Зукай обогнул первый стол и встал возле второго, где их ждал металлический ящик. Опустившись на колено, он откинул крышку, сунул внутрь руку, вытащил папку и шлепнул ее на полированную столешницу.
– Вся история Гейерсбергов, семьи, чей след можно проследить от эпохи Реформации. Поколения Гейерсбергов жили в Баден-Вюртемберге с момента его возникновения. Что именно вы хотите знать?
Ньеман снял пальто – жара в комнате была тяжелой и неподвижной, как вековая пыль.
– Вы позволите? – спросил он, кивнув на одну из книжных «колонн».
– Валяйте, кладите, эти тома давно стали частью обстановки.
Сыщик собрался с духом и начал объяснять – аккуратно, не желая показаться легковесным: он прекрасно понимал, насколько приблизительны его сведения.
– До меня дошел слух, что в каждом поколении Гейерсбергов один из молодых членов семьи уходил из жизни… скоропостижно. Что вы об этом думаете? Есть у легенды хоть малейшее основание?
Зукай уселся на стопку книг и упер руки в бока, как барышник, вознамерившийся втюхать простофиле старую клячу.
– Это не легенда, – сказал он, – а чистая правда.
Он встал и открыл одну из папок. По комнате поплыл затхлый запах.
– В каждом поколении была своя загадочная смерть…
Ученый вытряхнул на стол газетную подборку, посвященную клану VG, взял одну из вырезок, осторожно разместил ее на столе и приступил к экскурсу в историю семьи.
– Герберт фон Гейерсберг, отец Макса и Удо, в восемьдесят восьмом году плыл на яхте к Гренадинам, где и пропал без вести.
Следующая вырезка:
– Поколением раньше, в девятьсот шестьдесят шестом, глава группы VG Дитрих фон Гейерсберг, старший брат Вольфганга, испарился без следа.
– То есть?
От куска газеты в пятнышках охрового цвета пахло обеими Германиями, Берлинской стеной и холодной войной.
– Он дематериализовался.
– Его убили?
– Это одна из гипотез, хотя тело так и не нашли. Поговаривали, что он был коммунистом и ушел в Восточный сектор. Я считаю это маловероятным. По другой версии, Дитрих смертельно устал от груза ответственности, лежавшей на его плечах, и… сбежал навсегда.
Зукай взял следующую вырезку:
– Спустимся ниже. В тысяча девятьсот сорок третьем Хельмут Гейерсберг погиб в железнодорожной катастрофе, подстроенной бойцами французского Сопротивления. Тело не опознали, поэтому гибель Хельмута можно назвать гипотетической. Годом позже его кузен Томас был объявлен пропавшим без вести во время высадки американцев в Нормандии. Им было соответственно тридцать один и двадцать девять лет.
Об исчезновениях Гейерсбергов знали все, однако никто не обратил внимания на повторяемость событий. Никто, кроме ведуньи ениши?
– Вы проводили изыскания по более ранним периодам? – спросил Ньеман.
На столе, как по волшебству, появились официальные документы, написанные от руки.
– Другой Гейерсберг – Рихард, брат Дитриха, – покинул этот мир во время битвы на Сомме в девятьсот шестнадцатом году. А другого кузена унесла река близ Льежа.
– Тела нашли?
– По-моему, нет.
Ньеман смотрел на лежавшие перед ним статьи. Пазл проклятия Гейерсбергов. Сам собой напрашивался вывод о внутрисемейном соперничестве, о счетах, сводимых в лесу с помощью ножа или ружья, но вряд ли такое могло повторяться с дьявольской регулярностью при участии все тех же главных героев, с убийством и исчезновением тела в финале.
– Я могу получить копии этих документов?
Райнер Зукай широко улыбнулся:
– Я предвидел вашу просьбу и подготовил пакет самых важных документов, которые позволят вам понять принцип.
– Какой именно?
Зукай достал из ящика стопку бумаги и карандаш: он получил возможность изложить свою теорию и был к этому готов.
– Вы уже видели генеалогическое древо, так ведь? – спросил он, чертя схему, в которой каждая вертикальная черта разветвлялась на несколько следующих.
Зукай начал писать фамилии членов семьи разных уровней.
– Поражает симметричность исчезновений. В каждом поколении одна ветвь останавливается. – Он зачеркнул усопших. – Как будто судьба решила, что всем наследникам места не хватит.
Ньеман слушал очень внимательно, молча и напряженно размышлял. «Напоминает расчистку земли или раскорчевывание леса. Но кого убирают? Слабое звено? Или мятежного сына? Исполнители – Черные охотники? Нет. Не сходится. Зондеркоманды появились в сороковых годах. А Гейерсберги начали исчезать намного раньше…»
Сомнения, гипотезы… Он чувствовал, что разгадка где-то совсем близко.
Ньеману не терпелось обдумать услышанное, он надел пальто и сразу сунул руки в карманы, чтобы не касаться ладони человека, наделенного магнетической силой.
– Спасибо, профессор, вы мне очень помогли.
42
Обидно, когда одна сенсация наступает на пятки другой. Ивана откопала информацию первого порядка, а явившийся невесть откуда Ньеман принес еще более горячую новость. По его словам…
И вот теперь он нервно рисует на доске генеалогические древа и объясняет им, что проклятие Гейерсбергов действительно существует!
