[178] и теорией вековых циклов накопления[179].
Выше было показано, что Американский цикл накопления сменяется Азиатским. Имперский мирохозяйственный уклад, который идеологически обслуживали квазирелигиозные доктрины, уступает место интегральному, идеологической основой которого является системный подход к достижению гармонии интересов на основе роста общественного благосостояния. Из этого следует необоснованность претензий рыночных фундаменталистов на «тайное знание» лучших способов управления экономикой, а также нелепость утверждений о конце света в смысле окончательного утверждения американоцентричной модели глобальной либерализации. На самом деле она достигла пределов в своем развитии и вошла в фазу саморазрушения под воздействием внутренних противоречий. Поэтому, как было показано выше, она является отживающей и устаревшей по отношению к производственным отношениям, формирующимся в Китае и других странах ядра нового векового цикла накопления.
Это утверждение кажется странным для рыночных фундаменталистов. Они, как настоящие догматики не хотят видеть очевидные факты, не укладывающиеся в систему их взглядов и представлений. Использование государством рыночных механизмов для достижения запланированных показателей не вписывается в их картину мира. Так же, как и крупномасштабные кредиты, финансируемые за счет денежной эмиссии и осваиваемые частным бизнесом в установленных государством приоритетных направлениях развития. Или государственное регулирование цен на основные товары, образующие издержки, в целях создания благоприятных условий для частного предпринимательства. Не говоря уже о валютном регулировании и контроле, который не мешает транснациональным корпорациям осуществлять огромные инвестиции в ведущие азиатские экономики.
Все эти механизмы частно-государственного партнерства, характерные не только для социалистического Китая, но и для вполне капиталистической Японии, Ю. Кореи, Индии, стран Ближнего и Среднего Востока отвергаются рыночными фундаменталистами как устаревшие и бесперспективные. Они не утруждаются доказательством этого суждения, ссылаясь на то, что аналогичные механизмы, действовавшие не столь давно в Западной Европе и многих развивающихся странах, были свернуты. В их представлении американская модель капитализма является наиболее совершенной и требуется лишь время для ее распространения на весь мир. Они не задумываются над воспроизводством очевидного неравенства между странами ядра и периферией американского цикла накопления, в которой увязло постсоветское пространство. Так же, как и о физической невозможности распространения американского типа массового потребления на весь мир в силу объективной ограниченности ресурсов.
Для рыночных фундаменталистов табуирован и советский опыт управления экономическим развитием, несмотря на очевидные успехи социалистического строительства, позволившие СССР не только одержать победу во Второй мировой войне, но и создать так называемый «второй мир», охвативший треть планеты. Многие элементы этого опыта были восприняты и сохранены Китаем, Вьетнамом, Индией и легли в основу институциональной структуры Азиатского цикла накопления. СССР был первопроходцем в создании культуры государственного управления экономическим развитием, а отнюдь не тупиковой ветвью экономической цивилизации, как это кажется рыночным фундаменталистам.
Опыт социалистического строительства изучался и использовался и в странах ядра Американского цикла накопления, особенно в части создания государственных институтов прогнозирования и индикативного планирования, социальной защиты и управления НТП. Вместе с тем достигшая после распада СССР глобальной гегемонии американская олигархия более не нуждалась в государственной поддержке. Были свернуты не только механизмы индикативного планирования, государственного контроля над ценами и трансграничным перемещением капитала. Сократились также многие перспективные исследования, социальные программы, международные инвестиционные проекты. Институциональная система империалистического мирохозяйственного уклада с прекращением конкуренции приобрела жесткость. Она перешла к фазе глобальной экспансии и перестала качественно развиваться. Апологеты рыночного фундаментализма поверили в то, что наступил желаемый «фукуямовский» конец истории и для господства крупного капитала не осталось препятствий.
Они ошиблись, так как не были знакомы ни с теорией длинных волн, ни с концепцией вековых циклов накопления капитала, а также игнорировали многочисленные межстрановые сопоставления, свидетельствовавшие о чудовищных провалах политики МВФ в развивающихся странах. Это их мало волновало, как мало волновали западную общественность факты сверхэксплуатации труда и разрушения окружающей среды транснациональными корпорациями в развивающихся странах. Но грандиозные успехи Китая, Индии, Бразилии, Малайзии, Вьетнама, Сингапура, ОАЭ и других стран, отказавшихся от рекомендаций Вашингтонского консенсуса, которым предпочли самостоятельную политику развития с опорой на институты интегрального мирохозяйственного уклада, должны были озадачить поклонников американского «конца истории». Но в упоении своей «победой» над социализмом они не заметили, как в противовес Вашингтонскому сформировался «Пекинский консенсус» в качестве образца эффективной системы управления развитием экономики под руководством самой большой в мире коммунистической партии.
