— Не смогу отказаться, потому что это мой последний непальский обед, — ответила она, задержавшись в дверях. — Боюсь, что по возвращении в Катманду я снова разлюблю непальскую национальную кухню.
— Вы мне льстите, мисс Спаркс, хотя и приятно это слышать. Прошу к столу.
Синтия прошла в столовую и села.
— А где Махеш? — спросила она.
— После обеда закрылся у себя в мастерской. Пишет горы. Если хотите, я позову его?
— Нет, Хари. Я после обеда сама поднимусь к нему.
И она так и сделала. Наскоро пообедав и поблагодарив заботливого Хари, она поднялась по винтовой лестнице в башню и осторожно постучала в дверь.
— Войдите! — послышался из мастерской голос Махеша, и не успела Синтия открыть дверь, как та перед ней распахнулась. Махеш стоял на пороге.
— Я догадался, что это вы, — сказал он. — Проходите.
— Я не помешаю? — робко спросила она.
— Нет. Я сам собирался спуститься в холл и узнать, пообедали вы или нет.
Синтия вошла.
— Да, я чудесно пообедала, спасибо.
— Что ж, тогда извините, что не составил вам компанию.
— Не стоит извиняться, потому что благодаря вашему отсутствию я умудрилась в этот раз не переесть.
Он рассмеялся.
— Моя компания вызывает у вас повышенный аппетит?
— Так же, как моя помогла вам избавиться от бессонницы. — Синтия подошла к мольберту, на котором стояла светящаяся от свежих красок картина, и повернулась к нему. — Раз уж я вторглась в ваше творческое пространство, разрешите взглянуть?
— Да, конечно, — ответил он. — Хотя картина еще слишком далека от завершения. Я начал писать ее за три дня до вашего появления здесь. Плод бессонниц, — добавил он с ухмылкой.
Синтия повернулась к мольберту.
На картине была ночь. Над смутными силуэтами горных вершин висел диск бледной луны, посыпая их с высоты серебристым светящимся песком. Под вершинами клубились голубые облака. Вся картина в целом навевала какое-то тревожное предчувствие и, несмотря на то, что была не дописана, притягивала и завораживала.
Синтия долго не могла оторвать от нее взгляд.
— В этой картине есть что-то магическое, — наконец приглушенным голосом сказала она. — Это какая-то скрытая часть вашей души, куда вы заглядываете с большим опасением. — Она посмотрела на него. — Простите, что я вмешиваюсь. Возможно, это что-то очень личное, — извиняющимся тоном добавила она.
Махеш пожал плечами.
— Возможно. Эта картина ночи… Она похожа на призрак. Не знаю даже, как она появилась. Я был одержим каким-то предчувствием.
— Интересно будет взглянуть на нее, когда вы ее допишете.
Махеш рассмеялся.
— Похоже, вы стали первой поклонницей моего незамысловатого искусства.
— Подождите, скоро их у вас появится много. Синтия сказала эти слова и почувствовала, как в ее сердце что-то оборвалось. Вряд ли она когда-нибудь увидит эту картину дописанной. А что до поклонниц его искусства, то в этом она не сомневалась: они будут толпиться вокруг него и вздыхать, стоит ему выбраться из Непала. Но это уже не ее забота. Теперь, когда до отъезда осталось совсем мало времени, не помешает вспомнить о ее основной миссии в жизни этого мужчины.
— Кстати, Махеш, я хотела бы уточнить ваш электронный адрес и обговорить еще кое-какие детали, касающиеся моей основной миссии в вашей жизни, — деловым тоном сказала она.
Он как будто не сразу понял, о чем она. Ее основная миссия в его жизни? Ах, да, ведь он похитил эту женщину не только для того, чтобы в ее обществе забыть обо всем остальном.
— Да-да, конечно, пойдемте в мой кабинет.
Через полчаса Синтия уже стояла у вертолета. Махеш стоял перед ней. Оба переминались с ноги на ногу, не зная, что говорить.
— Мне пора, — наконец сказала она. — Хари и Дипак, верно, заждались.
— Спасибо вам, Синтия, за все, что вы сделали, и за все, что собираетесь еще сделать для меня. — Он взял ее руку и нежно коснулся губами.
Синтия изо всех сил старалась подавить грусть.
— И вам спасибо за то, что похитили меня и дали возможность глотнуть свежего воздуха и свободы. Прощайте, Махеш.
— Прощайте, Синтия.
Она повернулась к вертолету и стала подниматься по трапу. У входа еще раз повернулась, помахала ему рукой и исчезла.
Вертолет оторвался от земли, взвился в воздух. Вскоре одинокая фигура Махеша, стоящего посреди зеленой лужайки, и изящное строение замка исчезли из виду.
Прощай, господин Бхаттараи, прекрасный узник. Мужчина, рядом с которым она впервые за много лет почувствовала себя женщиной.
Возвращение в Катманду было для Синтии приятным удивлением и странным открытием. Город показался до боли знакомым, почти родным и вместе с тем еще более загадочным, как будто за всем, что появлялось перед глазами, скрывалось нечто непознаваемо-таинственное.
Что ж, немудрено. В одну из тайн этой страны она уже вляпалась. А кроме того, успела влюбиться.
