мне, что он похож на кого-то другого.
– Сделайте милость, не употребляйте это название, – попросил Трухильо. – Люди и без того донельзя перепуганы.
– Хорошо, – кивнул я.
– И еще. Все же нашлись некоторые, пожелавшие отправиться мстить за погибших. Кучка безмозглых детишек. И среди них Энцо, приятель вашей дочери.
– Бывший приятель, – поправил я. – Надеюсь, вы отговорили их от этой глупости?
– Я напомнил, что на охоту за лесными обитателями уже отправились пятеро взрослых мужчин, и ни один не вернулся домой. Это, мне кажется, немного остудило их пыл.
– Замечательно.
– Вы должны сегодня вечером выйти в зал собраний. Там будет много народу. Вы должны появиться на людях.
– Я не в той форме, чтобы встречаться с людьми, – возразил я.
– А у вас просто нет выбора, – заявил Трухильо. – Вы глава колонии. Джон, послушайте, люди в трауре. Из этой передряги живыми выбрались только вы с женой, причем Джейн попала в больницу. Если вы всю ночь просидите дома взаперти, то люди будут думать, что от этих страшных лесных жителей нет никакого спасения. А ведь вы попытались скрыть их существование. Вы должны исправить свою ошибку.
– Я и не знал, что вы психолог, Ман.
– Я не психолог, я политик. Как и вы, хотите вы признаться себе в этом или нет. Возглавлять колонию – значит прежде всего быть политиком.
– Послушайте, Ман, если вы хотите возглавить колонию, я уступлю вам свой пост. Прямо сейчас. Я ведь хорошо знаю: вы считаете, что именно вы должны были стать ее руководителем. Так вот, эта должность ваша. По рукам?
Трухильо ответил не сразу, видимо, ему нужно было подобрать слова.
– Вы правы, – сказал он. – Действительно, я считал, что должен был возглавить колонию. Я и сейчас иногда так думаю. И когда-нибудь, возможно, так и случится. Но на сегодня это не мое дело. А ваше. А мое дело – олицетворять собой вашу лояльную оппозицию. И вот что думает ваша лояльная оппозиция: Джон, ваши люди боятся. Вы их руководитель. Так займитесь же руководством, черт возьми. Сэр.
– Знаете, а ведь вы еще ни разу прежде не называли меня сэром, – произнес я после долгой-долгой паузы.
Трухильо усмехнулся:
– Я берег это обращение для особого случая.
– Ну что ж, если так, то у вас прекрасно получилось. Правда, здорово впечатляет.
Трухильо поднялся.
– Значит, увидимся вечером, – утвердительно заявил он.
– Увидимся. Постараюсь излучать убедительность и спокойствие. Спасибо, Ман.
Он отмахнулся от моей благодарности и вышел. И на крыльцо сразу же поднялся Джерри Беннетт.
Я жестом пригласил его войти.
– Ну, что у вас новенького?
– Насчет аборигенов – ничего. Я провел поиск по всем возможным параметрам, но все впустую. Очень уж мало исходных материалов. Должен заметить, что первооткрыватели планеты провели ее исследование крайне халтурно.
– Может, расскажете мне что-нибудь такое, чего я не знаю?
– Ну, раз уж вы так просите… – в тон мне отозвался Беннетт. – Вы ведь знаете видеофайл конклава о том, как была уничтожена та колония?
– Да, – кивнул я. – Но какое отношение он имеет к этой планете?
– Никакого. Я ведь говорил вам, что проверил пакетной командой все файлы данных на предмет редактирования. И наряду со многим другим вылез и этот файл.
– Что же в нем не так?
– Видите ли, оказалось, что файл, который вам показывали, – всего лишь часть другого видеофайла. А маркеры времени говорят, что это лишь завершающая часть большого фильма. И там действительно кое-что обнаружилось.
– Много?
– Намного больше того, что вы видели, – сказал Беннетт.
– Вы можете восстановить это?
Беннетт улыбнулся:
– Уже сделано.
Через шесть часов, после множества весьма напряженных бесед с колонистами, я наконец-то вошел в «черный ящик». ЭЗК, куда Беннетт уже загрузил видеофайл, как он и обещал, ждала меня на столе. Я включил аппарат – высветился стоп-кадр. На экране появились два существа на холме над рекой. И холм, и одно из существ я уже знал по первому фильму. Второго прежде не видел. Сначала я прищурился, чтобы лучше разглядеть его, затем молча выругал сам себя за глупость и увеличил изображение. Все сразу стало ясно.
Это был вхайдианин.
– Привет, – сказал я ему. – Чем это ты здесь занимаешься? Любезничаешь с парнем, который уничтожил твою колонию?
И включил показ, чтобы выяснить, в чем же там дело.
8
Двое стояли возле обрыва на краю утеса, возвышавшегося над рекой, и смотрели на закат, пылавший над уходившей к горизонту бескрайней степью.