— Что вы от меня хотите? — с отчаянием в голосе спросил Мур.
— Я хочу знать, что дало вам повод написать в письме заместителю министра о якобы имеющейся связи Мэри с женатым мужчиной. Только это и ничего более. Откуда вы узнали о ней?
— Я случайно увидел ее письмо к нему.
— К кому?
— Этого я не знаю.
— Объясните все толком.
— Понимаете, мы сидим… сидели в двух соседних комнатах. Чтобы попасть в мою, нужно пройти через ее кабинет. Однажды ее срочно вызвали в комнату шифровальщика — там возник какой-то вопрос. Она выскочила из комнаты, не выключив компьютер. Я тоже в этот момент выходил из кабинета и, проходя мимо компьютера, решил взглянуть на то, что она пишет. У меня не было никакого желания шпионить за ней — боже упаси! Я хотел поинтересоваться, какие выводы она сделала по поводу последних событий в Иране: я знал, что она готовит анализ этих событий для посла. Я вовсе не собирался вторгаться в ее личную жизнь. Но оказалось, что она в этот момент писала электронное послание своему любовнику. Она только начала, там было всего не более десяти строк.
— Давайте договоримся, мистер Мур. Я от вас отстану, и отстану навсегда, но вы должны сейчас изложить мне это послание как можно ближе к тексту, не упуская важных деталей. Она называла его по имени?
— Нет. Она писала, что он должен наконец сделать выбор между женой и ею. Что настало время решения, что она больше не желает быть в роли наложницы. В противном случае они расстанутся навсегда, она будет для него чужой. Она даже написала такую фразу: «Время вышло».
— Вы посмотрели адрес электронной почты, на которую она собиралась послать это письмо?
— Нет. То есть посмотрел, но он был поразительно сложен: масса букв и цифр, его запомнить было невозможно.
— Последний вопрос. Вы написали в письме заместителю министра, что Мэри встречается с женатым мужчиной в посольстве. Значит ли это, что у вас были подозрения относительно конкретного лица?
— Не помню, чтобы я упоминал в моем письме посольство.
— Бросьте, Мур! Зачем тогда в письме появилось слово «скандал»?
— Я никого конкретно не имел в виду… Что касается посольства… Мэри писала, что пока он, ее любовник, не примет окончательного решения, она постарается не попадаться ему в коридоре.
Бартон даже похолодел, услышав это. Его умозаключения были, увы, правильными. Не исключено и даже более чем вероятно, что убийца — сотрудник посольства. В нем работает больше восьмидесяти человек, в основном — мужчины. Если бы Берг предоставил ему заполненный вопросник, в котором содержался бы список сотрудников по категориям, включая категорию женатых мужчин в возрасте от двадцати до пятидесяти, ему было бы проще работать. Но посол запретил Бергу заполнять вопросник. А это само по себе тоже любопытно…
Бартон встал.
— Благодарю вас, мистер Мур. Вы выполнили свой гражданский долг, причем дважды. Теперь дело за мной.
XIX
Вернувшись в отель, Бартон позвонил в свой офис. Трубку снял Роуз.
— Привет, молодое дарование, — сказал Бартон. — Бери лист бумаги и пиши. Первое: зайди к секретарю директора и скажи, что я прошу продлить мою командировку на неделю. Пока на неделю.
— На каком основании, шеф?
— Расследование продолжается, появляются новые факты.
— Записал.
— Пункт второй. Обратитесь к семье покойной с просьбой разрешить повторную и углубленную судебно-медицинскую экспертизу. Особое внимание уделить возможной травме, вызванной профессиональным смертельным ударом по основанию черепа. Пусть этим займется Батлер.
Батлер был другом Бартона и одним из опытнейших судебно-медицинских экспертов страны.
— Пункт третий. Попросите Лемми Корреджо позвонить мне на мобильный телефон завтра ровно в девять утра по бейрутскому времени.
— Так серьезно?
— Поверь мне, серьезней не бывает.
— Шеф, и что тогда мы делаем здесь?
— Подожди пару дней, всему свое время.
Лемми Корреджо, представитель ФБР в посольстве США в Лондоне, был талантливым и опытным специальным агентом Федерального бюро расследований США. Должность специального агента не только высокая, но и почетная в ФБР. Эти сотрудники занимаются расследованиями преступлений более трехсот разных видов, а Лемми к тому же специализировался на организованной преступности и владел итальянским и испанским. Он и Бартон расследовали вместе не одно дело и полностью доверяли друг другу.
Бартон надеялся, что и на этот раз старый приятель поможет ему быстрее разобраться с делом, которое оказалось намного сложнее, чем он подозревал.
Он взглянул на часы: стрелки показывали без десяти двенадцать. Он схватил куртку и бросился к лифту.
В кафе «Фелука» было на удивление людно, но, когда он вошел, один из официантов подлетел к нему и повел к бару. Тут он открыл дверь, почти невидимую на кремовой стене, и жестом пригласил Бартона войти. Внутри оказалась маленькая комната, в которой стояли два столика — для «избранных». За одним из них сидел Вадид Азим.
Они обменялись рукопожатиями.
— Закажете что-нибудь? — спросил Вадид.
— Да. Я не завтракал, так что возьму самбусек.
