– Да, не изменил, – согласился Гау. – Пока что не изменил. Но перемены приближаются.
– Я все же надеюсь, что вы объясните, каким образом из того, что вы здесь говорили, вытекает великая важность моей колонии.
– В соглашении о конклаве говорится, что расы, входящие в его состав, не имеют права колонизировать новые миры только для себя; они осваивают планеты, которые обнаруживают, но в этом освоении участвуют и другие члены конклава. В соглашении также говорится, что, если конклав находит планету, колонизированную неприсоединившейся расой после обнародования соглашения, эта планета отбирается и передается под юрисдикцию конклава. Никто не должен колонизировать планеты иначе, чем через конклав. Мы предупредили об этом все неприсоединившиеся расы.
– Я помню это заявление, – сказал оренТхен. – Мне поручили возглавить колонию вскоре после того, как оно было сделано.
– И все же вы отправились осваивать планету.
– Генерал, тогда никто еще не мог сказать, что конклав утвердится всерьез и надолго, – ответил оренТхен. – Несмотря на вашу уверенность в высшем предназначении, вы вполне могли провалиться.
– Резонно, резонно, – протянул Гау. – Но я не провалился. Конклав существует, и настало время добиваться выполнения нашего соглашения. За время, прошедшее с тех пор, как мы сделали свое заявление, было основано несколько десятков колоний. В том числе и эта.
– Теперь я понимаю. Мы оказались первыми на пути завоевательного похода во славу конклава.
– Нет. Мы не занимаемся завоеваниями. Повторяю, что я продолжаю питать определенные надежды.
– На что же? – небрежно поинтересовался оренТхен.
– На то, что вы уйдете отсюда сами.
ОренТхен с искренним изумлением уставился на Гау:
– Старый друг, вы, похоже, выжили из ума.
– Послушайте, Чан, – поспешно сказал генерал. – Тому, что мы начинаем именно здесь, есть веская причина. Я хорошо знаю вас. Я знаю, чему вы преданы на самом деле – своему народу, а не атаФью и его политике, ведущей вашу расу к самоубийству. Конклав не может позволить вхайдианам продолжать колонизацию миров. Тут не может быть никаких вопросов. Вас заставят вернуться на те планеты, которые вы имели до того, как было заключено соглашение. И перекроют все дальнейшие пути. С горстки своих планет вы будете смотреть, как остальной космос заполняется без вашего участия. Вы будете фактически в ссылке. И в этой ссылке зачахнете и умрете. Вы же понимаете, что конклав в состоянии это сделать. Вы знаете, что это в моих силах.
ОренТхен промолчал, и Гау продолжил:
– Я не могу заставить атаФью изменить образ мыслей. А вот в ваших силах помочь мне доказать другим, что конклав предпочитает действовать мирными средствами. Покиньте вашу колонию. Уговорите своих колонистов. Вы сможете возвратиться на свою родную планету. Я гарантирую вам безопасность.
– Вы сами знаете, что это пустые слова, – ответил оренТхен. – Если мы покинем колонию, нас обвинят в предательстве. Всех до одного.
– В таком случае, Чан, присоединяйтесь к конклаву, – предложил Гау. – Не раса вхайдиан. А вы. Вы и ваши колонисты. Первая колония конклава вскоре откроется для эмигрантов. И ваши колонисты могут быть среди них. Вы все еще имеете хороший шанс оказаться первыми в новом мире. Вы можете остаться колонистами.
– А вы получите хороший пропагандистский козырь в доказательство своего миролюбия, а в придачу еще и новых подданных, – добавил оренТхен.
– Да, – согласился Гау. – Конечно. Это тоже важно. И другие колонии будет куда легче убедить покинуть свои миры, если они узнают, что я сохранил вам жизнь здесь. Если мы обойдемся без кровопролития, то это удастся нам и в других местах. Вы сохраните жизни не только своим колонистам, но и бесчисленному множеству представителей самых разных рас.
– Но вы сказали не все, – заметил оренТхен. – О чем же вы умолчали?
– Я не хочу вашей смерти, – ответил Гау.
– Вы имеете в виду, что не хотите убивать меня? – уточнил оренТхен.
– Совершенно верно.
– Но убьете, – с сильным ударением сказал оренТхен. – И меня, и всех моих колонистов.
– Да.
ОренТхен громко хмыкнул:
– Иногда я очень жалею, что у вас на языке и на самом деле то же самое, что и на уме.
– Ничего не могу с этим поделать.
– И никогда не могли. Это одна из важнейших составляющих вашего обаяния.
Гау ничего не сказал. Он вскинул голову и посмотрел на звезды, которые только-только начали появляться на темнеющем небе. ОренТхен взглянул туда же, куда смотрел его собеседник.
– Ищете ваш корабль?
– Уже нашел. – Гау указал почти в зенит. – «Добрая звезда». Вы должны помнить ее.
– Еще бы, – кивнул оренТхен. – Она была маленькой и старой еще во время нашей первой встречи. Удивительно, что вы до сих пор держите на ней свой флаг.
– Один из плюсов управления вселенной – что можно потакать своим причудам.
ОренТхен указал на стоявших поодаль солдат охраны Гау.
