— Простите, мне очень жаль, но сегодня мы не можем провести сеанс. И если уж на то пошло, я вообще не могу больше с вами работать.
Мэри-Бет была откровенно ошеломлена. Элен отметила, что сегодня в Мэри-Бет появилось что-то новое. Ее лицо не было таким надутым, как обычно. И еще она держала в руках букетик цветов, и на ней был длинный шарф, сливочно-желтый.
Патрик вопросительно вскинул брови, глядя на Элен поверх головы Мэри-Бет, и его усталые глаза явно пытались что-то сообщить Элен, вроде: «Ты что, теперь откажешься от всех своих клиентов?»
Потом он пожал плечами и ушел наверх.
— У вас все в порядке? — спросила Мэри-Бет.
— Не совсем, — ответила Элен. — Думаю, завтра в одной из газет появится статья, которая предназначена для того, чтобы уничтожить мою репутацию.
— В какой газете? — тут же спросила Мэри-Бет, будто намеревалась мгновенно помчаться за экземпляром.
— «Дейли ньюс». Мне бы, если честно, не хотелось, чтобы вы ее читали, но, видите ли, дело в том…
— Ну, посмотрим, что тут можно предпринять, — перебила ее Мэри-Бет. — Ох, и кстати, это вам. — Она протянула Элен букет.
— Спасибо. — Элен уставилась на цветы. Они были желтыми, как шарф Мэри-Бет. — Но не думаю, что вы можете как-то помочь, хотя и благодарна.
— Расскажите мне все.
— Простите, не поняла?..
— В тех пределах, до каких вы можете дойти, не нарушая чьих-то личных интересов, расскажите мне обо всем, что произошло.
— Простите, но я все равно не понимаю.
— Я адвокат, — пояснила Мэри-Бет. — И моя специализация — дела о клевете.
Глава 24
Но у меня маленький сын!
Мне снилось, что Ланс из нашей конторы сидит рядом со мной у госпитальной кровати, а с ним — незнакомая бледная рыжеволосая женщина.
— Нет, Ланс, я до сих пор не посмотрела «Предупреждение», — сказала я, развлекаясь.
— Ну и хорошо, — ответил он.
Это не было сном. Ланс действительно сидел рядом с моей кроватью.
— Как вы? — спросила рыжеволосая. — Моя кузина несколько лет назад сломала лодыжку. Она говорила, что боль у нее была сильнее, чем при родах.
— Мне не пришлось рожать детей.
Кто эта женщина?
— Мне тоже, — сказала она. — Это просто некое универсальное обозначение очень сильной боли, ведь так? Как будто и говорить о сильной боли невозможно, если ты не рожала. Хотя совершенно очевидно, что ничуть не легче перенести выход камней из почек.
— Нам бы лучше как раз отвлечь ее от мыслей о боли, — напомнил Ланс.
— Я пытаюсь проявить сочувствие, — возразила женщина. — И всегда говорю что-нибудь не то, когда навещаю больных. — Она посмотрела на меня и сообщила: — Я Кейт, кстати, жена Ланса, если вы не помните. Мы с вами встречались на рождественской вечеринке в прошлом году.
— О да, конечно, — пробормотала я, хотя память отказывалась признавать, что я видела ее где-то прежде.
Разве я не находила всегда предлог для того, чтобы не ходить на рождественские вечеринки?
— Мы подумали, что могли бы заскочить к тебе по пути, — сказал Ланс.
— В кино собрались, — добавила Кейт.
Далее последовало молчание. Я не могла придумать тему для разговора. И не понимала, почему они решили навестить меня.
— Какой фильм хотите посмотреть? — наконец спросила я.
И в то же самое время Ланс сказал:
— Тебе открытка от всех наших, из конторы. — И протянул белый конверт, на котором было написано мое имя.
— А еще шоколад. — Кейт помахала передо мной коробкой конфет, как ведущая какого-нибудь телевизионного шоу. — И всякие журнальчики. А еще виноград. Весьма неоригинально.
Я попыталась открыть конверт, но почему-то не смогла этого сделать, у меня вдруг очень сильно задрожали руки.
— Давай-ка я, — мягко предложил Ланс.
— Хочешь шоколадку? — спросила Кейт.
— Может, попозже, — пробормотала я.
— А ничего, если я съем одну?
— Кейт! — укоризненно воскликнул Ланс.
— Извини, — спохватилась она.
— Да съешь, — сказала я.
Взгляд остановился на огромной открытке в руках Ланса. Я разобрала некоторые из нацарапанных на ней посланий.
Саския! Незачем прыгать с лестницы только для того, чтобы сбежать из проекта! БЫСТРЕЕ поправляйся!
Малкольм
Думаю о тебе, Саския, скоро забегу навестить, ужасно тебя люблю!
Нина хх
Милая Саския, бедняжка ты наша! Не падай духом!
Дж. Д. (В субботу забежим к тебе.)
— Можем мы что-нибудь для тебя сделать? — спросила Кейт, угощаясь уже второй конфетой. — Помнится, ты говорила, что твои родные живут в Тасмании… — Она бросила быстрый взгляд на Ланса, словно испугалась, что снова сказала что-то не то. Ланс неловко откашлялся и уставился на темный экран телевизора рядом с моей кроватью. Кейт продолжала: — Мои родные живут в Брисбене, и я понимаю, каково это; у других есть разные братья-сестры, и матери, и кузины, и бог знает кто еще. Правда. Без проблем. Мы бы сообщили твоим.
