Я осторожно выглянула в окно… Улица опять была перекрыта, против двери торчали сразу три полицейских автомобиля. Я насчитала не менее дюжины полисменов, причем двое из них были в защитных доспехах. Они держали наготове клепаный титановый ящик, в который намеревались заключить Кваркозверя. Титановый лист полдюйма толщиной был чуть ли не единственным материалом, способным посрамить его зубы. А поодаль стоял сэр Мэтт Гриффлон, и по всему выходило, что операцией командовал именно он.
– Пожалуйста, Дженнифер, – сказал полицейский. – Откройте дверь.
– Сейчас, погодите минуточку! – крикнула я, бросаясь к тыловому окошку. Там, в переулке, тоже стояла полиция. Я была в ловушке.
– Беспредметный разговор у нас получается, мисс Стрэндж, – сказал офицер, когда я вернулась к двери. – Либо вы по доброй воле выдадите кваркозверя, либо мы взломаем дверь и заберем его силой. А вас еще и арестуем за неподчинение высочайшему указу. И если ваш кваркозверь хотя бы косо посмотрит на нас, у нас не останется иного выбора, кроме как применить летальные спецсредства. Так что выбор за вами, мисс Стрэндж. Даю вам минуту на размышление!
Я посмотрела на Кваркозверя, стоявшего рядом со мной.
– Четырнадцать против двоих, малыш, – шепнула я ему. – Что скажешь, дружище?
– Кварк.
– Так я и думала, что ты это скажешь. Только я им тебя сдавать в обмен на свою шкуру не собираюсь… Давай смекалку проявим?
Я подбежала к «Роллс-Ройсу» и отстегнула Чрезмер. Кваркозверь следил за моими действиями со все возрастающим интересом. Я размахнулась и шарахнула мечом… по стене. Могучий клинок врезался в кирпичную кладку и рассек ее, точно мокрую промокашку. Еще пара взмахов, и мы ввалились к соседям.
– Простите, – сказала я изумленному обитателю дома. Он себе тихо-мирно смотрел по телевизору «Снодд против Брекона: война в прямом эфире», и тут, нате вам, падает стена и прямо в комнату запрыгивает Охотница, да еще в обществе кваркозверя!
Мы у него в гостях, впрочем, не задержались. Я просто перебежала комнату, держа в руках меч, и почти без задержки проникла в следующее помещение. Это оказалась прачечная самообслуживания. Меч повредил одну из стиральных машин, и вода потоком хлынула на пол. Сзади гулко бухнуло: это полиция подорвала нашу дверь. К тому времени мы с Кваркозверем успели покинуть прачечную и вломиться в следующий дом. По счастью, он пустовал. Еще одна прорубленная стена – и мы выскочили под открытое небо. Чрезмер был слишком велик и увесист, я не надеялась убежать с ним далеко и сочла за лучшее спрятать его под кучей какого-то мусора. И мы с Кваркозверем ломанулись в лабиринт переулков Старого Города, что позади собора.
Когда сзади раздались крики, я остановилась. Вечно бегать от погони было все равно невозможно. Мой «Фольксваген» стоял совсем в другой стороне, а Драконьи Земли, где меня защитило бы магическое поле границы, – в двадцати милях.
– Беги, – сказала я Кваркозверю. – Прячься! Заляг на дно!
Он ответил мне страдальческим взглядом и изобразил целую пантомиму, убеждая меня, что его место было здесь, рядом со мной. Пришлось изобразить хозяйский гнев и прикрикнуть, и только тогда он нехотя побежал прочь. После этого я намеренно показалась на глаза сэру Мэтту и офицерам – и дала стрекача в направлении, противоположном тому, куда скрылся Кваркозверь.
Я неслась узкими улочками, опережая Гриффлона и офицеров едва ли ярдов на сто. Свернула влево, потом вправо… и оказалась возле Башен Замбини.
Я задыхалась, удача изменила мне, голова отказывалась хоть что-то придумать. Плоховато соображая, что делаю, я кинулась внутрь и вдвинула засов…
Я очень надеялась, что волшебник Мубин успел вернуться и придет мне на выручку. Но почти сразу поняла, что в огромном старом здании не было ни души. Гулкие коридоры бывшей гостиницы встретили меня жутковатым молчанием. Ни гула, ни статического напряжения, ни странных явлений… Вообще ничего!
Волшебники оставили свой дом. Ушли все, даже психи с одиннадцатого этажа.
