В общем, так и жили за годом год — не то, чтобы очень богато, но на свет, воду и мелкие женские слабости хозяйке вполне хватало. Даже на зарплату немногочисленному персоналу оставалось… Кстати, прислуга в «оборонке» всегда была вышколенная и сознательная — только пару лет назад со стены бухгалтерии исчез примелькавшийся «Экран социалистического соревнования».
Да и сейчас единственной видимой уступкой накатившим на страну рыночным отношениям была налепленная изнутри на одно из стекол вестибюля эмблема — то ли «Пепси», то ли «Кока-колы». Служила она неким подобием декоративной рамки для текста, приглашающего посетить «уютное кафе на втором этаже».
Впрочем, эти подробности Нечаев узнал намного позже…
Вход в гостиницу больше всего напоминал проходную какого-нибудь особо режимного института эпохи застоя — чистенько, скромненько, никаких неоновых вывесок. Темно-серая стандартная табличка с якорьком, военно-морские бронзовые буквы:
ГОСТИНИЦА «РУБЕЖ»
И чуть ниже, без восклицательного знака:
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ
Стеклянная дверь подалась почти без усилия:
— Здравствуйте.
— Доброе утро… — Из-за журнального столика не торопясь приподнялся плечистый дядечка-ветеран в пиджаке с тремя рядами медальных колодок.
В голосе его вопросительные интонации отчетливо преобладали над приветственными. Так умеют обращаться к посетителям только милицейские полковники в отставке и потомственные стрелки ВОХР.
— Нечаев. Уголовный розыск, — продемонстрировал Денис красную «корочку».
— Разрешите? — Выразительным жестом страж пропускного режима дал понять, что хотел бы ознакомиться с документом в раскрытом виде.
А вот это было как раз некстати! Новое служебное удостоверение еще не выдали, а по старому только-только назначенный на должность оперуполномоченного старший сержант Денис Нечаев числился простым милиционером.
Все, конечно, можно объяснить, пусть даже перезвонят в дежурку, если потребуется, но начинать работу с унизительной процедуры установления собственной личности и подтверждения полномочий…
Помощь пришла, как всегда, неожиданно.
— Михалыч, это ко мне! Пропусти товарища.
Через гулкое пространство холла к ним хозяйским размеренным шагом уже направлялась дородная женщина-администратор:
— Здравствуйте, Денис… Извините, забыла отчество.
— Денис Валерьевич.
— Да, конечно! — Она улыбнулась собеседнику, как старому знакомому. — Пойдемте.
— Спасибо. — Нечаев убрал удостоверение во внутренний карман и шагнул вслед за женщиной мимо снова опустившегося за столик ветерана.
Вот уж действительно — ничто так не сближает, как совместно проведенная ночь… Даже если повод для встречи и ее обстоятельства невообразимо далеки от романтических.
— Кофейку?
— Не откажусь. Если не трудно, конечно.
— Тогда подождите секундочку… Присядьте!
Пока хозяйка гремела посудой и ложками в крохотной комнатке между лифтом и уходящей наверх лестницей, Нечаев получил возможность оглядеться. Ночью было как-то не до этого, да и вообще…
Теперь же свет с улицы почти без помех проникал внутрь через огромные стекла-витрины — зимой здесь, должно быть, прохладно и не слишком уютно. Классический пример «казенной» архитектуры конца семидесятых…
Гостиничный вестибюль показался Денису неожиданно просторным. Два ряда облицованных голубоватым мрамором колонн, симметрично расставленные между ними столики с креслами… Пустой киоск «Союзпечати» с висячим замком и несколько неработающих игровых автоматов. Давным-давно не перестилавшийся линолеум.
Имелась еще, разумеется, стойка с большими надписями по-английски: «Портье» и «Ресепшен». Из-за нее посетителя с некоторой робостью и почти нескрываемым интересом деревенской сплетницы разглядывало премиленькое существо лет двадцати с ямочками на щеках и подкрашенной челкой.
— Здравствуйте! — поприветствовал ее Нечаев.
— Здрас-сте, — ответила девушка и торопливо спрятала взгляд куда-то в бумаги.
Ну и ладно… В общем-то, иностранное слово «портье» подходило ей куда меньше, чем привычный еще по советскому сервису термин «дежурный администратор службы приема и размещения». Кстати, именно соответствующая должностная инструкция с синей гербовой печатью и красовалась за спиной девушки — между ячейками для ключей, лицензией в застекленной рамке и правилами противопожарной безопасности.
— Прошу… Я поставила чайник, будет готово — Танечка занесет. Хорошо, Танечка?
— Да, конечно, Тамара Степановна! — встрепенувшись, ответила из-за стойки девушка.
— Проходите. — Кабинет Тамары Степановны оказался за соседней дверью. — Присаживайтесь.
— Да, спасибо. — Денис уселся в кожаное, мягкое кресло. Остальная обстановка также вполне отвечала высокому должностному положению хозяйки. Какие-то вымпелы, грамоты, кубки…
— А я и не знал, что вы заместитель директора!
Тамара Степановна подтвердила то, что Нечаев успел прочитать на табличке:
— Восьмой год уже!
