Я села на первый попавшийся свободный стул, рядом с дверью, и взяла какой-то журнал. И как раз в это время услышала голос медсестры: «Элен О’Фаррел!» Последовала небольшая пауза и медсестра повторила, на этот раз громче: «Элен О’Фаррел!»
Мой взгляд выхватил Элен. Она как раз наливала воду в два пластиковых стаканчика из кулера и сразу заволновалась в типичной для нее манере — очаровательно, по-девичьи. И не знала, что ей теперь делать со стаканчиками, а когда слишком быстро выпрямилась, ремень сумки соскользнул с ее плеча. Я увидела Патрика и Джека, поспешивших к ней, и Джек вернул ремень на плечо Элен. Это было так по-взрослому, так вежливо. Это я научила его хорошим манерам. А Патрик взял стаканчики. Медсестра сказала что-то, чего я не расслышала, и все они улыбнулись и пошли куда-то по коридору, а меня даже не заметили.
Женщина, сидевшая рядом со мной, вдруг спросила:
— С вами все в порядке?
Я и не осознавала, что плачу.
— А если ты умрешь, — поинтересовался Джек, — маленький что, тоже умрет?
— Джек! — одернул его Патрик. — Что за странный вопрос?
Они отправились перекусить в местную пиццерию, и Джек внимательно изучал снимки УЗИ, пока они ждали, когда им принесут пиццу.
— Да, я нужна малышу для того, чтобы он мог жить и расти, — ответила Элен.
Может, ей нужно было сказать, что она не собирается умирать, как его мама? Или это чистое любопытство? Или он как раз на то и надеялся, что она может умереть? Вдруг ему уже до тошноты надоели здоровые школьные обеды?
— Ты сегодня съел в школе свой обед? — спросила она.
— Ну, я просто… Если наступит Армагеддон и все беременные женщины умрут… — начал Джек.
— О боже! Хватит уже об Армагеддоне! — воскликнул Патрик. — Именно поэтому тебя и мучают кошмары, поэтому ты и засыпаешь прямо на уроках в классе!
— Я не совсем заснул, — возразил Джек. Он положил снимки УЗИ на стол, и Элен тут же осторожно потянулась к ним и пододвинула к себе. — Я просто на минутку закрыл глаза, чтобы сосредоточиться.
— Да, вот только тебя не сразу смогли разбудить, — напомнил сыну Патрик.
Как раз перед тем, как Элен и Патрик собирались поехать на ультразвук, им позвонили из школы, чтобы сообщить: Джек внезапно уронил голову на парту и заснул так крепко, что учитель не смог его разбудить и просто отнес в школьный медицинский пункт. Можно было предположить, что у Джека начинается какая-то болезнь, однако теперь он выглядел абсолютно воодушевленным, радовался тому, что его забрали из школы на весь день и взяли с собой на УЗИ.
— Ты наверняка еще и храпел, — продолжил Патрик, — так что никто другой уже сосредоточиться не мог. — Он свесил голову вбок и изобразил шумный храп.
Джек ухмыльнулся:
— Это ты храпишь. А я — нет, никогда.
— Я? Я не храплю! — возмутился Патрик. — Ведь правда, Элен?
— Правда, — подтвердила она.
На самом деле он храпел. Элен уже подумывала о том, чтобы купить беруши.
Она взяла снимки УЗИ и всмотрелась в них. «Мой, — подумала она, — мой ребенок». Потом посмотрела на Патрика и мысленно поправилась: «Наш ребенок». Снимки были расплывчатыми и непонятными, словно фотографии какого-то сверхъестественного явления.
— Все выглядит так, как тому и следует выглядеть, — сказала им женщина, проводившая процедуру. — Поздравляю! — А потом вдруг добавила: — Ох, смотрите-ка! Он или она машет вам ручкой!
И она показала на крошечную призрачную ручонку, и все они — Патрик, Элен и Джек — помахали рукой в ответ.
— Да ты храпишь, как землетрясение! — Джек обвиняюще ткнул пальцем в Патрика. Он наклонился вперед, опираясь локтями о стол, и скатерть поползла в его сторону. — Ты храпишь, как настоящий вулкан!
— Эй, поосторожнее, приятель! — Патрик поправил скатерть. — Твоя мама однажды записала на пленку мой храп. И правда походило на вулкан.
«Дзинь! Четвертое упоминание о Колин за последний час!» — подумала Элен.
Она явно не в силах прекратить этот подсчет, как бы сильно ни старалась.
— В Америке есть гигантский вулкан, супервулкан — Йеллоустоун, — сообщил Джек. — И когда он рванет — ого-го! — Он стукнул кулаком по столу, и высокая вазочка с пакетиками сахара упала на бок. — Это будет конец света! А случиться может в любую минуту.
— В самом деле? — спросила Элен.
— Ну, я так не думаю, — сказал Патрик — Да где же наша пицца? Они что, не понимают, что мы здесь просто умираем от голода? Дай-ка я еще раз посмотрю снимки. — Он взял снимки из рук Элен.
— А меня вы тоже вот так фотографировали? — спросил Джек.
— Да, твоя мама вложила эти снимки в твой детский альбом. Ты же их видел.
Дзинь!
Ох, Элен, да передохни же ты! Что было делать бедняге? Не обращать внимания на вопрос сына? Притвориться, что Колин и на свете-то не существовала?