– По данным специалиста, который меня проконсультировал, в каждом поколении клана при странных обстоятельствах пропадает достигший тридцати лет наследник. Бесследно пропадает, и тела не находят.
Ивана любовалась учителем, грея пальцы о стаканчик с чаем. Ньеман снова оказался прав, поверив бреду ениши Вадоче и предсказанию ведуньи. Теперь у них появились новые версии.
Сбитый с толку Кляйнерт решил вмешаться в разговор:
– Хотите сказать, всех их устраняли?
Ньеман с довольным видом надел колпачок на фломастер – он так и не расстался с некоторыми «педагогическими закидонами» (ему нравилось преподавать!) и произнес назидательным тоном:
– Еще слишком рано утверждать это наверняка, но давайте будем считать, что всех убили, как Юргена и Макса.
– И Гейерсберги прятали трупы, чтобы скрыть убийства?
– Звучит безумно, но – да…
– Эти люди сами уничтожают своих наследников?
Ньеман встал перед столом, за которым устроились Кляйнерт и Ивана, заложил руки за спину, расставил ноги на ширину плеч и приготовился объяснять «дурачкам» суть вещей.
– Не думаю. Но у них есть тайная причина принимать самопожертвование как должное.
Кляйнерт вскочил, не в силах сдерживаться:
– Это уж слишком!
Ньеман, так и не снявший пальто (еще один актерский трюк!), нацелил на немца указательный палец и повысил голос:
– На этот раз что-то сорвалось, и тела обнаружили!
Кляйнерт пошел к окну, оглянулся через плечо на Ивану, и она по глазам поняла, что он хочет сказать: «Ваш шеф совсем рехнулся!» – но была, как всегда, на стороне Ньемана.
– И кто, по-вашему, режет наследничков?
Ньеман уронил руки, признавая свое бессилие:
– Понятия не имею.
Наступившая тишина была очком в пользу Кляйнерта, француз посулил им золотые горы, но гора родила мышь.
Ньеман понял, что необходимо перехватить инициативу, и спросил Ивану:
– Что за важную информацию ты нарыла?
Она открыла блокнот:
– Я позвонила приятелю-кинологу из Нейи-сюр-Сен. Он сказал, что все рёткены страдают генетическим дефектом, их организм плохо усваивает цинк.
– Ну и?..
Ивана сверилась с записями:
– Псы этой породы должны принимать особый препарат, биодобавку с цинком. Ее заказывают у ветеринаров или покупают в аптеке… Если кто-то разводит рёткенов, его можно выследить по «цинковому следу».
Ньеман обратился к Кляйнерту, который так и нависал над подоконником, как над палубным леером:
– Нужно обзвонить всех ветеринаров в округе.
– Уже делается. Заодно мои люди проверяют аптеки.
– Мы не можем дать слабину, дружище, только не сейчас, – подлизался майор. – Люди из Штутгарта прибыли?
– Будут здесь через два часа.
– Мы должны собрать максимум информации до их появления!
– И вы, конечно, поделитесь с ними? – язвительно поинтересовался немец, как опытный провокатор.
Ньеман не ответил. Он хотел сам довести расследование до конца, и Ивана его в этом поддерживала. Лесной убийца принадлежит им!
Комиссар воспользовался замешательством коллег, чтобы коротко рассказать об ассоциации «Черная кровь», и передал Ньеману список состоящих в ней охотников, в большинстве своем закоренелых уголовников-рецидивистов.
– Это они, – пробормотал сыщик, проглядев данные. – Вы их допросили?
– Прекратите мыслить в рамках «растяжимого» времени! Мы добыли эту информацию всего час назад. Мы можем сделать одно – вызвать их в участок и…
– У нас нет времени на миндальничанье.
– Мы должны соблюдать процедуру. Хотя бы…
Ньеман шумно вздохнул:
– А о старике Франце что-нибудь удалось узнать?
– Хотите поговорить о вашем подозреваемом номер один? – с иронией в голосе поинтересовался Кляйнерт. – Ладно, слушайте. У него алиби на время обоих убийств, а колеса его инвалидного тарантаса не оснащены для кросса.
– Забавно… Как он стал калекой?
– Франц сказал правду: в семнадцать лет на охоте пуля пробила ему позвоночник.
– Имя виновника происшествия известно?
– Следствие квалифицировало его как несчастный случай.
– Что делает Франца крепким подозреваемым. Единственным человеком, у которого был серьезнейший мотив мстить Фердинанду через детей. А вдохновение он черпал в охоте с подхода.
– Франц пострадал во время облавы.
– Вы прекрасно понимаете, что́ я имею в виду.
– Нет, коллега. Не понимаю! – разозлился Кляйнерт. – Вы с самого начала морочили нам голову охотой с подхода, а теперь предлагаете забыть, что Франц стал жертвой банального несчастного случая на охоте, чему были свидетелями тридцать человек.
Ньеман пошел к двери:
– Черные охотники, несчастные случаи, охота с подхода… встряхните все это и найдите мне что-нибудь до появления ребят из штутгартской уголовки!
– А вы куда? – Ивана закричала отчаянно, как ребенок, которого предатели-родители снова бросают в детском саду.