Он понес Джо в ту же ванную на первом этаже, чтобы отмыться под душем или хотя бы попытаться это сделать. (Дэнни не знал, как воспримут свиньи появление Кэти в загоне. Если вдруг набросятся — Джо лучше не видеть свою голую мать окровавленной. Такая сцена врежется в память двухлетнего ребенка.)
— А мама даст Небесной леди свою одежду? — спросил Джо.
— Нет, мой маленький. Небесной леди мамина одежда не подойдет.
Художники предлагали Эми что-то из одежды, но она отказалась. Ей требовался душ, и только. Одежду ей привезут пилот с помощником.
— И пусть только попробуют не привезти, — добавила она.
Художник, не испытавший тяжесть ее руки, повел Эми на второй этаж.
— Надеюсь, ваша ванная окажется чище этой, — сказал Дэнни.
— Мне все равно. А эта юркая девица, что взялась достать мой парашют, — ваша жена? — спросила парашютистка, останавливаясь на ступенях.
— Да.
— Девочка с яйцами. Вы согласны?
— Согласен. Кэти любит риск.
Дэнни забыл, что в нижней ванной совсем нет полотенец. Но сейчас ему было важнее отмыться от свинячьего навоза самому и отмыть Джо. Кому какое дело, если они выйдут мокрыми? К тому же одежда малыша каким-то чудесным образом не запачкалась. Только штанишки были мокроватыми, но это оттого, что Джо изрядно напи́сал в подгузник.
— Я вижу, тебе очень понравилось имбирное ситро? — спросил у сына Дэнни.
Он не взял у Кэти чистый подгузник, но сейчас не это было главным. Руки малыша прилично измазались в навозе. К счастью, только руки. Сам Дэнни вымазался весь: не только одежда, но и кроссовки выразительно пахли загоном. Что ж, если его жена может щеголять голой, сборище творцов не будет шокировано, лицезрея его в спортивных трусах. Апрель в Айове — теплое время года. Пока еще и солнце светит. Так что он не замерзнет.
— И это ты называешь чистым полотенцем? — кричала наверху парашютистка.
Дэнни сбросил с себя замаранную одежду, раздел Джо, и они оба встали под душ. Мыла у творцов не было, зато имелось достаточно шампуней для волос. Отец и сын продолжали плескаться, когда в ванную вошла Кэти. Она принесла свою одежду и полотенце. Как ни странно, она совсем не испачкалась.
— А ты не допер, герой? — усмехнулась она, отвечая на его молчаливый вопрос. — Если в загоне не бегать, то и не упадешь.
— Так ты просто влезла в загон, взяла парашют и вылезла обратно? И свиньи тебе не мешали?
— Их парашют напугал, — ответила Кэти. — Двигайтесь, я тоже хочу под душ.
Она влезла в душевой поддон. Дэнни плеснул ей на волосы шампунем.
— А на маме тоже свинкины каки? — спросил Джо.
— Здесь на всех свинкины каки, — удостоила сына ответом Кэти.
Они по очереди вытирались полотенцем. Дэнни одел малыша, прицепив ему чистый подгузник.
— Это весь твой наряд? — спросила Кэти, покосившись на спортивные трусы.
— Все остальное я дарю ферме и ее гениальным обитателям. Пусть здесь и лежит.
Кэти поморщилась, затем швырнула на пол лифчик и трусики. Она скользнула в свои джинсы и блузку. Ее грудь проглядывала сквозь ткань блузки, особенно соски.
— Это тоже весь твой наряд? — спросил Дэнни.
Кэти пожала плечами.
— Почему бы и мне не подарить ферме что-нибудь из своего барахла? — спросила она.
— У нас с тобой что, противоборство во всем?
Его Кэти ответом не удостоила. Она открыла дверь ванной и ушла, оставив мужа с сыном с грудой одежды и испачканными кроссовками.
— Где же я оставила сандалии? — спросила Кэти, обращаясь к самой себе.
Парашютистка на лужайке пила пиво. Влажное и не слишком чистое полотенце служило ей подобием юбки.
— Где вы раздобыли пиво? — спросил Дэнни.
Он чувствовал, что выпил слишком много вина на голодный желудок.
Эми махнула рукой, указав на ведро со льдом. Возле ведра сидел Рольф и без конца приникал лицом к ледяной воде. Трава вокруг фотографа была вся в пятнах крови — кровотечение из носа еще продолжалось. Вдобавок удар головой изрядно рассек ему бровь. Дэнни вытащил из ведра две бутылки и обтер их горлышки о трусы.
— Рольф, это был потрясающий замысел, — сказал он фотографу. — Жаль только, что она не угодила прямо в яму к жареному поросенку.
— Ехидничаешь?
Рольф встал. Чувствовалось, ноги не слишком твердо держат его.
— Кто-нибудь следит за барбекю? — риторически спросил он. — Увлеклись пищей для глаз. Потом будете жаловаться, что едите угли.
— В вашем жилище водятся открывалки? — спросил Дэнни.
— Поищи на кухне.
Бородатый художник, получивший два удара от Эми, прижимал к лицу мокрую футболку. Он то и дело мочил ее в ледяной воде и вновь прикладывал.
— Ну так как же барбекю? — поинтересовался у него писатель.
Художник пробормотал что-то невразумительное и поплелся вслед за Рольфом к дымящейся яме.