Концепция социально-консервативного синтеза как основа новой идеологии мироустройства
Прежде чем понять, каковы контуры этой идеологии, альтернативной сложившейся, основанной на особом «мессианстве» США, разберемся в корневой системе последнего.
Как пишет ведущий научный сотрудник Института этнологии и антропологии РАН К. Цеханская[180], после крушения СССР на рубеже веков весь мир вступил в новую геополитическую реальность — эпоху глобализма, знаменующую, по словам А. Зиновьева, новую фазу развития человечества — фазу проектируемой истории[181] под руководством США. Действительно, на текущий момент Вашингтон является главным менеджером глобальной системы международных отношений. Становится все более очевидным, что западноевропейские страны к концу 20 века утратили и самостоятельность в вопросах собственной безопасности, и возможности для независимых геополитических маневров[182]. Американская стратегия вышла на новые рубежи, за которыми Европа уже не центральная ось, а всего лишь пройденный этап глобализации[183].
Упомянутая выше мессианская убежденность в своем предопределении — исторически сложившаяся черта национального самосознания американцев. Как отмечает А. Уткин, их вера в праведность своих действий феноменальна[184]. И это закономерно, ведь от вождей пуритан и вплоть до правления Дж. Кеннеди Америка официально именовалась «Богом избранным Новым Израилем», где Вашингтон ассоциировался Иерусалимом, а граждане страны — избранным Богом народом[185]. На протяжении XX века эту традицию квазибиблейской веры в божественное предназначение Америки исповедовали почти все хозяева Белого дома — Т. Рузвельт, В. Вильсон, Ф. Рузвельт, Д. Эйзенхауэр, Г. Трумэн, Р. Рейган. Так, например, В. Вильсон полагал, что «Бог помогает Америке и никому другому». Рейган пошел в своих оценках «богоизбранности» еще дальше: по окончании «холодной войны» он назвал Америку «сияющим градом на холме», явно уподобив ее обновленному земному Иерусалиму, преображенному победой над «империей зла» — то есть, СССР.
Как подчеркивает К. Цеханская, для обоснования своих претензий на исключительную роль в мировых процессах США активно внедряют в общественное сознание американцев различные религиозно-политические теории. Наиболее одиозная из них — диспенсационализм. Сам термин вмещает в себя несколько смысловых значений[186]. Диспенсационализм учит, что промысел Бога состоит в том, чтобы перед концом мировой истории возложить на англосакскую расу миссию богоизбранного народа, призванного управлять судьбами всего человечества. Протестанты, согласно этой теории, должны создать «Новый Израиль», который будет опекать народы, готовя их к покаянию на Страшном суде. Наряду с широко известной «Библией» Скоуфилда[187] те же идеи в наше время пропагандирует опус протестантского проповедника Х. Линдза «Покойная планета Земля» (тираж составляет 18 млн. экземпляров). В книге описывается не только будущий Армагеддон, устроенный Советской Россией в Израиле, но и действия Иисуса Христа, который примет командование обороной Израиля и испепелит и злых русских, и всю Землю целиком. Очевидно, что в эсхатологических фантазиях религиозной Америки России предначертано выполнить зловещую роль, став полюсом зла, или, по выражению Р. Рейгана, «империей зла». Этим же заветам, судя по всему, следует и Голливуд, который использует любую возможность, чтобы продемонстрировать «дремучесть» и «варварство» России и русских в своих боевиках.
Этим же тезисам, несмотря на свое происхождение, верен и нынешний хозяин Белого дома, публично понизивший статус России до уровня региональной державы. Так, выступая 15 июня 2014 г. перед слушателями военной академии «Вест Пойнт», Обама напомнил, что США должны лидировать в мире, являясь доминирующей и незаменимой нацией, которая распространяет покой и благополучие по всему миру. Его речь закончилась фразой: «Я верю в исключительность Америки всеми фибрами души!»[188].
Таким образом, напитавшись духом и догмами псевдохристианского учения, США без тени сомнения рассматривают себя как богоизбранное государство, имеющим сакральное право управлять всем мировым сообществом. И, судя по выкладкам протестантских богословов, которым следует большинство американских руководителей, самая большая проблема в полной и безоговорочной реализации «божественного потенциала» США кроется в России. Это четко выражено в уже не раз упоминавшейся в этой книге доктрине З. Бжезинского. Он открыто — и это находит живой отклик у практикующей элиты США — призывает не допустить возрождения евразийской империи, ибо она способна помешать осуществлению американской геостратегической цели — формированию более крупной евроатлантической системы