В «Астории» ее встретили с обычной, вышколенной вежливостью.
— Добрый вечер, мисс Спаркс. Надеемся, вы получили удовольствие от похода вокруг Аннапурны.
Синтия сделала вдохновенное лицо.
— О, это было замечательно! — воскликнула она. — От пейзажей просто захватывало дух!
Она одарила улыбкой всех попавшихся на глаза служащих отеля и поспешила к лифту. Открыв дверь номера, она повесила на дверь табличку «Не беспокоить», вошла, заперла дверь и направилась в ванную.
После душа заказала в номер ужин, потом уселась в постель, подложив под спину подушку, и включила телевизор. Возвращение к привычному стилю жизни — лучшее лекарство от нежелательных воспоминаний.
Прошло пять дней. Жизнь вращалась вокруг Синтии так же, как она сама вращалась в центре жизни. Понеслась привычная череда визитов, конференций, встреч, знакомств. По вечерам — монитор компьютера или экран телевизора. Собирая данные для своего исследования, журналистка, между делом, успела отыскать нужную информацию по делу семьи Бхаттараи. Кстати, совет Махеша провести психологический тест на короле Непала оказался не таким уж наивным. Синтия теперь ни на грамм не сомневалась, что сможет помочь Махешу.
Но что будет потом? Она исполнит свою миссию, поможет красивому непальскому аристократу защитить честь семьи и покинуть Непал. Остальное не должно ее касаться.
С утра над городом собирались мутно-серые тучи, и к полудню закапал дождик. Синтия вернулась в отель после встречи с местными журналистами, у которых выудила еще несколько полезных деталей к делу Бхаттараи.
— Мы вытащим тебя из твоего отшельничества, господин Бхаттараи, — сказала она, открывая дверцу шкафа. — А потом… потом женим на такой же, как ты сам, породистой непальской красавице.
Эта мысль не доставила ей удовольствия, и об этом убедительно свидетельствовало ее отражение в зеркале на внутренней стороне дверцы шкафа. Неужели ей всю жизнь придется устраивать счастье и благополучие других людей?
Синтия сняла с вешалки брючный костюм и поспешила закрыть дверцу.
— Не будь эгоисткой, Синтия Спаркс. Какой нормальный мужчина захочет взять в жены журналистку? Твоя профессия — твой крест, и будь добра, неси его с достоинством.
Итак, прежде чем отправиться обедать в ресторан недалеко от «Астории», который она за последние дни успела облюбовать, не помешает проверить, что у нее в расписании на сегодняшний вечер.
Синтия открыла записную книжку. Пятница. Двадцатое августа. Оказывается, она в Непале чуть больше недели, а не вечность, как ей казалось. Но не это было самым интересным открытием. Самым интересным было то, что снова была пятница, и в ее записной книжке зиял ласкающий душу пробел. Итак, у нее опять свободный вечер…
Выйдя из отеля, Синтия почувствовала, что дождик заметно припустил и готов превратиться в ливень. Первое, что ей придется сделать, это купить зонтик.
До магазина было метров двадцать. Синтия ускорила шаг и дошла до него, почти не промокнув. После, под зонтиком, она сможет дойти до ресторана, наслаждаясь прогулкой.
В ресторане было многолюдно. Почти все столики были заняты туристами и зажиточными непальцами, и Синтия с трудом отыскала свободный и самый неуютный столик в центре зала. Как только она уселась, над столиком склонился официант и положил перед ней меню.
Роман с блюдами непальской кухни закончился для Синтии в последний день ее пребывания в замке. Равно, как и закончилось короткое романтическое приключение с хозяином замка. Она, по привычке, заказала куриный бульон и жаркое — никакой экзотики.
И все же, что она будет делать после того, как еда с ее тарелок исчезнет? Пойдет гулять по своему любимому Тхамелю? Непальские коллеги-журналисты обещали устроить ей экскурсию по городу в день перед ее отъездом. А до отъезда осталось четыре дня. Эх, знала бы она раньше, что у нее на сегодня выпадет свободный вечер…
Несмотря на то, что за завтраком она съела крошечный сандвич, наскоро запивая его кофе, появление еды на столике перед ее носом не вызвало ожидаемого аппетита. Она вяло поводила ложкой в чашке с бульоном, потом стала охотиться за ломтиками морковки, без особого энтузиазма отправляя их в рот.
Когда ей надоело вылавливать морковку, она отодвинула чашку с почти нетронутым бульон сторону и принялась рассматривать жаркое, надеясь, что его вид и запах вызовут у нее желание отправить его в рот.
— Добрый вечер, Синтия, — услышала она знакомый голос и подняла глаза.
— Махеш? — У нее на миг замерло сердце. Он подсаживался к ней за столик. — Что вы здесь делаете?
На его лице была широкая улыбка.
— Простите, что уселся за ваш столик, не спросив разрешения. Пришел повидать вас.
Синтия затрепетала от радости. Но к ее радости через секунду примешался страх. Она огляделась по сторонам. Как он рискнул появиться в одном из самых оживленных ресторанов города? — Махеш, зачем вы так рискуете? — тревожным шепотом спросила она.
Он выглядел совершенно спокойным и расслабленным и продолжал светиться, глядя в ее озабоченные глаза.