В гостиной накрыли стол. Картофельный салат, салат из зелени, холодная макаронная запеканка. Скромное угощение дополняли несколько бутылок вина и что-то еще из выпивки.
— Хочешь чего-нибудь поесть? — спросил у сына Дэнни.
Он так и не нашел открывалки и воспользовался ручкой ящика в кухонном буфете. Первую бутылку Дэнни выпил залпом и сейчас добрался почти до середины второй.
— А где мясо? — спросил Джо.
— Оно еще жарится. Пойдем посмотрим.
Кому-то захотелось музыки, и он включил радио у себя в машине. Над лужайкой плыл голос Донована[104], певшего «Mellow Yellow»[105]. Рольфу и бородатому художнику удалось вытащить из ямы горячие матрасные пружины. При этом художник обжег руки. Рольф догадался стянуть с себя джинсы и воспользоваться ими как прихватками. Нос и бровь фотографа все еще кровоточили. Он надевал закопченные джинсы, попутно утирая ладонью сочившуюся кровь. Несколько кусков свинины свалились в огонь, но оставшегося мяса было вполне достаточно. Похоже, оно неплохо прожарилось. Во всяком случае, выглядело свиное барбекю даже аппетитно.
— Что это? — спросил Джо.
— Жареная свинина. Ты же любишь жареную свинину, — сказал малышу Дэнни.
— А прежде это был поросенок, — полез со своими объяснениями Рольф.
— Совсем маленький, — поспешил добавить Дэнни. — Не такой, как твои большие друзья из загона.
— Кто его убил? — спросил Джо.
Ему не ответили, но малыш уже забыл о своем вопросе. Он зачарованно глазел на Небесную леди. Она стояла возле ямы, невдалеке от закопченных пружин, на которых покоился жареный поросенок. Ребенок смотрел на парашютистку так, словно она в любую секунду могла взлететь в небо.
— Небесная леди! — позвал он.
Эми улыбнулась малышу.
— Ты ангел?
(Дэнни начинало казаться, что так оно и есть.)
— Иногда бываю, — ответила парашютистка.
Она смотрела на машину, свернувшую в сторону фермы. Скорее всего, это были пилот и помощник. Эми еще раз окинула взглядом свиное барбекю.
— Но иногда я просто вегетарианка. Например, сегодня.
Трудно сказать, понял ли Джо объяснения удивительной тети.
Кто-то перестроил приемник, и теперь Мерл Хаггард[106] услаждал собравшихся своей песней «I’m a Lonesome Fugitive»[107]. Кэти танцевала сама с собой или с бокалом вина, но вдруг перестала. Всем стало любопытно, как будут разворачиваться события с приездом пилота и помощника. Эми размашистым шагом двинулась к остановившейся машине.
— Иди в задницу, Джорджи. И ты туда же, Пит, — приветствовала Эми приехавших мужчин.
— Эми, мы все-таки были довольно высоко и не видели свиней. Когда ты прыгала — точно не видели, — сказал ей один из мужчин, подавая одежду.
— Пошел в задницу, Пит, — сказала парашютистка.
Она сорвала полотенце и бросила в него.
— Успокойся, Эми, — сказал второй мужчина. — Парням с фермы не мешало бы нас предупредить насчет свиней.
— Я попыталась им это втолковать, — усмехнулась парашютистка.
Джорджи и Пит разглядывали «парней с фермы». Они наверняка заметили, что у Рольфа из носа сочится кровь, а бородатый художник до сих пор прячет лицо в мокрой футболке. Пилот с помощником сразу догадались, что это следы «беседы» Эми.
— А кто полез в загон и помог тебе выбраться? — спросил Пит.
— Видите того щуплого парня в трусах? Отца малыша? Это он, — сказала Эми и добавила: — Мой спаситель.
— Благодарю вас, — сказал Пит, подойдя к Дэнни.
— Мы вам очень признательны, — добавил Джорджи.
В одежде Небесная леди выглядела почти столь же впечатляюще: наверное, потому, что одевалась она как мужчина (не считая черного нижнего белья — простого и довольно неказистого). Синяя джинсовая рубашка рабочего покроя, заправленная в джинсы, пояс с большой пряжкой и ковбойские сапоги. Узор на сапогах имитировал шкуру гремучей змеи.
Эми подошла к Дэнни, который стоял, держа Джо на руках.
— Если ты когда-нибудь попадешь в беду, я вернусь, — сказала малышу Небесная леди и поцеловала его в лоб. — А пока заботься о своем отце.
Кэти вновь танцевала сама с собой, одновременно наблюдая за парашютисткой. Она видела, как та подошла к Дэнни и поцеловала Джо. Возможно, Кэти даже слышала произнесенные Эми слова. Песня, под которую она танцевала теперь, была из альбома «Between the Buttons», но Дэнни забыл название. К этому времени он опорожнил третью бутылку пива и трудился над четвертой, по-прежнему не съев ни куска. Кто-то опять покрутил радио, поскольку музыка изменилась. Дэнни чувствовал, что поцелуй Небесной леди был адресован ему. Видно, Эми знала, что лучший способ произвести впечатление на родителя — это понравиться ребенку, которого он горячо любит. Но кто она, Небесная леди? Судя по следу кесарева сечения — чья-то мать. Потом он подумал о двух летчиках. Может, кто-то из них — ее муж или любовник.
— А как здесь насчет перекусить? — уже в который раз спрашивал Джорджи.