— Мне нужно в туалет! — возвестил Джек.
Он всегда отправлялся в туалет, когда они обедали или ужинали вне дома. Это был предлог для того, чтобы побродить по ресторану, поглазеть по сторонам.
— Могу поспорить, он остановится там, откуда можно заглянуть в кухню, — сказала Элен.
Джек замер на месте, как по сигналу, с небрежным видом прислонившись к какому-то дереву в горшке, и приподнялся на цыпочки, чтобы заглянуть через прилавок туда, где замешивали тесто для пиццы.
Элен и Патрик рассмеялись, и на мгновение Элен показалось, что они оба — родители Джека.
Патрик улыбнулся:
— Забавный парнишка. — Он взял снимок и всмотрелся в него. — А тебя тоже когда-нибудь заинтересует Армагеддон, малыш? Или ты будешь безмятежным и духовным существом, как твоя мама?
— Ну, прямо сейчас я себя не чувствую так уж безмятежно, — сказала Элен. — Что за день выдался! Сначала Луиза потребовала назад деньги, потом этот Ян Роман пригрозил уничтожить меня. Думаю, это можно назвать наихудшим днем в моей профессиональной жизни.
— Ян Роман просто привык чувствовать себя крутым, — ответил Патрик. — Не думай о нем. Он обо всем забудет, решив купить еще одну телевизионную программу или еще что-нибудь. — Патрик немного помолчал. — А ты действительно гипнотизируешь его жену, чтобы она в него влюбилась?
— Конечно же нет, — удивилась Элен. — Я не могу заставить человека чувствовать нечто такое, что ему несвойственно. Рози просила меня сделать это, но я предложила поработать над ее чувством собственного достоинства. Ты не можешь любить кого-то, пока не разберешься в самом себе, пока у тебя нет внутреннего покоя. Я не могу тебе всего рассказать, но… В общем, я просто сказала ей, что могу попытаться помочь ей обрести достаточно уверенности в себе, чтобы она сама разобралась: то ли ей оставить его, то ли попытаться как-то с ним ужиться.
— Ммм, — промычал Патрик. На его лице отразилось сомнение.
— Что такое? — спросила Элен.
— Не знаю. Просто мне кажется, что это звучит немножко… причудливо, как фантазия.
Элен охватило нешуточное раздражение.
— Ох, так, значит, ты тоже думаешь, что я нечто вроде обычного шарлатана?
— Конечно нет! Послушай. Я самый простой геодезист. Земной человек. И ты ведь понимаешь, что на самом деле я понятия не имею, о чем говорю.
— Это очевидно.
— Стоп, хватит! Сменим тему. Как насчет нашего прекрасного малыша? А? — Он протянул Элен снимок, и та невольно улыбнулась. Через секунду Патрик спросил уже совершенно другим тоном: — Ты ее видела?
Элен продолжала смотреть на снимок. Она прекрасно поняла, кого имел в виду Патрик.
— Да, — кивнула она.
— Я все-таки должен что-то предпринять, — сказал Патрик. — С учетом того, что наш ребенок… — Он прижал к снимку палец. — Я никогда не считал, что она может быть опасной, но на этот раз она выглядела как-то… Не знаю, но как будто слетела с катушек. Более безумной, чем обычно.
Элен подумала о Луизе, о том, как сегодня выглядела эта несчастная женщина; она буквально сходила с ума от горя и завидовала беременности Элен. И представила лицо Саскии в тот момент, когда та вошла в комнату ожидания. Элен мгновенно ее заметила. У Саскии был больной, отчаявшийся вид, словно она неслась сломя голову на очень важный для нее рейс в аэропорт.
— А Саския хотела иметь ребенка от тебя? — спросила Элен.
— Да кого это интересует, даже если и так? — грубо бросил Патрик. — Это ее ничуть не оправдывает!
— Мне просто хочется знать, — тихо произнесла Элен.
Мне просто хочется понять.
— Большую семейную будете заказывать? — перебила их официантка.
Когда они вернулись домой, на автоответчике Элен их ждало сообщение от какой-то журналистки, представившейся как Лиза Гамильтон. Она сказала, что пишет статью о гипнотерапии для «Дейли ньюс» и для этого ей необходимо было поговорить с кем-нибудь из клиентов Элен. «Мне хотелось бы знать, согласитесь ли вы прокомментировать кое-какие утверждения, сделанные ими?» — спросила она.
Голос журналистки звучал холодно и резко, она говорила уверенно и властно, с легким оттенком отвращения.
Элен выключила автоответчик.
— Все в порядке? — спросил Патрик.
— Думаю, я знаю, как именно Ян Роман решил разрушить мое дело.
Глава 21
Сны — это королевская дорога к подсознательному.
— А как насчет того старого клише? — спросил Патрик. — Любая публикация — это хорошая реклама?
Элен уже улеглась, а Патрик только что вернулся в спальню, пожелав Джеку спокойной ночи.
— Вряд ли это будет доброжелательная публикация, — сказала Элен.
Она уже позвонила той журналистке и согласилась встретиться и поговорить с ней на следующее утро в одиннадцать. В течение многих лет Элен не раз и не два общалась с журналистами, и обычно ей это очень нравилось. С тех самых пор, как несколько лет назад она посещала семинар, который назывался «Реклама вашей практики гипнотерапии», она активно искала любые возможности заявить о себе и никогда не отказывалась от встреч с газетчиками.