— Но тогда кто вытащил Марса из тюрьмы?
— Другая сторона.
— Но зачем?
— В этом-то и заключается противоречие, Росс. И я в нем еще не разобрался.
— Разберемся, Амос, — Богарт причесал волосы пятерней. — Должны. О неудаче не может быть и речи.
— Я благодарен, что вы прикрыли меня перед судом, — взглянул на него Декер.
— Судья звонил. Я сказал то, что им надо было услышать.
— А в округе Колумбия все гладко?
— Я снова веду дело, так что, пожалуй, это означает, что начальство признало свою неправоту.
— А развод?
— Тут без особых просветов. Но я уже дошел до точки, когда мне наплевать. У меня есть работа. Этого достаточно.
— Вы уверены?
— Нет, но это моя официальная версия, и я ее придерживаюсь. — Он окинул взглядом раскиданные по столу папки. — У нас почти никаких зацепок.
— Да, негусто. Я добываю для Джеймисон оружие и учу ее им пользоваться.
— Думаете, может быть еще попытка похищения? — удивился Богарт.
— Нет, но мне уже доводилось ошибаться.
— Добро пожаловать в клуб.
Декер встал.
— Вы куда?
— Взять оружие для Джеймисон, а потом к врачу.
— Вы больны?
— Нет. Приглядывайте за Мелвином.
И Амос вышел, покинув Богарта, посмотревшего ему вслед долгим взглядом.
Для Джеймисон Декер выбрал компактный девятимиллиметровый пистолет. В Техасе требуется разрешение на короткоствольное оружие скрытного ношения, но когда Алекс предъявила владельцу магазина свое удостоверение ФБР, а Богарт по электронной почте прислал официальное письмо от имени Бюро, подтверждавшее ее принадлежность к оперативной группе ФБР, вкупе с санкцией на ношение такого оружия, владелец опустил формальности и просто отдал пистолет. Когда же Джеймисон расплатилась за него своей личной картой, тот проворчал:
— Чертово федеральное правительство теперь так прижимисто, что вы должны покупать собственные «стволы»?
— Нет, только патроны, — отмахнулась Джеймисон.
В глубине магазина имелся тир. Декер показал ей, как правильно заряжать пистолет, как обращаться с ним и целиться. Потом заставил выпустить добрую сотню пуль, прежде чем удовлетворился результатом.
Джеймисон убрала пистолет в кобуру, и они вместе вышли.
— Как-то странно ходить с оружием, — заметила она.
— Лучше, чем оказаться без оружия, когда оно понадобится.
Сев в прокатную машину, они тронулись.
— Куда?
— К врачу.
— Насчет Марсов?
— Да.
— Декер, мы должны вернуться, помочь остальным найти Дэвенпорт.
— Мы можем распутать это дело. Лучшего способа узнать, кто ее похитил и где она, не найти.
Они въехали на стоянку перед небольшим кирпичным офисным зданием. Список съемщиков в вестибюле показал, что все арендаторы, как один, ведут медицинскую практику. Потребовалось около часа и уйма наводящих вопросов, пока удалось отыскать среди них нужную.
Сестра в возрасте под семьдесят, почти такой же ширины, как и роста, кивнула:
— Да, Марсы были здешними пациентами.
— А вы не можете рассказать о них? — спросил Декер.
— Это было двадцать лет тому.
— Ну хоть что-нибудь? — попросил Декер.
Женщина уселась за свой металлический стол.
— Ну, они вроде как выделялись, потому что это была первая разнорасовая пара, увиденная мной в жизни. Скорее всего, первая в городе. В те времена многим это было не по нутру, скажу я вам.
— При родах Мелвина Марса помогал врач этой практики?
— Да. Док Тернер. Он помер… ой, лет уж семь как.
— Роды принимали в местной больнице? — спросила Джеймисон.
— Это верно. На самом деле я ассистировала. Городок у нас небольшой. Док Тернер был врачом широкого профиля, но тут делаешь чего понадобится. Жителей тут маловато, чтобы держать акушерско-гинекологическую практику не в убыток. — Ее взгляд вдруг приобрел мечтательное выражение. — Помнится, Люсинда Марс была, наверное, самая красивая женщина, какую я видела за всю жизнь. Личико без малейшего изъяна. А тело ее… ну, позвольте вам поведать, хотелось бы мне такое. У нее одни ноги были длиннее, чем я вся.
— Они начали приходить сюда, когда она забеременела? — осведомился Декер.
— Ох, да она понесла месяцев за пять до приезда в город. Я помню, потому что только-только перебралась сюда за год до того, и она спрашивала меня, где я останавливалась и какого рода работу тут можно найти.
Декер бросил взгляд на Джеймисон, а потом снова на медсестру.
— Так она уже была беременна, когда они сюда приехали?
— Уже было заметно. Особого веса она не набрала. Что до меня, так я набрала сороковник по первому разу, тридцать по второму и еще тридцать по третьему и уж больше с ними не расставалась. Она же разрешилась Мелвином, а уже через неделю выглядела так, будто и не была беременна. Уж так некоторым везет. А Мелвин, дозвольте вам поведать, был мальчик крупный. Почти десять фунтов. Сразу было видать, что будет здоровяком. Папаша его был мужчина очень видный. Ростом с вас, фунтов двести пятьдесят, и ни капельки жиру. Не хотелось бы вставать такому поперек дороги.