– Если мне память не изменяет, на «Звезде» у вас хватает места для полноценного воинского подразделения. Не сомневаюсь, что у вас достаточно солдат, чтобы сделать здесь все, что вы сочтете нужным. Но если вы намереваетесь с их помощью пропагандировать свои мирные планы, то, должен заметить, их присутствие производит не слишком хорошее впечатление.
– Сначала вы говорили о массовом убийстве, а теперь вас не впечатляет… – проворчал Гау.
– Ваше прибытие сюда определенно прелюдия к массовому убийству. И говорим мы сейчас о ваших, а не о чьих-то еще солдатах.
– Я рассчитываю, что ни одному из них не придется действовать. И что вы прислушаетесь к моим резонам. Именно поэтому я взял с собой так мало народу.
– А если я не прислушаюсь к вашим, как вы выразились, резонам? – осведомился оренТхен. – Чтобы захватить эту колонию, вам, генерал, хватит и роты. Но все равно вам придется заплатить за это. Среди моих людей есть бывшие военные. Все они сильны, смелы и опытны. Так что рядом с нами ляжет и кое-кто из ваших солдат.
– Я это знаю, – ответил Гау. – Но я вовсе не собирался использовать солдат. На тот случай, если вы не захотите прислушаться к голосу разума – или к уговорам старого друга, – у меня был предусмотрен другой план.
– Какой же? – спросил оренТхен.
– Я сейчас вам покажу.
Гау оглянулся на своих солдат. Один из них шагнул вперед. Генерал коротко кивнул, солдат отдал честь и негромко заговорил в переговорное устройство. Гау вновь повернулся к оренТхену.
– Поскольку вы сами когда-то пробивали в своем собственном правительстве идею присоединения к конклаву – и в том, что этого не случилось, нет ни капли вашей вины! – я уверен, что вы сможете понять и оценить, когда я скажу, что существование конклава вообще-то довольно удивительное явление, – сказал Гау. – На сегодня в составе конклава четыреста двенадцать рас; каждая из них имеет собственные ближние и дальние планы, которые было необходимо учесть и совместить с другими. Но даже и сейчас конклав довольно хрупок. В нем имеются фракции и союзы. Некоторые расы присоединились, рассчитывая на то, что им удастся со временем перехватить власть. Другие надеялись, что конклав откроет перед ними широкий простор для колонизации, не требуя ничего взамен. Я должен был заставить их всех понять, что конклав означает безопасность для всех и предполагает ответственность каждого. И те расы, которые не хотят присоединиться, должны уяснить, что деяния конклава – это деяния всех его членов.
– Так, значит, вы сейчас выступаете от имени всех рас, составляющих конклав, – подытожил оренТхен.
– И опять же я имею в виду вовсе не это.
– Я снова перестал вас понимать, генерал.
– Посмотрите наверх. – Гау указал на свой корабль. – Вы видите «Звезду»?
– Да.
– А что еще вы видите?
– Звезды. А что еще, по-вашему, я должен видеть?
– Смотрите, смотрите.
Через мгновение рядом со «Звездой» вспыхнула светящаяся точка. Потом еще и еще.
– Другие корабли, – сказал оренТхен.
– Да.
– И сколько же их?
– Смотрите, смотрите, – повторил Гау.
Сначала в небе мигали точки отдельных кораблей, но вскоре они начали собираться в пары, тройки, а затем и в созвездия.
– Как же их много, – проговорил оренТхен после долгой паузы.
– Смотрите, смотрите, – в третий раз сказал Гау.
ОренТхен еще некоторое время глядел вверх; в конце концов на небе перестали вспыхивать новые точки. Тогда он вновь посмотрел на Гау, который так и стоял, устремив взгляд на звезды.
– Сейчас над вашей планетой кружатся четыреста двенадцать кораблей, – сказал генерал. – По одному от каждой расы, входящей в конклав. С этим флотом мы посетим все миры, колонизированные без нашего разрешения после того, как мы объявили о своем соглашении и требовании.
Гау снова повернулся, не без труда нашел взглядом в темноте своего офицера и снова кивнул. Тот произнес еще несколько слов в переговорное устройство.
От каждого из висевших в небе кораблей протянулись яркие лучи, залившие раскинувшуюся на берегу реки колонию ослепительно-белым светом. ОренТхен испустил отчаянный надрывный крик.
– Это всего лишь прожектора, Чан, – успокоил его Гау. – Безвредный свет.
Дар речи к оренТхену вернулся лишь через минуту.
– Прожектора, – повторил он. – Но ведь этот свет безвреден только сейчас, верно?
– Если я дам приказ, все корабли флота сфокусируют свои лучи. Ваша колония сгорит, и в этом примут участие все расы, входящие в конклав. Наше дело может делаться только так, и никак иначе. Общая безопасность, но и ответственность тоже общая. И ни одна раса не сможет сказать, что не заработала будущего выигрыша.
– Как я жалею, что не убил вас в первую минуту, как только увидел на этой планете, – сказал оренТхен. – Мы стояли здесь и обсуждали прекрасные закаты, и вы все это время выжидали, когда же понадобится продемонстрировать свою мощь, чтобы напугать меня. Будьте вы прокляты вместе с вашим конклавом.