– Но вас, похоже, все это не удивляет, – заметил я.
– Меня – нет, – согласился Сциллард. – При подготовке к уничтожению флота конклава разведка Специальных сил смоделировала последствия этой акции. И такой результат оказывался наиболее вероятным при всех расчетных вариантах.
– Но почему же вас не послушали? – спросил я.
– Потому что штаб ССК представил правительству Союза колоний именно те модели, которые оно желало видеть, – объяснил Сциллард. – И еще потому, что, если брать по большому счету, Союз колоний куда больше доверяет разуму настоящих людей, чем франкенштейновских монстров, которых эти самые настоящие люди создают для того, чтобы они делали для них грязную работу.
– Наподобие уничтожения флота конклава, – вставил я, вспомнив лейтенанта Стросса.
– Да.
– Раз вы предвидели такой результат, то должны были отказаться выполнять этот план. Вы не должны были позволить вашим солдатам уничтожить флот.
Сциллард покачал головой:
– Все не так просто. Если бы отказался, меня тут же сместили бы с должности и назначили бы другого командующего Специальными силами. Видите ли, Перри, в Специальных силах не меньше интриг и борьбы амбиций, чем во всех остальных сферах человеческого бытия. Я могу назвать троих подчиненных мне генералов, каждый из которых с готовностью будет исполнять самые дурацкие приказы, если ему пообещают повышение на мое место.
– Но, как бы там ни было, дурацкий приказ выполнили вы.
– Да, выполнил. Но сделал это на своих условиях. Одним из которых было назначение вас и Саган руководителями колонии на Роаноке.
– Значит, это вы послали нас туда?! – удивился я. – Вот это новость!
– Если честно, я хотел послать туда Саган, – признался Сциллард. – Вы были лишь довеском к ней. Я решил, что вы вряд ли испортите дело.
– Приятно узнать, что тебя высоко ценят, – усмехнулся я.
– Благодаря вам оказалось гораздо легче ввести в операцию Саган, – продолжал Сциллард. – К тому же я знал, что вы давно известны генералу Райбики. В общем, вы пришлись кстати. Но на самом деле главной фигурой были не вы и не Саган. Решающее значение здесь имеет личность вашей дочери, администратор Перри. Именно из-за нее я и добился назначения вас обоих руководителями колонии на Роаноке.
Я попытался сам разрешить новую загадку.
– Неужели все дело в обинянах? – спросил я.
– В них самых, – кивнул Сциллард. – Обиняне считают ее чем-то вроде воплощения бога, так как поклоняются ее родному отцу, подарившему им сомнительное благо эмоционального восприятия.
– Боюсь, что не очень-то понимаю, какое отношение могут иметь обиняне ко всей этой истории, – сказал я.
Это была ложь. Я точно знал ответ на свой вопрос, но хотел услышать его от Сцилларда.
И он не обманул моих ожиданий.
– Дело в том, что без них Роанок обречен. Роанок уже сыграл свою роль приманки для флота конклава. Теперь нападению подвергся весь Союз колоний, и СК должен решить, как лучше всего распределить свои оборонительные ресурсы.
– Мы уже знаем, что Роанок не может рассчитывать на весомую поддержку, – сказал я. – И мне, и моим помощникам уже осточертело слушать об этом.
– О нет, – отозвался Сциллард. – Дела еще хуже.
– Да куда же хуже-то? – удивился я.
– А вот куда, – серьезно сказал Сциллард. – Роанок будет куда ценнее для Союза колоний, если погибнет, чем уцелеет. Вы должны это понять, Перри. Союз колоний собирается биться не на жизнь, а на смерть с очень значительной частью известных нам рас. Отработанная за много лет система комплектования вооруженных сил престарелыми землянами в таких условиях окажется неудовлетворительной. Нужно будет набирать войска на планетах Союза колоний и делать это быстро. И вот тут-то и нужен Роанок. Живой Роанок – всего лишь одна маленькая колония. Погибший – взывающий к отмщению символ для каждого из десяти миров, отправивших туда своих людей, да и для всех остальных миров Союза колоний. Если Роанок погибнет, граждане Союза колоний потребуют пустить их на войну, чтобы они могли отомстить за поруганный символ. И СК даст им такое разрешение.
– И вы наверняка это знаете? – спросил я. – Это обсуждалось?
– Конечно нет. И об этом никогда не будут говорить вслух. Но произойдет именно так. Союз колоний знает, что Роанок превратился в символ и для рас конклава, как место их первого поражения. За которое обязательно будут мстить. Союз колоний знает также, что, если он не станет защищать Роанок, эта месть осуществится очень скоро. И чем раньше, тем выгоднее гибель Роанока окажется для СК.
– Ничего не понимаю, – сказал я. – Вы говорите, что для войны с конклавом Союзу колоний требуется, чтобы граждане пошли в солдаты. А чтобы мотивировать их, Роанок должен быть разрушен. Но вы только что сказали мне, что выбрали Джейн и меня руководить Роаноком, потому что обиняне почитают мою дочь и, возможно, воспрепятствуют разрушению колонии.
– И это тоже не так просто, – ответил Сциллард. – Обиняне приложат все силы, чтобы не допустить гибели вашей дочери, это так. Они смогут или не смогут защитить вашу колонию. Но они помогли вам иным путем: дали вам знания.