— С мясом или сыром? — спросил официант.
— И с тем, и с другим.
— Принесите три порции, — добавил Вадид, — и целый кофейник.
— Ого! — воскликнул Бартон. — Значит, нам предстоит долгий разговор.
— Вы угадали, сэр, — кивнул Вадид.
— И вы расскажете мне последние новости, от которых я погружусь в состояние полной экзальтации.
— Надеюсь, что будет именно так, мистер Бартон.
— Называйте меня Кристофер.
— Если вы позволяете… Но давайте начнем с пирожков.
Они быстро покончили с целым блюдом пирожков и заказали второй кофейник, после чего Вадид отправился курить, а Бартон закрыл глаза и расслабился на несколько минут. Он готовился к тому, чтобы включиться во второй раунд игры ума, в которой всегда чувствовал себя сильным.
— Итак, — сказал он, когда Вадид занял свое место, — приступим. Я так понимаю, что вы будете рассказывать мне про людей, взявших машины напрокат.
— В точку, — признался Вадид.
Он вытащил из кармана куртки записную книжку.
— Значит, так. В «Ависе» машину взял напрокат француз по имени Жерар Брейль. Мы о нем знаем все, он приезжает в Ливан каждый год. Ему пятьдесят четыре года, он торговец вином в Сен-Дени; в Ливане недалеко от дворца Бейт-эт-Дин живет его бывшая жена, она замужем за ливанцем; у них прекрасные отношения, но он приехал по делу: покупать вино, которое производят в долине…
— Дальше, — прервал его Бартон, — с этим все ясно.
— Хорошо, — улыбнулся Вадид. — Номер два. Машина взята в компании «Сити Кар». Человека зовут Эрик Уайт, он англичанин, но живет во Франции, ему шестьдесят четыре года. Приезжает в Ливан третий раз. Он с женой поселился в гостинице «Ла Бастида» в ту ночь, когда убили Мэри. Это километрах в пятнадцати от места преступления. Он собирает старинное оружие и приехал в замок «Мусса-Касл», чтобы посмотреть на старинное оружие — там его выставлено очень много.
— Откуда эти сведения?
— От консьержа гостиницы. Он в приятельских отношениях с Уайтом, тот часами ему рассказывает о своих новых приобретениях.
— С этим парнем тоже все ясно, мне кажется. А самое вкусное блюдо вы оставили мне на десерт.
— Вас провести невозможно, Кристофер, — рассмеялся Вадид.
— Даже не пытайтесь. Ну, так что же?
— Да, вот с третьим человеком, который взял в тот день машину в фирме «Доллар», не все ясно. Он местный, его зовут Мишель Маруш. Живет в Восточном Бейруте, в районе Залка. Он сказал, что взял машину напрокат, чтобы наутро поехать по делам в Сидон, так как его собственная машина капризничает, но ночью прокатную машину угнали.
— В котором часу ее угнали?
— Он говорит, что примерно в одиннадцать часов. Он был на вечеринке у приятеля, а когда вышел из его дома, машины не было. Полиция нашла ее под утро в переулке около кафе «Финикия». Он так расстроился, что никуда не поехал, а машину сдал обратно в компанию. Мы проверили: он действительно был в тот вечер у приятеля в центре Бейрута.
— Какой вывод вы сделали, Вадид?
— Мне кажется, он врет.
— Конечно, врет. А что говорит полиция?
— Машину действительно вскрыли и завели без ключей, это факт. Ее зарегистрировали двенадцать камер: десять в центре города и две на дороге в Дамур. За рулем сидит человек в светлой шляпе и в очках. На угонщика не очень похож. Но самое интересное не это. Эту же машину зарегистрировала камера в Халде, рядом с аэропортом. Она ехала обратно в Бейрут спустя часа полтора после убийства. И в машине сидел, похоже, совсем другой человек. Намного моложе, без шляпы, с длинными темными волосами. Знаете, сколько людей я задействовал, чтобы все это раскрутить? Тридцать два человека!
— Гениально! Ну, и что будем делать дальше?
— Сегодня вечером его, этого Мишеля Маруша, арестуют и привезут в главное следственное управление. Я его подержу до ночи, а потом сам допрошу. Я скажу ему, что на этой машине насмерть сбили человека, и если он не хочет, чтобы его рассматривали в качестве подозреваемого, он должен нам признаться, для кого он взял машину напрокат и сколько ему за это заплатили.
— Логично, — задумчиво произнес Бартон. — Но вряд ли это сработает. Вот что я думаю. Этот Мишель Маруш будет держаться до последнего, он будет клясться, что машину действительно угнали. Ведь, если он признается в том, что брал машину для того типа, который совершил преступление, он становится его соучастником; его могут и не посадить в тюрьму, но ему будет плохо все равно, и неизвестно еще, оставят ли его в живых убийцы Мэри. Если он знает, что это серьезная публика, он не признается ни за что на свете. И вы с ним ничего не сделаете.
— Как же быть?
— Надо поразмыслить… Интересная получается картина. Значит, один убил ее, а второй отвел машину к кафе и оставил ее там. Это не убийство в состоянии аффекта, это заговор и предумышленное убийство. Отпечатки пальцев нашли?