— Почему же тогда вы сегодня ночью…
— Заболела дежурная, вот и пришлось выйти за нее на смену. — Тамара Степановна тяжело выдохнула: — А что делать? Сократили штаты до минимума, раньше было сто девять человек, теперь сорок семь. Каково? Говорят, выкручивайтесь как хотите.
— Устали? — попытался проявить сочувствие Денис.
— А что, заметно? — неожиданно и совсем по-женски обиделась хозяйка кабинета.
— Нет, что вы! Просто я по себе Сужу, сил нет — так в сон клонит.
— Ну, это с непривычки! Дело такое — молодое. Я вот тоже, помню, когда в «Рубеж» пришла дежурной по этажу, сразу после Олимпиады…
После чего Денис прослушал краткий курс истории гостиницы с энергичными комментариями относительно виновников развала могущественного военно-промышленного комплекса и страны в целом.
— Можно? — В дверь аккуратно и не громко постучались.
— Да, конечно! Спасибо, Танечка. Поставьте и идите, я сама налью.
Девушка пристроила подносик на краю стола и, не говоря ни слова, вышла.
— Строго у вас, прямо как в армии! — Глянул вслед обладательнице крашеной челки Денис.
— Безработица, — пожала пухлыми плечами Тамара Степановна. — А здесь ведь какая-никакая, но зарплата. Попробуй заикнись насчет больничного или сверхурочных…
Нечаев запоздало спохватился:
— Я вас, наверное, задерживаю?
— Ладно, чего уж… Раз такое дело! — Она придвинула поближе к гостю тарелку с печеньем: — Не стесняйтесь! Вам покрепче?
— Да, и без молока…
Наконец, перешли к делу.
— Итак, чем могу помочь?
Нечаев вкратце объяснил.
— Понятно, — кивнула Тамара Степановна. — Схему этажа я вам дам. Такая подойдет?
— Вполне подойдет. Здорово!
Вообще-то, это была копия, предназначенная для инспекторов пожарного надзора: со стрелками маршрутов эвакуации, обозначением специального инвентаря и огнетушителей. Но главное имелось — трехзначные номера жилых комнат и служебных помещений.
— А что насчет соседей?
— Тоже — никаких проблем. Все текущие регистрационные карточки лежат у Тани, можно переснять на «ксероксе». А вот насчет персонала… Вы кого-то конкретно хотели допросить?
— Опросить! — автоматически поправил Нечаев. — Но это не важно… Кто сейчас на месте?
— Я, Таня, Михалыч — швейцар… Девочки в кассе и в бухгалтерии… — закатила глаза в потолок хозяйка кабинета. — Потом, уборщицы, они как раз на верху и скоро закончат.
— Дежурных по этажам у вас нет?
— Отменили! Давно-о уже… Теперь только старшие горничные на ночь остаются.
— А кафе?
— Буфет к нам не относится. Они приватизировались, теперь сами по себе… Еще налить?
Денис решительно отставил опустевшую чашку:
— Нет, спасибо! Думаю, надо получить коротенькое объяснение с вас, как с представителя администрации. Потом с уборщицы, за которой номер закреплен, чисто формально… Остальные дома?
— Кого вы имеете в виду?
— Ту смену, которая заселяла покойницу: портье, горничных. И вахтера, сменившегося сегодня утром.
— Да, они отдыхают. Но если очень…
— Да нет, не стоит людей дергать! А можно на всякий случай списочек?
— Какой? — не поняла Тамара Степановна.
— Ну, график работы по сменам. За последние двое суток. Вдруг еще кто-то понадобится…
— Хорошо, сделаем, — она пометила что-то в блокноте. Потом нажала кнопку внутренней связи: — Таня, зайди на минуточку!
Повернулась к Денису и устало потерла лоб:
— Давайте начнем с меня? Спрашивайте!
— Да-да, конечно… — Нечаев достал дефицитный, приготовленный специально для первого в своей жизни самостоятельного материала бланк объяснения: — Фамилия, имя, отчество?
Через некоторое время он уже с выражением зачитывал вслух окончание текста:
«…Приблизительно в пять часов утра ко мне в служебное помещение спустилась старшая горничная Епифанова, которая сообщила, что из указанного выше номера уже в течение длительного времени доносятся телефонные звонки, но трубку никто не снимает.
Я сверилась с журналом дежурной смены и убедилась, что в номере проживает гражданка Лукашенко, которая должна быть в номере, потому что имеется запись о ее просьбе разбудить в восемь тридцать утра.
Я позвонила в номер, но телефон не ответил. Тогда мы с Епифановой поднялись на третий этаж и через дверь номера гражданки Лукашенко услышали, как снова зазвонил телефон — звонки были, как при междугороднем вызове.
Они были хорошо слышны в коридоре, а значит могли помешать спящим в соседних номерах людям, к тому же мы встревожились, поэтому и решили, что с проживающей гражданкой Лукашенко могло что-то случиться. В соответствии с инструкцией мы несколько раз постучались в дверь, но, не получив ответа, универсальным ключом я открыла замок и заглянула в номер.
Я увидела, что гражданка Лукашенко лежит на кровати, а обстановка номера не нарушена, беспорядка никакого нет. В этот момент как раз прекратил звонить телефон, и я устно обратилась к гражданке Лукашенко. Не получив никакого ответа, я подошла ближе и потрогала лежащую за руку, после чего поняла, что она мертва.