— Он был вспыльчив? — поинтересовалась Джеймисон.
— Просто вечно выглядел, ну, недовольным, — поджала женщина губы. — То бишь у него была шикарная жена. Его подросший сынишка должен был стать лучшим футболистом в городе, а то и во всем Техасе. Ну, я знаю, что случилось потом, но насупленный он ходил завсегда.
— Как вы думаете, у них в браке были проблемы? — продолжала расспросы Джеймисон.
— Милочка, не бывает браков без проблем, и некоторые скрывают это лучше других. Но должна сказать, что ни разу не видела мужчину, который любил бы свою жену сильнее, чем Рой — Люсинду. Он был ласков с ней. Когда она ходила на сносях, он и пальцем ей не давал шевельнуть. Я от случая к случаю видала их в городе. И он распахивал для нее дверцу машины. Держал ее за руку, пока они шли. Правду сказать, единственное время, когда он выглядел счастливым, — это когда глядел на нее. — Она вздохнула. — Кабы мой муженек поглядел на меня так хоть разок в жизни, меня бы инфаркт хватил от шока.
— Когда ей диагностировали рак мозга? — подключился Декер.
— Прошу прощения? — Медсестра выпрямилась на стуле.
— Насчет ее рака мозга. Когда его диагностировали?
— Не было у нее никакого рака мозга.
— При вскрытии у нее обнаружили злокачественную глиобластому. Четвертая стадия. Неоперабельная. Ей оставалось жить месяца два-три, когда ее убили.
Женщина воззрилась на Декера, будто он говорил на иностранном языке.
— Что ж, тут его не диагностировали, это я могу вам поведать, — наконец сказала она. — Глиобластома… Вы уверены?
— Это установил коронер. Как я понимаю, ошибиться в чем-то подобном он не мог.
— Нет, пожалуй, нет, — рассеянно проронила она. — Вот уж никогда не подумала бы. Она выглядела такой здоровой… И в газетах про рак у нее не писали.
— Наверное, потому, что полиция знала, что причиной ее смерти был вовсе не рак. Так что у них не было причин разглашать эти персональные медицинские сведения. И не думаю, что возможность самоубийственного сговора вообще рассматривалась. Поджечь себя после суицида просто невозможно.
Когда они удалились, медсестра так и осталась сидеть, раздумывая об этих новостях. Они уже шагали по коридору, когда Декер вдруг углядел табличку, прикрепленную к одной из дверей в коридоре. И стремительно свернул туда, вынудив Джеймисон развернуться на сто восемьдесят градусов и последовать за ним.
Открыв дверь, он направился прямо к стойке регистрации. Подошедшая следом Алекс остановилась рядом с ним.
Предъявив свою карточку ФБР, Декер сказал:
— Нам нужно поговорить с кем-нибудь о пациенте этой практики двадцатилетней давности.
С разинутым ртом поглядев на Декера, женщина подняла трубку.
— Секундочку.
Минуту спустя в приемную заглянул мужчина в возрасте чуть за тридцать, одетый в белый халат. В одной из рук, облаченных в перчатки, он держал какой-то зубоврачебный инструмент из нержавеющей стали.
— Сейчас, только закончу с пациентом. Вы можете подождать в моем кабинете.
Сестра приемного отделения провела их по коридору и впустила в кабинет. Они уселись перед письменным столом.
Джеймисон дрожала.
— Какие-то проблемы? — поглядел на нее Декер.
— Ненавижу стоматологов. В юности у меня было больше дупел, чем зубов.
— Расслабься, мы здесь, чтобы получить информацию, а не пломбы.
— Ага! Держу пари, он только глянет на мои зубы и запоет: «Сверлить, моя детка, сверлить».
Пару минут спустя пришел дантист. Белый халат он снял, да и перчатки тоже; на нем была белая рубашка с полосатым галстуком. Джеймисон беспокойно заерзала, когда он проходил мимо, чтобы сесть за стол.
— Я Льюис Фишер. Что я могу сделать для ФБР?
Объяснив подоплеку своего визита, Декер добавил:
— Судя по вашему возрасту, стоматологом Марсов были не вы.
— Нет. Я тогда еще под стол пешком ходил. Это была практика моего деда. Когда он отошел от дел, я принял эстафету.
— Медицинские карты Марсов еще здесь?
— Двадцать лет спустя — уже нет. И, конечно, потому, что они уже мертвы. Я слыхал, Мелвина выпустили из тюрьмы, — присовокупил он.
— Да. Вы его знали?
— Нет, но мы учились в одной средней школе, только в разное время. Мелвина все знали. Я был потрясен, когда его арестовали за убийство.
— И личность его родителей установили с помощью их здешних медицинских карт?
— Наверное, именно так, да. Помнится, уцелело очень немного от их… Ну, вы понимаете.
— Верно. Ваш дед еще жив?
— Жив. И по-прежнему живет неподалеку.
— Нельзя ли с ним поговорить?
— Можете попытаться.
— То есть? — Декер склонил голову к плечу.
— То есть у него деменция, и он проживает в центре для престарелых.
— У него бывают просветления?
— Время от времени. Раньше были чаще. Но, боюсь, его рассудок угасает пугающе быстро. Очень печально, когда родной дед тебя не узнает.