— Пожалуй, — с сомнением проронила она.
— Лайза, а каково твое мнение о нем? — поинтересовался Богарт, глядя на Дэвенпорт в зеркало заднего вида.
— Навскидку — он правдив. — Она подняла глаза от планшета. — Явно чертовски уклончив и осторожен, но выглядит искренне раскаивающимся. А если он страдает от ПТСР и эта рана головы повлияла на критические участки его мозга, его последующие действия вполне объяснимы.
Тут она заметила, что Декер смотрит в боковое окно, очевидно пропуская ее слова мимо ушей, и спросила:
— А ты что думаешь, Амос?
Не дождавшись в ответ ни слова, Дэвенпорт потянулась вперед и тронула его за плечо. Вздрогнув, он оглянулся.
— Извини, — сказала она. — Я спрашивала, что ты думаешь о Монтгомери?
— Я думаю, куда важнее, что мы думаем о Реджине Монтгомери.
— Это почему же? — пришла она в недоумение. — Я помню, ты говорил, что надо выяснить, есть ли у Монтгомери семья.
— И надеюсь, мы вот-вот получим кое-какие ответы.
Реджина Монтгомери жила в одном из ряда старых двухквартирных домов, обветшавшем настолько, что от полного разрушения его отделяли лишь пара ржавых гвоздей и пара укусов термитов. Они припарковались перед домом. Посреди двора без единой былинки стоял старый «Бьюик» кремового цвета с потрепанным дерматиновым верхом. Вся округа производила впечатление чумных кварталов. Издали донесся гудок товарного поезда.
Когда они направились к передней двери со стеклом в виде пирамиды, треснувшим примерно на уровне глаз, с неба заморосило.
Богарт постучал в дверь.
— Соседняя квартира выглядит брошенной, — заметила Дэвенпорт.
— Да здесь половина домов выглядят брошенными, — поддержал ее Богарт.
Послышались приближающиеся шаги, и дверь открылась.
Реджина Монтгомери оказалась среднего роста, худой, а ее некогда каштановые волосы почти совсем поседели. Одета она была в выцветшие джинсы, туфли без каблуков и свитер, чем-то замаранный у талии.
Они назвались, и Реджина впустила их в дом.
Тесная гостиная была скудно обставлена дешевой потрепанной мебелью. Хозяйка провела гостей на кухню, убрала со стульев какие-то коробки и стопки бумаг и жестом пригласила сесть за маленький столик, стоявший посередине. Стульев было всего четыре, так что Миллиган и Дэвенпорт остались стоять.
Тревожно оглядев всех по очереди, Реджина наконец остановила взгляд на Богарте, предъявившем свой жетон ФБР.
— Чего вам от меня надо? — без обиняков спросила она.
— Просто задать несколько вопросов. Мы поговорили с вашим мужем…
— Просто для вашего сведения: хотя мы и вправду не разводились, вместе мы не жили давным-давно. Он сидит по тюрьмам уже много лет.
— Но официально он все еще ваш муж?
— Да.
— Когда вы узнали, что он, возможно, убил Роя и Люсинду Марс?
Она с сосредоточенным видом облокотилась на спинку стула.
— Когда пошла в тюрьму навестить Чака.
— Дату не помните?
— Точную — нет. Впрочем, я езжу каждую неделю… Дайте сообразить. — Взяв пачку сигарет со стола, Реджина закурила, выпустила дым через ноздри и несколько секунд молчала. Потом сказала: — Наверное, пару месяцев назад или около того. Может быть. Я толком не помню.
— Вы удивились? — спросил Богарт.
— Чему? Что он людей убил? Да какого черта! Я знала, что он лютый. Он уже убивал. За это его и казнят. Убил в Алабаме полицейского штата. А это чертовски верная высшая мера.
— Он сказал, что вы поискали дело Марсов в Интернете, дабы убедиться, что он говорит правду, — подсказал Богарт.
— Ага, пошла в библиотеку. Своего компьютера у меня нет. Напечатала их фотки и кое-какую еще информацию и отнесла ему в тюрьму. Он их с ходу признал.
— Вы предложили ему сообщить властям?
Реджина покачала головой.
— Это была идея Чака. Но я подумала, что так будет правильно. Знаете ли, единственный способ хоть капельку искупить то, что он набедокурил.
Декер огляделся, запечатлевая в памяти все, что видел.
— А что вы планируете делать, когда вашего мужа казнят?
— А ничего, — фыркнула она. — Я живу тут и едва-едва могу наскрести на квартплату. Работаю в бакалейном магазине, а еще на второй работе в «Макдоналдсе» дальше по дороге.
— Сын живет с вами? — осведомился Декер.
— Томми, — кивнула Реджина. — Он славный мальчик. Он встанет на ноги.
— Его отец сказал, что он хороший футболист.
— Ага, так и есть, — кивнула она.
— Отца не навещает?
— Нет. А с какой стати? — женщина сердито зыркнула на Декера.
— Очень мило, что вы не покинули мужа одного в такой ситуации, — произнесла Джеймисон.
— Нам бывало хорошо вместе. Пару раз. А еще он отец Томми. И я виню чертово правительство. Чак сражается за свою страну, лишается куска головы и что же за это получает? Да ничего. Вот это чертово преступление, если хотите знать мое мнение.
— По-моему, масса народу разделяет ваше мнение, — заметила Дэвенпорт.
— Еще что-нибудь можете нам сообщить? — спросил Богарт.