Я уставилась на них в изумлении. На Ланса. У него были добрые сонные глаза и широкие плечи, как если бы он занимался физическим трудом. Наверное, раньше мне никогда и не доводилось смотреть на него по-настоящему. Потом я перевела взгляд на его жену. Она была невероятно худой и плоскогрудой, да еще и с очень короткой стрижкой, — «девчонка-сорванец», так назвала бы ее моя мама. Большие глаза делали Кейт похожей на какого-нибудь лесного зверька. Кейт сидела в странной позе, на самом краешке стула, продолжая поедать принесенный мне шоколад.
Может быть, я действительно разговаривала с ней на той рождественской вечеринке, что-то об отпуске… Да, точно, она провела его где-то в горах. Я ушла тогда рано, чтобы вновь дежурить напротив дома Патрика. Я видела, как он вернулся домой и внес внутрь сына, заснувшего на его плече; голова мальчика болталась, как у тряпичной куклы.
Я снова подумала о Джеке, о его сломанной руке, о том, как Элен говорила мне, что я должна уехать из Сиднея. А еще о том, что бы могли сказать вот эти двое милых людей, которые пришли меня навестить, если бы узнали, чем я занималась прошлой ночью. Что творила все три последних года. И моя грудь словно налилась свинцом.
— Это ведь настоящее потрясение, правда? Ну, когда случается нечто в таком роде, — сказала Кейт. — Жизнь течет себе и течет, и вдруг — бабах! — ты летишь вниз, как снежный ком с горы.
Она дернулась в сторону, изображая, как уклоняется от такого кома, и половина конфет вылетела из открытой коробки на ее коленях.
— Кейт! — укоризненно воскликнул Ланс и опустился на корточки, чтобы собрать шоколадки.
— Ох! — выдохнула Кейт.
— Я не…
С языка рвалось: «Вы не понимаете. Вы думаете, я нормальный человек вроде вас, но это не так».
Однако слова умерли. Казалось, вся моя личность разваливается. Я все еще продолжала дышать, мое сердце все еще билось, но меня уже здесь не было. Потому что существовало две Саскии: профессионал высокого класса, знакомый Лансу, и буйнопомешанная, которую знал Патрик. Однако в этот момент они обе словно растворились.
Я понятия не имела, что собой представляю: была ли веселой или серьезной, тихой или шумной. Если мне больше не нужен Патрик, то что же нужно? Что мне интересно? А я вообще жила когда-нибудь? Два странных, милых человека смотрели, точно я была настоящей, но само мое существование оставалось для меня под вопросом.
— Серфинг, — вдруг произнесла я.
— Да, — вежливо кивнула Кейт, как будто это совершенно нормально выдавать вот так нечто бессвязное, не имеющее отношения к разговору.
— Нина вроде бы говорила, что ты скатилась с лестницы? — нахмурился Ланс. — Что ты ходила во сне.
Я не помнила, чтобы сообщала Нине что-то такое, но звучало это вполне логично.
— Нет, я хочу сказать, что интересуюсь серфингом, — пояснила я и тут же подумала: «Я что, правда вслух сказала такую глупость?»
— Я тоже! — воскликнула Кейт. — Не то чтобы я действительно этим занималась, но мне хотелось бы попробовать или… А если точнее, очень бы хотела научиться кататься на настоящей доске. Я даже собираюсь взять несколько уроков.
Ланс фыркнул, Кейт хлопнула его по руке и весело посмотрела на меня.
— Похоже, тебе дают очень сильные болеутоляющие? — спросил Ланс.
— Веди себя повежливее! — осадила его жена. — Она вполне все осознает.
— А я и не говорил, что это не так, — возразил Ланс.
— Чей это телефон звонит? — спросила Кейт.
Я узнала рингтон своего мобильника. Кейт взяла мою кожаную сумку:
— Может, мне ответить?
Я посмотрела на сумку. Как получилось, что она до сих пор при мне? После всего? Почему-то меня ужасно поразило то, что эта вещь лежит рядом со мной. Я громко рассмеялась.
— Мне бы тоже хотелось получить такие лекарства, — захихикал Ланс.
— Я отвечу.
Кейт порылась в моей сумке и достала мобильник.
— Она не говорила, что хочет, чтобы ты ответила.
— Телефон Саскии!
Кейт встала и отошла от моей кровати, прижимая трубку к уху. Я слышала, как она заговорила:
— Ну да, она здесь, но вы не беспокойтесь, с ней все в порядке, просто сейчас она в больнице.
— Извини, — сказал Ланс. — Кейт иногда бывает немножко… — Он пожал плечами, не в силах найти подходящее определение, чтобы описать собственную жену. — Уверена, что не хочешь шоколада?
— Ладно, пожалуй, — ответила я.
Я взяла конфету и наблюдала за тем, как Кейт с кем-то оживленно разговаривает.
Несколько минут спустя она вернулась и положила телефон на тумбочку около кровати.
— Это была твоя подруга Тэмми. Ты вроде бы собиралась с ней сегодня вечером встретиться? Ну, как бы то ни было, она едет сюда. Я объяснила ей, как добраться до этой больницы.
— Нам уже пора уходить. — Ланс хлопнул себя по коленям и поднялся. — Не следует тебя переутомлять.