Почти каждый вечер Патрик просил ее проделать с ним упражнения по релаксации, когда они собирались лечь спать. Это стало обычным делом. Патрик полностью доверял Элен. И она могла бы погрузить его в глубокий транс и попросить рассказать, какие именно чувства он испытывает к Колин, а потом воспользоваться постгипнотическим внушением, чтобы он никогда и не вспомнил, о чем она спрашивала.
Но это было бы неправильно. Совершенно неэтично. Элен не может копаться в его голове, не получив разрешения. Это все равно что читать его дневник.
И это было бы нечестно, потому что Патрик не смог бы проделать с ней то же самое. А Элен уж никак не хотелось бы, чтобы Патрик узнал о ее довольно запутанных чувствах к Джону.
Так что она никогда не сделает ничего подобного. Такое разве что Денни может устроить по отношению к какой-нибудь своей девушке, если она у него вообще будет.
Элен поверить не могла, что просто даже позволила себе задуматься о чем-то таком. Это было совсем на нее не похоже. В последнее время она все сильнее разочаровывала сама себя: уж слишком оказывалась далеко не такой сострадательной, или высокоморальной, или терпеливой, какой всегда себя считала.
Но, великие боги, это же так соблазнительно.
— Па? — внезапно окликнул Патрика Джек. — А когда мы пообедаем, можем мы пойти погулять в то же место, куда ходили в прошлый раз?
— Конечно, — машинально ответил Патрик, но тут же спохватился. — Ох, дружок, вообще-то, нет, нам, наверное, придется сразу уехать, потому что сегодня мне еще нужно на часок-другой заглянуть на работу.
Джек застонал.
— В следующий раз, — пообещал Патрик.
— Ты собираешься сегодня пойти в офис? — спросила Элен.
Патрик бросил на нее быстрый взгляд:
— Ох да, прости. Разве я тебе не говорил? Мне просто необходимо разобраться кое с какими бумагами. Их слишком много накопилось.
А это означало, что Элен придется одной заниматься с Джеком. Но она-то предполагала к концу дня встретиться с Джулией. Они уже сто лет не виделись, и Джулия сгорала от нетерпения, желая выслушать отчет о визите к родителям Колин. Но вряд ли им удастся поговорить по душам, если рядом будет Джек.
— Значит, после обеда Джек останется со мной? — все же уточнила Элен.
— Ну, он уже достаточно взрослый, ему не нужна няня, ведь так, приятель? — сказал Патрик. — И ему еще нужно закончить кое-какие домашние задания. Так, Джек?
Элен подавила тяжелый вздох. С тех пор как Патрик с Джеком перебрались в ее дом, она впервые испытала все прелести наблюдения за ребенком, который должен готовить школьные задания. Это оказалось ужасно. Было трудно просто заставить Джека прямо сидеть за столом с карандашом в руке перед раскрытой книгой. Он то съезжал на стуле, чтобы прижаться щекой к столешнице, как будто был ужасно болен, то убегал куда-то, потому что ему вдруг приходило в голову нечто неотложное.
Элен все еще искала свои способы общения с Джеком. Мальчик вовсе не бунтовал против нее и не смотрел как на злую мачеху. Он держался безупречно дружелюбно и расслаблялся. Это она постоянно ощущала себя на грани.
Когда Элен разговаривает с Джеком, ее голос становится чересчур оживленным. Это ей напомнило саму себя в то время, когда ей было четырнадцать и она влюбилась в одноногого мальчика из соседней школы. Джайлс был к ней добр, как и ко всем девочкам, восхищавшимся им, и терпелив, но на его лице появлялось рассеянное выражение, когда они стояли на железнодорожной платформе. Элен что-то бормотала, отчаянно пытаясь произвести хоть какое-то впечатление до того, как придет поезд в 3.45. И точно такое же выражение Элен видела на лице Джека. Оно как бы говорило: «Вообще-то, мне плевать, но я хороший человек, и мне не хочется ранить твои чувства, так что я просто буду улыбаться, пока ты что-то там болтаешь».
Но еще хуже становилось, когда Элен пыталась держаться отстраненно, действовать так, словно ей все равно, что Джек о ней думает. Мальчик был так замкнут, так сосредоточен на своей жизни, что просто забывал иногда о существовании Элен.
Ну, она ведь сама на это подписалась. Ей понравилась идея получить приемного сына, сразу обзавестись готовой семьей. И ей бы радоваться тому, что Патрик уже обращается с ней как с женой и считает само собой разумеющимся, что она сегодня возьмет на себя домашние обязанности. Ей бы сосредоточить все свое внимание на бедном малыше Джеке, который к пяти годам потерял уже не одну, а сразу двух матерей и, наверное, ужасно страдает от чувства заброшенности.
— Есть! — заорал во все горло Джек, поднимая над головой свой планшет.
— О боже! — выдохнул Патрик. — Не надо так пинать спинку моего сиденья!
Но разве Патрик не должен был сначала поговорить с Элен, выяснить, нет ли у нее собственных планов? Или он считает, что вправе распоряжаться ее временем? Считает, что она всегда должна быть под рукой?
