– Спасибо, – говорит она. – Теперь у тебя есть мой номер на всякий случай.
Она стучит ручкой по блокноту. Судя по ее виду, размышляет о чем-то. Мне кажется, что она просто ломает комедию. Ведь прекрасно знает, о чем спросит.
– Симон, тебе известно, где Тильда? – интересуется она, в конце концов.
– Нет.
– Ты уверен в этом?
– Мария, – вмешивается Стина чуть ли не веселым тоном, – если тебе понадобилось с ним поговорить, то ты должна…
Мария выглядит смущенной.
– Я просто хочу подчеркнуть, что все очень серьезно. Если тебе что-то известно, ты должен рассказать это нам.
– Мне неизвестно, где она, – отвечаю я, стараясь говорить спокойно. – Если кто-то и знает что-то, то, конечно, это Аманда или Элин.
Мария молча смотрит на меня. Она не записывает их имена в свой блокнот.
Может, ей известно, кто они такие? Возможно, она уже разговаривала с ними?
– В последний раз ты, значит, видел Тильду после матча, – говорит Мария. – Судя по ее виду, как, по-твоему, она чувствовала себя тогда?
Голова вообще отказывается работать, когда я ищу нужные слова.
– Она была довольно сердитой и грустной… отрывалась наверняка, – говорю я. – Мы все этим занимались.
– Вы веселились вместе?
– Нет. Мы встретились там. В городе, я имею в виду. Я не знаю, где она была до этого.
– Значит, вы встретились во время матча или…
– Он как раз только закончился.
– Это уже случилось? – спрашивает Мария и показывает ручкой на мою бровь.
– Да.
– Кто, ты сказал, ударил тебя головой?
– Я не говорил этого. Я имею в виду, я не знаю. Я не успел даже увидеть, кто это был. Там царил такой хаос.
Мария кивает в знак согласия. Ручка с шумом царапает блокнот.
– Что произошло потом?
– Мы совместными усилиями выбрались с площади.
– Если верить тебе, она была сердитой и грустной. Может, случилось что-то особенное?
– Я не знаю точно. Она сказала, что люди лицемерны.
Мария отрывает взгляд от блокнота:
– Что, по-твоему, она имела в виду?
Я кошусь на Стину:
– Тильда отрывалась на всю катушку… судя по слухам.
– А конкретно? – спрашивает Мария. – Наркотики? Секс?
Я пожимаю плечами:
– Кто знает, насколько они правдивы?
Я как наяву вижу стеклянный взгляд Тильды перед собой.
«На сто процентов затраханная».
Я не хочу, чтобы она оказалась в дерьме, когда вернется. Но, может, стоит сказать все как есть? Может быть, она получит необходимую помощь.
– Симон? – говорит Мария.
Тильда никогда не простила бы меня.
– Я не знаю, – отвечаю я снова.
– Она считала тебя лицемером?
Так ли это? Такой ли я?
«Заткнись, Симон. Ты тоже далеко не праведник».
– Я не знаю, – повторяю я.
– Почему ты спрашиваешь? – интересуется Стина. – Это же все равно их дело?
– Нам стало известно, что Симон и Тильда из-за чего-то ссорились. Несколько человек попытались вмешаться.
Стина поворачивается ко мне на диване. Впервые я вижу беспокойство в ее глазах.
Покалывания из моих пальцев распространяются выше на руки.
– Несколько человек подошли к нам, – подтверждаю я.
«Здесь все нормально?
Ты можешь рассказать нам. Мы защитим тебя».
– Я не знаю их, – продолжаю я. – Они были одеты в похожие ветровки. Черные.
В глазах Стины вспыхивает злоба, когда она опять поворачивается к Марии.
– Тебе же известно не хуже меня, чем занимаются эти придурки из народной дружины.
– Да, – быстро отвечает Мария. – Я тоже не в восторге от них. Но мне в любом случае требовалось проверить то, что они говорили. – Она смотрит на меня. Стряхивает собачью шерсть со своего пиджака. – По их словам, ты тянул ее за руку.
– Мне не хотелось, чтобы она куда-то шла одна. Много всякого происходило в городе как раз тогда, и она… она была по-настоящему пьяна.
– Я понимаю, – говорит Мария. – Что вы делали потом?
– Мы пошли вниз по боковой улочке, которая называется… она еще ведет к железнодорожной станции…
– По Гамла кварнгатан?
– Точно. И мы встретили наших друзей, Элин и Аманду, о них я уже рассказывал. И Али и Хампуса. Они хотели, чтобы мы пошли с ними на вечеринку к Али.
– Вы так и сделали?
– Я пришел туда один.
– После того, как вы с Тильдой расстались?
Я киваю.
– Куда она собиралась?
– Я не знаю. Она хотела поговорить с кем-то, но не сказала с кем именно.
– И ты понятия не имеешь?
– Нет.
Мария наблюдает за мной, и внезапно я понимаю, что она не верит мне.
Ей известно что-то, о чем я не знаю.
Мне становится страшно. Страшно по-настоящему.
– Когда ты пришел на вечеринку?
– Я понятия не имею, сколько тогда было времени. Я бродил по городу и думал.
– Тебе не попался никто знакомый на пути?
Я качаю головой.