– Что-то, генерал, я совсем перестал успевать за ходом вашей мысли.
– Хватит прикидываться дураком, Перри. Или делать из меня дурака. Это, в конце концов, оскорбительно. Я знаю, что вам известно о генерале Гау и конклаве куда больше, чем вы показали сегодня на этой пародии допроса. Я знаю это точно, потому что именно Специальные силы подготовили для вас досье на генерала Гау и конклав, то самое, где якобы по небрежности оставили огромное количество метаданных, которые было очень нетрудно найти. Я также знаю, что обиняне, телохранители вашей дочери, знали о конклаве несколько больше, чем мы могли сообщить вам в этом досье. Ведь именно оттуда вы узнали, что слову генерала Гау можно верить. И именно поэтому вы пытались убедить его не вызывать корабли. Вы знали, что флот ждет уничтожение, а это неизбежно скомпрометирует Гау.
– Вы не могли знать, что я стану искать эти метаданные, – возразил я. – И потому сильно рисковали, положившись на мое любопытство.
– Не так уж сильно. И не забывайте, что вы были, в общем-то, случайной фигурой в нашем процессе выбора. Я оставил эту информацию для того, чтобы ее нашла Саган. Она много лет была офицером разведки. И обязательно, как само собой разумеющееся, проверила бы файлы на метаданные. Но и в том, что на информацию первым наткнулись вы, нет ничего удивительного. Она была оставлена так, чтобы ее нашли. Я терпеть не могу доверять ход событий воле случая.
– Но в настоящее время мне от всей этой информации нет никакого толку. Роанок взят на мушку, и никакие знания не позволят мне увести его из-под прицела. Вы же сами участвовали в моем допросе. Мне еще повезет, если они позволят сообщить Джейн, в какой тюрьме я буду гнить.
Сциллард небрежно махнул рукой.
– Расследование установило, что вы действовали ответственно и в пределах вашей компетенции. Вы имеете право вернуться на Роанок, как только мы закончим нашу беседу.
– Что-то с трудом верится, – усомнился я. – Может быть, вы были не на том расследовании? И допрашивали не меня, а кого-нибудь другого?
– Вы правы. И Батчер, и Беркли глубоко уверены в вашей полной некомпетентности, – сказал Сциллард. – И сначала выступили за то, чтобы предать вас Суду колониальных дел, где вам за пять минут вынесли бы приговор. Однако я сумел убедить их изменить мнение.
– Как же вам это удалось? – полюбопытствовал я.
– Вы, конечно же, знаете, что часто бывает невыгодно иметь в биографии что-то такое, о чем не стоило бы, по вашему мнению, знать посторонним.
– Вы их шантажировали?
– Я довольно прозрачно намекнул им, что ни один поступок не остается без последствий, – сказал Сциллард. – И по зрелом размышлении они предпочли те последствия, которые наступят, если вам разрешат вернуться на Роанок, тем, которые могли бы возникнуть, если бы вы остались здесь. В конечном счете это было им совершенно безразлично. Они думают, что на Роаноке вас ждет неминуемая гибель.
– По-моему, они не так уж не правы.
– Да, вы вполне можете умереть, – продолжал Сциллард. – Но, как я уже сказал, у вас есть некоторые преимущества. Одно – ваши отношения с обинянами. Другое – ваша жена. Умело используя оба эти преимущества, вы могли бы сохранить жизнь и Роаноку, и себе.
– Но мы вновь уперлись в проблему, – сказал я. – Из ваших рассуждений следует, что Союзу колоний требуется гибель Роанока. Помогая мне спасти планету, вы действуете против политики СК, генерал. Вы же просто изменник.
– Это моя проблема, а не ваша. И я не боюсь того, что меня могут обвинить в предательстве. Я боюсь того, что случится, если Роанок падет.
– Если Роанок падет, Союз колоний получит своих солдат, – сказал я.
– А потом вступит в войну против большинства рас, населяющих эту область космоса. Которую неизбежно проиграет. И человечество будет истреблено. Полностью, начиная с Роанока. Перри, даже Земля погибнет. Миллиарды людей, обитающих там, будут уничтожены и даже не будут иметь понятия, почему они умирают. Никто не спасется. Человечество находится на грани поголовного истребления. И это истребление мы спровоцируем своими руками. Если только вы не сможете предотвратить его. Если вы не спасете Роанок.
– Сомневаюсь, что мне удастся это сделать. Перед тем как я вылетел сюда, Роанок подвергся нападению. Было выпущено всего пять ракет, но, чтобы не погибнуть, нам пришлось пустить в ход все, чем мы располагали. Не знаю, каким образом мы сможем помешать множеству рас конклава стереть нас в порошок, если такое придет им в головы.
– Вы должны найти способ.
– Вы – генерал. Искать способы – ваше дело.
– Я этим и занимаюсь. И поэтому перекладываю ответственность на вас. Я не могу сделать ничего большего, не лишившись своего положения в иерархии Союза колоний. А если это случится, я буду совершенно бессилен. Я делал все, что мог, с тех пор, как был разработан этот безумный план нападения на конклав. Пока можно было, я использовал вас втемную, но дальше так действовать невозможно. Теперь вы знаете, что к чему. И перед вами, Перри, стои