е правительством США многочисленные консультанты и эксперты. Среди последних немало американских и европейских политиков, которым уместно напомнить определение военного преступления.
Согласно Римскому статуту Международного уголовного суда, к которому Украина по определенным эпизодам присоединилась и должна присоединиться по Соглашению об ассоциации с ЕС, «военные преступления означают в случае вооруженного конфликта немеждународного характера любое из следующих деяний, совершенных в отношении лиц, не принимающих активного участия в военных действиях:
i) посягательство на жизнь и личность, в частности убийство в любой форме, причинение увечий, жестокое обращение и пытки;
ii) посягательство на человеческое достоинство, в частности оскорбительное и унижающее обращение;
iii) взятие заложников;
iv) вынесение приговоров и приведение их в исполнение без предварительного судебного разбирательства, проведенного созданным в установленном порядке судом, обеспечивающим соблюдение всех судебных гарантий, которые по всеобщему признанию являются обязательными.
i) умышленное нанесение ударов по гражданскому населению как таковому, а также умышленное нападение на отдельных гражданских лиц, не принимающих непосредственного участия в военных действиях;
ii) умышленное нанесение ударов по зданиям, материалам, медицинским учреждениям и транспортным средствам, а также персоналу, использующим в соответствии с международным правом отличительные эмблемы, предусмотренные Женевскими конвенциями;
iii) умышленное нанесение ударов по персоналу, объектам, материалам, подразделениям или транспортным средствам, задействованным в оказании гуманитарной помощи или в миссии по поддержанию мира в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций, пока они имеют право на защиту, которой пользуются гражданские лица или гражданские объекты по международному праву вооруженных конфликтов;
iv) умышленное нанесение ударов по зданиям, предназначенным для целей религии, образования, искусства, науки или благотворительности, историческим памятникам, госпиталям и местам сосредоточения больных и раненых, при условии, что они не являются военными целями;
v) разграбление города или населенного пункта, даже если он взят штурмом;
vi) изнасилование и любые другие виды сексуального насилия
x) заявление о том, что пощады не будет;
xi) причинение лицам, которые находятся во власти другой стороны в конфликте, физических увечий.
Как следует из выше приведенного обзора, боевики Правого сектора, Нацгвардии, добровольческих батальонов, а также командующие Вооруженными силами Украины и руководящие карательными операциями офицеры СБУ совершают все упомянутые в данном документе преступления против жителей Донецкой и Луганской областей Украины. В нем специально оговаривается, что упомянутая статья применяется, в том числе, «в отношении вооруженных конфликтов, которые имеют место на территории государства, когда идет длительный вооруженный конфликт между правительственными властями и организованными вооруженными группами или между самими такими группами».
Нет сомнений, что украинские военные совершают военные преступления против своих же соотечественников. Конечно, многие и даже большинство из них совершают эти преступления по принуждению, будучи мобилизованными по воле украинского руководства. Есть нимало свидетельств насильственной мобилизации под страхом тюремного заключения, а также фактов насильственного принуждения к участию в карательных операциях под страхом расстрела.
Если относительно вины военнослужащих, принудительно мобилизованных и участвующих в карательных операциях против своей воли можно спорить, то в отношении их руководителей обвинение в военных преступлениях выглядит очевидным. А политические руководители нацистской хунты должны быть привлечены к ответственности еще и по обвинению в геноциде русского населения Донецкой и Луганской народных республик. Согласно тому же документу, «геноцид» означает любое из следующих деяний, совершаемых с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую:
a) убийство членов такой группы;
b) причинение серьезных телесных повреждений или умственного расстройства членам такой группы;
c) предумышленное создание для какой-либо группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение ее.
Конечно, выяснение степени вины должны вести следственные органы, а выносить решение о ней — судебный орган. Или тот же международный уголовный суд, либо специально созданный Международный трибунал по расследованию преступлений, совершенных нацистами на Украине. Фактов для этого более чем достаточно[128]. Но пока этот трибунал не создан, а в Международный уголовный суд жертвы военных преступлений обратиться не могут, уместно все же разобраться в том, чью волю выражают руководители нацистской хунты, отдавая распоряжения по применению вооруженных сил против жителей Донбасса?
Теперь, после выяснения причин, основных участников и технологий организации украинской катастрофы, можно дать обобщенную характеристику внутреннего механизма приведшего к ней кризиса.