Мне нужно найти Тильду. Она должна рассказать, что с ней все нормально, и что она пребывала в полном здравии, когда я расстался с ней.
– Из-за чего вы ссорились на вечеринке в бассейне? – спрашивает Мария.
– Ссорились?
– Да. Ты сказал ей, что она пожалеет. Когда вы разговаривали в раздевалке. Припоминаешь?
– Да. Но я имел в виду не это, то есть что она пожалеет, речь шла о другом… Я имел в виду, что она…
Я сбиваюсь.
Озноб пробегает по спине, когда до меня доходит, что Мария и ее коллега тогда еще не вошли в раздевалку.
Там были Элин и Аманда.
Может, они уже разговаривали с Марией?
И именно поэтому никто сегодня не отвечает на мои послания?
Мысли роем кружатся в голове, все вокруг начинает плыть перед глазами.
Стина обнимает меня за спину. Ее рука кажется тяжелой. Мне становится труднее дышать. Я отворачиваюсь в сторону.
– Мы разговаривали о комете, – выдавливаю я из себя. – Я имел в виду, что она пожалеет, если не даст нам шанс, пока… пока не будет слишком поздно. Никто ведь не хочет провести в одиночестве оставшееся время, не так ли?
Такое чувство, словно я делаю все только хуже. Что-то меняется в комнате.
Мои ладони липкие от пота. Внезапно у меня возникает страстное желание вымыть их.
– Я был пьян, – говорю я. – Даже не знаю, о чем болтал.
– Пожалуй, ты злился на нее, поскольку она бросила тебя?
– Нет. Мне было грустно. Я скучал по ней.
– Скучал? Больше не делаешь этого?
Мысли смешиваются, сталкиваются между собой.
– Симон рассказывает о том, какие чувства он испытывал тогда, – говорит Стина холодным тоном. – Ты же спросила именно об этом.
– Она встречалась с другими парнями, – продолжает Мария, не сводя с меня взгляда. – Разве это не злило тебя?
Я машинально качаю головой.
– Даже когда ты застал ее в бассейне с другим парнем?
– Откуда ты знаешь? – спрашиваю я, прежде чем успеваю подумать.
Мария не отвечает. Но теперь мне понятно, что она разговаривала с нашими друзьями. Какими? И что они сказали?
Что думают?
И какое у них вообще мнение обо мне?
– Насколько я поняла, ты никак не мог смириться с тем, что ваши отношения закончились? – говорит Мария.
– Здесь ведь нет ничего странного, – вмешивается Стина. – У нас у всех была несчастная любовь когда-то.
– Естественно.
– Я считаю, тебе сейчас лучше уйти, – говорит Стина и встает. – Тебе лучше заняться поисками Тильды.
Мария вежливо улыбается, хотя это явно дается ей непросто. И я вижу по ней, что она уже приняла какое-то решение.
И внезапно я понимаю, что она сейчас скажет. Но это невозможно. Не укладывается в голове.
Мне хочется убежать прочь, прежде чем она произнесет эти страшные слова вслух. Пока я не услышу их, еще останется надежда.
Потом будет слишком поздно.
Мария открывает рот. Все мое тело напрягается, уже готовое к бегству. Но я не двигаюсь с места.
Папа пришел сегодня домой из больницы и все рассказал.
Она мертва.
Тильда мертва.
Я таращусь на эти слова и все равно не понимаю их.
Мы нашли тело Тильды сегодня утром, – говорит Мария.
– О, боже, – бормочет Стина и опускается на диван рядом со мной снова. – Боже.
Я ничего не говорю. Сижу словно парализованный, не могу пошевелить ни рукой, ни ногой. Даже грудная клетка не шевелится. Секунды идут. Мое тело разучилось дышать.
– Где вы обнаружили ее? – спрашивает Стина.
Я пытаюсь наполнить легкие воздухом. Мне необходимо сконцентрироваться на каждом вдохе. Надо взять себя в руки, чтобы не умереть.
– Кто-то положил Тильду за старой стекольной фабрикой в Hoppe, – говорит Мария. – Мы не знаем, там ли она умерла.
Норра Портен – старый промышленный район по другую сторону государственной автострады. Стекольная фабрика представляет собой большой ангар, обшитый покрашенными в бирюзовый цвет листами гофрированного железа, а вокруг находятся магазины по продаже стройматериалов и автомобилей, типография и закрытая еще задолго до лета автозаправка. Но никаких жилых домов. Через ту территорию никто больше не ходит. Это идеальное место, чтобы спрятать труп.
Я слышу, как Стина спрашивает, почему Мария не рассказала сразу. И как та говорит, что сначала хотела узнать, что я смогу сказать. Такое впечатление, словно они разговаривают где-то далеко. Мои мысли заглушают их речь.
Кто-то положил Тильду за стекольной фабрикой.
Кто-то положил ее там.
Ее глаза были открыты или закрыты.
Не думай об этом. Перестань.
– Ты точно ничего не хочешь рассказать, Симон?
– Нет, – отвечаю я практически шепотом.
Стина берет меня за руку. Сжимает ее крепко.
– Как вы понимаете, сейчас трудно найти судмедэксперта, – говорит Мария. – Но обычный врач взглянул на нее, и, насколько он может судить, она умерла в ночь после футбольного матча. И на ней была та же одежда, что и тогда.