Впрочем, если посмотреть с другой стороны, сама Элен тоже ведь не потрудилась поставить Патрика в известность о том, что уже договорилась встретиться в кафе с Джулией. Значит, она действовала, как человек одинокий, будто Джека вовсе и не было под ее опекой.
Так трудно разобраться, что здесь справедливо, а что нет! Наверное, родители должны установить между собой некие правила, которые годились бы для обеих сторон, и в соответствии с ними назначать собственные встречи. Нужно поговорить об этом с Маделайн.
— Мне казалось, ты обещал убрать сегодня вечером из прихожей все коробки, — сказала Элен.
Суббота была занята спортивными тренировками Джека, и Патрик поклялся, что все коробки исчезнут к концу выходных.
— Да не беспокойся ты. Как только вернусь из офиса, сразу все сделаю.
Но он этого не сделает. Элен знала, что не сделает. Он слишком устанет после дневной поездки и работы в офисе. Да и поздно уже будет. И Джек потребует внимания, когда отец вернется домой, а потом Патрику захочется упасть на диван и посмотреть «Шестьдесят минут». Да, тогда можно будет ему напомнить, но он это воспримет как нытье. И Элен придется еще целую неделю терпеть все эти коробки, загромоздившие прихожую.
Весь этот беспорядок оказывал катастрофическое влияние на жизненное пространство ее дома, на фэн-шуй. Насколько помнила Элен, парадный вход назывался рот чи[4], и через него должна была вливаться энергия. Нечего и удивляться, что она постоянно чувствует раздражение, ведь энергия просто-напросто останавливалась у входной двери!
Конечно, сейчас было явно неподходящее время для того, чтобы останавливаться на теме коробок, не в такой момент, когда Патрик был так обеспокоен предстоящим обедом с Фрэнком и Милли.
Но слова удержать не удалось.
— Ничего ты не уберешь, — пробормотала Элен, глядя в окно, как будто сказанное очень тихо можно было не принимать в расчет.
— Что ты говоришь? — Голос Патрика прозвучал резко.
— Ничего.
— Элен! Я же сказал, что уберу их!
— Значит, ты слышал.
— Эй, вы что, ссоритесь? — с любопытством спросил Джек.
«Это уж слишком для прекрасного времени беременности», — подумала Элен.
Я решила, что вполне могу провести остаток воскресенья перед телевизором. Несколько месяцев назад Ланс, который работает в соседнем кабинете, дал мне посмотреть диск с первым сезоном «Предупреждения». Они с женой постоянно смотрят телесериалы, а потом он без конца рассказывает о них, о том, какие там замечательные актеры, какой изумительный сюжет и так далее, но это же просто телевизор. Мне всегда хочется сказать: «Послушай, Ланс, меня это совсем не интересует! Я живу настоящей жизнью».
Ха! И какой замечательной жизнью!
Как жаль, что преследование как хобби не одобряется обществом.
По какой-то причине Ланс все же настоял, чтобы я взяла этот диск, хотя уверена, что совершенно не проявила интереса к его предложению. Но он хочет, чтобы я посмотрела сериал и мы потом смогли бы обсудить все до единого эпизоды. Я это знаю, поскольку он уже всучил одной девушке в офисе «Восточное крыло», а потом стал приставать к ней при каждой встрече с вопросами, на какой серии она остановилась, чтобы тщательно все проанализировать. И в конце концов она просто начала от него прятаться, заскакивала в ближайший кабинет, когда видела его в коридоре.
Так что я и не подумала смотреть этот диск, и Ланс в итоге перестал меня спрашивать, посмотрела ли я его, но внезапно это показалось мне отличным способом убить все воскресенье. Можно даже жевать тосты и шоколад и попытаться провести остаток дня, вообще не думая о Патрике, Элен и Джеке. Вдруг очень захотелось включить телевизор.
Но разумеется, этому не суждено было осуществиться, как и многому другому.
Когда я повернула на дорогу к своему дому, к нему подъезжали мои новые соседи, как будто нарочно рассчитав время с точностью до секунды.
Они переехали сюда в пятницу и оказались именно такими ужасными, как я и опасалась. Мамочка с волосами, завязанными в хвост, и абсолютно лысый папочка. Маленькая девочка с веснушками и кудряшками. Маленький мальчик с ямочками на щеках. Все они восхитительны и спортивны, дружелюбны и энергичны. Мне как будто предстоит жить по соседству с четырьмя лабрадорами. Они сразу представились и заявили, что надеются, что будут не слишком шуметь. Но если все-таки у них будет шумно, я должна сказать им об этом. А еще они хотели бы иногда приглашать меня в гости. Я старалась быть вежливой, но сдержанной, чтобы они поняли: во всем этом нет никакой необходимости и будет вполне достаточно, если они просто помашут мне рукой при встрече. Джефф или их агент по недвижимости должны были все это им объяснить. Дверь гаража немного заедает, мусор забирают по понедельникам, соседям совершенно не обязательно разговаривать друг с другом.
Как только я вышла из машины, они все бросились ко мне, высунув языки и виляя хвостами. Я чуть не вскинула руку, чтобы остановить их на расстоянии.