Конфликтология украинского кризис
Украинский кризис имеет сложную природу, в нем переплелось множество конфликтных смысловых полей, самые значимые из которых не видны ни в сводках боевых действий, ни в комментариях политиков, объясняющих свои решения. Наиболее очевидным является конфликт между нынешней властью в Киеве и народным ополчением Донбасса, который власть пытается решить путем физического истребления ополченцев вместе с населением, чьи интересы они выражают. В этом конфликте одновременно задействованы два смысловых поля, каждое из которых в отдельности не обладает достаточным напряжением, чтобы вызвать братоубийственную войну.
Первое конфликтное смысловое поле касается внутриполитического устройства Украины. Население Донбасса, как и других регионов Юга и Востока Украины изначально выдвигало требования ее федеративного устройства и признания государством статуса русского языка. Эти требования открыто заявлялись в течение всех двух десятилетий украинской независимости и находили отражение в программах Партии регионов и других избирательных объединений, выражавших интересы Юго-Востока Украины. Однако никто никогда не пытался добиться их удовлетворения силой. И украинская политическая верхушка, последовательно отвергая эти требования, не считала, тем не менее, их преступлением против государства. Все соглашались с необходимостью решения этих вопросов исключительно правовым демократическим путем. Остервенелое желание руководителей нынешнего киевского режима физически уничтожить сторонников федерализации — так же, как и отчаянное сопротивление ополченцев — далеко выходят за рамки общепринятых способов разрешения такого рода конфликтов. Позиция Порошенко и его силовых структур по отождествлению требований федерализации с сепаратизмом и терроризмом выглядит на фоне многолетней мирной дискуссии на эту тему очевидной провокацией конфликта с выходом за пределы правового поля.
Второе смысловое конфликтное поле — так называемый европейский выбор Украины. Ради него, по словам активистов Майдана, они избивали и поджигали киевских милиционеров. За него же агитировали майданную толпу и поддерживали оппозиционеров европейские чиновники и политики. При этом, как показывали все социологические опросы[129], подавляющее большинство жителей Юга и Востока Украины предпочитали европейской интеграции евразийскую. И хотя европейские эмиссары, вопреки провозглашаемым ими европейским ценностям демократии и права, в упор не замечали половину украинского населения — так же, как закрывали глаза на несоответствие Конституции Украины навязываемого ими Соглашения об ассоциации с ЕС, — едва ли они планировали затевать войну на истребление всех нежелающих ассоциации с Евросоюзом граждан. Да и сами украинские профессиональные евроинтеграторы не собирались в решении этого вопроса выходить за стены Верховной Рады. Они тщательно избегали публичной дискуссии на эту тему, предпочитая келейные способы протаскивания Соглашения об ассоциации. Надо сказать, что и противники ассоциации с ЕС доказывали его несоответствие интересам Украины исключительно в профессиональной печати, не обращаясь к народу с призывами к насильственному решению этого вопроса. Очевидно, что даже в случае непреодолимых разногласий можно было найти мирный способ разрешения конфликта путем правового оформления разных торговых режимов для двух частей Украины по прецеденту Гренландии, которая, хотя и является частью Дании, тем не менее, не входит вместе с ней в ЕС.
Ни один из провозглашаемых лидерами противоборствующих сторон вопросов, ради решения которых они прибегают к насилию, подобным образом не решается и не может решаться. Следовательно, не ради этого развязана война. Идеологически она заквашена на нацизме — пропаганда киевской хунты внушает обществу человеконенавистнические представления об оппонентах. По отношению к ним используются зоологические и прочие оскорбительные определения (пейоративы): «ватники», «колорады» и т. д., им под страхом избиения и ареста отказывают в праве на выражение своей позиции, их разрешается заживо сжигать и их приказывают убивать украинским военнослужащим. Руководители киевского режима публично призывают к массовым убийствам всех несогласных с ними. Возведенный американцами на киевский престол Порошенко, раздавая награды убийцам жителей Славянска, прямо назвал их жертв «нелюдями»[130], а руководящий правительством Яценюк публично называет проживающих в Восточной Украине русских недочеловеками[131]. Их главный политический конкурент, Тимошенко, еще до начала военного конфликта говорила о своем желании сбросить на Донбасс атомную бомбу