Как он мог думать, что человек – это какой-то неподвижный, застывший объект, который не меняется со временем? Сколько раз после Скарлетт своей жизнью доказала ему, как он был неправ! Кто бы мог подумать, что кокетливая своевольная девчушка станет главой семьи в родительском доме после смерти матери и отца, превратится в сильную, мужественную, временами грубую и бесцеремонную женщину. И как такая Скарлетт с манерами, временами напоминающими манеры гулящей, могла превратиться в крестьянку, а потом чуть не стала графиней и покорила Дублин, став наконец-то настоящей леди? Она всю жизнь озадачивала Ретта, и, может быть, поэтому он любил ее больше всего на свете.
Батлер вздохнул и придвинул к себе толстую книгу, раскрытую на первой странице. Некоторое время он пытался сосредоточиться. Но потом с досадой отодвинул книгу в сторону: чтение не шло.
Мысли Батлера вернулись к злополучной картине. Полотно было написано еще до гражданской войны между Севером и Югом, во времена его детства. Скарлетт тогда, скорее всего, на свете еще не было – ведь Ретт был старше ее на семнадцать лет. Как можно было пройти мимо такой картины?
Батлер схватился руками за голову. Нет, это еще можно исправить!
Вспомнив, что в художественном салоне «Блу Арс» также есть телефонный аппарат, Батлер лихорадочно снял трубку.
Телефонистка моментально сказала на ухо Ретту свое вежливое: «Алло!» Ретту нравился ее молодой голос. Он начал уже запоминать голос этой телефонистки, незнакомая девушка в его представлении почему-то должна была быть похожа на его родную дочь Кэт.
Батлер сдержанно попросил девушку соединить его с кем-нибудь из владельцев «Блу Арс».
– Минутку! – попросила телефонистка.
Скоро в трубке что-то щелкнуло и уверенный мужской голос произнес:
– Художественный салон «Блу Арс»! Чем могу быть полезен?
Батлер попытался угадать, вспомнить по голосу, с кем он разговаривает: с молодым антикваром или с его старшим компаньоном? Так ничего толком и не вспомнив, Ретт произнес в трубку:
– Уважаемый мистер, вас беспокоит Ретт Батлер! Да-да, Ретт Батлер, у которого вы сегодня были. Мой привратник еще у вас?
Ретт почувствовал неловкость и даже стыд из-за того, что ему сейчас придется взять свои слова назад. Ведь утром он так рьяно отказывался от картины.
Однако он тут же решил, что будет говорить, не обращая внимания на свои чувства, о которых собеседник мог и не знать.
– Это Моринд, сэр! – ответил голос в трубке. – О каком привратнике вы говорите?
Но вообще-то, мало ли что взбредет в голову старому самодуру! Подумав так о себе, Батлер немного повеселел.
– Вы спрашиваете, какой привратник? Тот, который принес вам картину! Да, ту самую, которую я отказался приобрести у вас сегодня утром. Что вы говорите? Он уже ушел?
Ретт потер лоб.
– Жаль! – произнес он. – Очень жаль! Не хотелось бы вас затруднять и говорить, чтобы вы послали ее снова мне… Что? Да, да! Я решился ее приобрести! Вы рады?
Собеседник Батлера на другом конце провода стал говорить очень быстро и громко. Ретт даже немного отнял трубку от уха.
– Что вы говорите? – повторил Ретт. – Вы продали ее? Когда?
У него опустились плечи.
– Невероятно! – сказал сам себе Батлер. Они уже продали картину!
Забыв от изумления даже попрощаться с хозяином салона, он опустил трубку на рычаг.
Назавтра, как только Ретт Батлер зашел в свой кабинет, раздался телефонный звонок. Батлер подумал, что это звонит Николсон. Ретт недавно позволил уговорить себя вложить кругленькую сумму в одно предприятие, обещающее солидный барыш. Теперь молодой управляющий названивал ему по утрам, извещая, как идут дела.
Однако это оказался Лино Аури, новый адвокат Ретта Батлера. Аури извинился за ранний звонок.
– Что случилось, уважаемый Лино? – обеспокоенно спросил Ретт.
– Это нетелефонный разговор, – извиняющимся тоном произнес Лино. – Знаете, если вы не против, я сейчас приеду…
– Хорошо! – ответил Батлер. – Жду вас!
Ретт положил трубку и прошелся по кабинету. На полотнах, развешенных по стенам, Батлер видел все те же сюжеты, но утром они выглядели гораздо привлекательнее, чем вечером. «Как и живые люди, – уныло подумал Ретт. – Члены семьи… Все зависит от настроения человека! Можно по-разному видеть картину, и это зависит только от твоего настроения, а когда смотришь на живого человека – тогда и от его настроения также…»
Ретт подошел к окну и распахнул его. В комнату ворвался свежий ветер. Батлер подставил ему лицо и улыбнулся. Так он делал каждое утро, несмотря на погоду.
К дому подъехал экипаж, из которого выбрался низкий полноватый человек в черном блестящем цилиндре. Это и был адвокат Лино Аури. Следом за адвокатом из экипажа вылезли женщина и мужчина. В руках у незнакомца был широкий сверток. Лино Аури и другой мужчина пропустили даму вперед, открыв перед ней парадную дверь. Она незамедлительно вошла внутрь дома. Мужчина последовал за ней.
Мистер Аури расплатился с извозчиком и вошел в дом за своими спутниками.