— Больше я ничего не знаю. — Реджина посмотрела на наручные часы. — И мне пора на работу. Моя смена начинается где-то через двадцать минут.
Проводив их до порога, она решительно закрыла за ними дверь.
— Ладно, и что теперь? — поглядел Богарт на Декера.
— А теперь мы отправимся повидать «Ревущих пум».
Когда они подъезжали к школе, которую Декер нашел с помощью своего телефона, дождь зарядил уже не на шутку.
— Что мы тут делаем? — поинтересовался Богарт.
— Ты упоминал «Ревущих пум»? — припомнила Дэвенпорт.
— Фото в доме Реджины Монтгомери, — кивнул Амос. — Ее сын был в футболке «Ревущих пум».
— Ладно, значит, ты хочешь с ним поговорить, но ведь он ни разу не навещал отца, — отметила Джеймисон.
— Я и не собираюсь спрашивать его об отце.
Богарт припарковал машину на гостевой стоянке, и они направились к начальству. Не прошло и трех минут, как они уже шагали в спортивный зал под предводительством заместителя директора.
— Занятия у Томми уже кончились, — сообщил тот, идя по коридору, — но команда еще тренируется в зале.
— Разве футбольный сезон еще не закончился? — спросил Богарт.
— Это Алабама, — улыбнулся тот. — Футбольный сезон толком не заканчивается никогда. А мы в этом сезоне выиграли чемпионат ассоциации. Мальчики хотят в следующем году повторить успех. Просто решили поднажать.
Переговорив с тренером, заместитель директора оставил их в зале. Минуту спустя тренер привел Томми Монтгомери — миловидного парня, ростом повыше отца, с широкими плечами, толстыми руками и еще более толстыми ногами.
— Тренер сказал, что вы тут насчет моего старика, — окинул он их недружелюбным взором.
— Это верно, — подтвердил Богарт.
— Мне нечего про него сказать, потому что я его вообще не знаю. Домой он и носу не казал. Я обрадовался, когда его загребли. И он убрался из моей жизни раз и навсегда.
Декер поглядел на остальных игроков, отрабатывавших перестроение.
— На какой позиции ты играешь? — спросил он.
— А что? — поднял на него глаза Томми. — Вы хоть разбираетесь в футболе?
— Чуток. Для линии нападения или защиты ты мелковат. Для лайнбекера тоже. Зато руки и ноги длинные. Икры у тебя железные, бедра рельефные, а пальцы мозолистые. Ты много держишься за мяч и бегаешь дальше линии розыгрыша. Ты или сэйфти, или тейлбек, или ресивер.
Томми посмотрел на него новым взглядом.
— Так вы играли. Я тейлбек.
— Декер играл в Огайском государственном, — с гордостью провозгласила Джеймисон. — А потом в «Кливленд Браунс».
— Черт, правда?! — У Томми прямо челюсть отвисла.
— Какой твой лучший вынос? — поинтересовался Декер.
— Мы называем его «шутиха». Ложный пробой в А-гэп фулбеку, переброс ко мне к левому краю. Я срезаю обратно к Б-гэпу и делаю сбой, чтобы убраться с линии и дать тайт-энду паснуть щечкой бекеру, потом рву угол, и поминай как звали. Всегда хватает самое малое на десяток ярдов, пока сэйфти меня не перехватит. Финтим на третьей и длинной, потому что бокс не забит, а вторая играет двойной блок, потому что ведется, что мы отпасуем.
— Я не поняла ни единого слова, — вымолвила озадаченная Дэвенпорт.
— Если вам от этого легче, я тоже, — поддержал Богарт.
Декер бросил взгляд на остальных игроков, отрабатывающих комбинацию.
— Значит, очевидно, ты обегаешь тайт-энда с этой стороны, если его работа отдать щечкой на бекера.
— Угум, — подтвердил Томми. — Лишний блокер.
— Правильно, но вы не пользуетесь им, как надо. — Амос снова поглядел на Томми: — Ладно, скажи своему тренеру выбросить сбой. Пробой все равно повергает внутреннего лайнмена в оцепенение, так что не теряй времени. И лучше врезать в Б-гэп на скорости. Пусть левый тэкл рухнет, чтобы перекрыть край, гард обходит, чтобы дать щечкой бекеру, это позволяет тайт-энду оторваться, а ты следуешь за его задницей по полю. Он цепляет сэйфти левым плечом, если тот налетит и попытается перехватить, и оттирает его наружу, а ты вовсю жмешь внутрь. Если корнер в двойном блоке, ему, наверное, придется идти по внешнему краю из-за уклона, и у тебя будет блокирующий его ресивер, так что о нем можешь особо не тревожиться. Если у тебя приличная тяга, ты запросто проскочишь куда больше десятка ярдов. Может, даже до зачетной зоны, если достаточно проворен, чтобы уклониться от перехвата другим сэйфти.
— Черт, мужик, спасибо, — расплылся Томми в широкой улыбке.
— Пожалуйста. Тебе стипендию не предлагали?
— Я начал играть, как только перешел в старшие классы. На будущий год иду на выпуск и уже получил три предложения: два от первого дивизиона и одно от второго.
— Замечательно. Рад за тебя. Слушай, мы говорили с твоей мамой. О ее будущем. После того, как твой папа… — Голос Декера стих почти до шепота и совсем смолк. Он выжидательно посмотрел на Томми.
— Ага.
— А через год и ты уедешь. Надеюсь, она сможет сводить концы с концами.