Ретт Батлер нахмурился и отошел от окна. «Что, в самом деле, могло привести ко мне этого дельца? – подумал Батлер, закрывая окно. – Я ему не назначал, к тому же он не один…»
Раздался стук в дверь.
– Войдите! – крикнул Ретт.
Дверь отворилась, и в кабинет вошел мистер Аури. Его объемная кучерявая шевелюра была несколько примята цилиндром, который он уже снял и отдал Саманте в прихожей. Черные жесткие усы топорщились над верхней губой.
Они были достаточно длинные и стояли торчком. Ретту Батлеру все время казалось, что такие усы должны постоянно щекотать адвокату нос, отчего тот непрерывно должен был бы чихать.
Но, видимо, мистер Лино Аури давно привык к своим усам. По крайней мере, ни одного чиха Ретт Батлер не слышал от этого человека за все время своего знакомства с ним.
– Проходите, проходите, Лино! – воскликнул Батлер. – Что случилось?
Лино Аури оглянулся назад, давая понять, что за его спиной кто-то есть.
– Разрешите? – неуверенно произнес он.
– Конечно! – повторил Батлер. – Прошу вас пройти!
Однако адвокат Аури остался у порога. Он, запинаясь, произнес:
– Вчера мне позвонила графиня Строуберфилд… Вы ее знаете…
– Ретт поднял брови.
– Ах, так она графиня… Я видел вчера эту женщину. Однако мы не знакомы. Надеюсь, уважаемый Лино, вы пришли сюда не по ее поручению?
– Осторожнее, мистер Батлер, не скажите чего-нибудь лишнего! – вдруг раздался знакомый голос из-за плеча адвоката. – Нам тут все слышно!
Ретт вздохнул. Теперь он понял, что женщина, которую он видел из окна, была ни кто иная как Джессика Строуберфилд, а сопровождавший ее мужчина – Роберт Хайнхилл, ее жених. «Не надолго же они оставили меня в покое! – с досадой подумал Ретт.
Адвокат посторонился, и Батлер увидел в дверном проеме нечто странное. Перед ним была только длинная и узкая юбка мисс Строуберфилд. Торс и половина лица девушки были закрыты давешней картиной.
Джессика хитро усмехалась из-за холста.
– Скажите сейчас же, что рады, иначе меня просто удар хватит! – воскликнула девушка. – Дело сделано, мы ее купили!
Ретт Батлер пожал плечами.
– Что ж, поздравляю…
– Куда ее поставить? – спросила девушка.
Из-за ее плеча выглянул довольный Роберт Хайнхилл. Не дожидаясь приглашения, молодые люди вошли в кабинет и поставили картину у стены – туда, где она стояла вчера.
Появление картины не оставило Батлера равнодушным. Он с интересом посмотрел на полотно, но сразу же взял себя в руки и холодно осведомился:
– Но зачем вы привезли ее сюда? – он обернулся к адвокату. – Лино, дорогой, что вы скажете?
Мистер Аури смущенно промолчал.
– Мы купили ее! – с торжеством в голосе повторила Джессика.
– Как я уже сказал, – запинаясь, начал Лино Аури, – мне вчера позвонили и сделали выгодное предложение…
Батлер возмущенно посмотрел на него:
– Вы имеете в виду, что предложение сделали через вас мне? Но в таком случае делать заключение о его выгодности я должен сам!
Адвокат обиженно засопел.
– Как ваш поверенный, я счел возможным выслушать столь заманчивое предложение, – сказал мистер Аури, – и даже дать вам совет…
Ретт резко оборвал его:
– Благодарю вас, мистер Аури! Свой долг вы выполнили, вопрос исчерпан!
Джессика переводила взгляд с одного мужчины на другого.
– Уважаемый мистер Батлер, не сердитесь, пожалуйста! – умоляюще произнесла девушка. – Это ведь мы его заставили поехать к вам и взять нас. Знаете, я вас прекрасно понимаю. Я знаю, какой несносный может показаться мама незнакомому человеку! Но, право, нельзя же из-за этого…
Девушка подошла вплотную к Ретту, он почувствовал запах ее духов.
– Прошу вас, выслушайте же меня! Если бы вы только знали, как важно нам снять у вас на год верхнюю квартиру, клянусь, вы бы отдали ее нам сразу, и, может быть, вообще даже даром…
– По-видимому, – Лино Аури перебил Джессику, – графиня Строуберфилд не уточнила, что квартира нужна ей только на один год. Поскольку вы мне говорили, что не собираетесь заниматься оборудованием библиотеки до наступления весны… Я позволил себе…
– Да и не в этом дело! – воскликнула Джессика, в свою очередь перебивая адвоката, – дело не в том, что на один только год. Мы там вообще почти не будем жить! Так уж почему-то всегда получается. Нам не сидится на одном месте, наше семейство все какое-то неприкаянное. Вот почему мне необходимо пожить самостоятельно! Теперь и мама это поняла. Мы с Робертом сможем не только проверить здесь свои чувства, но и приглядывать за Аленом. Но если мы с вами не договоримся, мама, чего доброго, еще передумает, и тогда вся затея лопнет! Вы меня понимаете? Батлер помотал головой:
– Нет! В Сан-Франциско полно прекрасных домов, которые могут вам подойти…
– Но мама отыщет тысячу предлогов, чтобы не ходить и не смотреть их! – с жаром воскликнула девушка.