Я влетела сквозь раскрытые двери в Пальмовый Дворик, думая где-нибудь спрятаться, но в следующий миг мое сердце упало. У фонтана сидела леди Моугон. Сидела, сложив руки на коленях и как-то очень прямо, точно аршин проглотив. Я обратила внимание, что одета она была в еще более черные, чем обычно, кринолины, дополненные перчатками и вуалью. И в таком-то похоронном прикиде она ждала здесь меня. Я поняла это сразу. И догадалась, что в Пальмовый Дворик меня направило простенькое заклятие Моугонихи.
– Добрый вечер, леди Моугон… – произнесла я растерянно.
– Я ждала тебя, Дженнифер.
– Послушайте, леди Моугон, – начала я. – Может, в данный момент мы с вами и не особенно ладим, но завтра в полдень должна случиться Большая Магия, и я обязана непременно быть там…
Больше ничего сказать я не успела. Со стороны парадной двери долетел резкий хлопок – это полицейские отстрелили запор. Потом что-то крикнул сэр Мэтт. Затопали тяжелые шаги – в вестибюль ворвалось как минимум шестеро, поднялся крик…
– Сэр Мэтт? – окликнула леди Моугон. – Вы не заглянете сюда, в Пальмовый Дворик?
Сэр Мэтт шагнул в двери и почтительно поклонился Моугонихе.
– Леди, – сказал он. – Вы не хотите нам ее выдать?
Повисла одна их тех долгих пауз, которые запоминаются как бесконечные. Я закрыла глаза…
– Я с самого утра не видела эту паршивку, – раздался голос леди Моугон. – Как найдете ее, непременно пришлите нахалку ко мне!
– Пожалуйста, не сердитесь за недостаток доверия, – сказал сэр Мэтт и жестом велел офицерам обыскать дворик. Когда сам он шагнул вперед, леди Моугон тихо опустила ладонь мне на плечо. Сэр Мэтт не мог меня не заметить… но именно это и произошло. Я с облегчением перевела дух. Леди Моугон магическим образом исключила меня из его поля зрения. То есть пока я буду стоять смирно и не шуметь, меня никто не увидит.
– Все чисто, сэр, – доложил полицейский. И рысью убежал обыскивать другие помещения.
– Все равно она далеко не уйдет, – пробормотал Гриффлон. – В Старом Городе все ходы-выходы перекрыты! – Он вновь повернулся к леди Моугон и сказал ей, понизив голос: – Если обнаружится, что вы ее спрятали, я вернусь. И моя месть будет страшна!
Она ответила ему взглядом, достойным вдовствующей императрицы…
Скоро сэру Мэтту пришлось свернуть обыск. Наши колдуны опасались воров, и почти в каждой комнате несанкционированных вторженцев поджидали страшилки, причем очень нешуточные: здоровенные бравые офицеры очень скоро насмотрелись такого, что начали заикаться от ужаса. Спустя каких-то пять минут правоохранители спешно убрались, и леди Моугон сняла руку с моего плеча.
– Большой Магический Взрыв – дело слишком серьезное, – тихо проговорила она, избегая смотреть мне в глаза. – В свете этого мне приличествует забыть о наших с тобой разногласиях. Постарайся как следует выспаться, а я постерегу.
– Леди Моу…
– Это всего лишь мой долг, – сказала она. – И не более.
Я не стала больше ничего говорить, просто пошла разыскивать Тайгера.
Побег из Башен Замбини
Леди Моугон сдержала данное слово. Она просидела в вестибюле всю ночь, охраняя мой сон. Люди Гриффлона периодически возвращались проверить, не появилась ли я, но леди Моугон всякий раз награждала их таким свирепым испепеляющим взглядом, что непугливые в общем-то полицейские натурально удирали вон, поджав хвосты.
А мы с Тайгером, засев внизу, на обширной кухне, проговорили допоздна. Около часу ночи в прачечной что-то гулко бухнуло, да так, что мы аж подпрыгнули. Но это оказался всего лишь мой Кваркозверь, умудрившийся незамеченным просочиться в Башни Замбини через канализационный сток прачечной.
Ранние утренние радиорепортажи засвидетельствовали, что численность толп кругом Драконьих Земель перевалила за восемь миллионов, и воздух так и вибрировал от всеобщего нетерпения. Ни король Снодд, ни сэр Мэтт с особо важными заявлениями больше не выступали. Оставалось только предполагать, что меня все еще усердно разыскивали.
Нестабильная Мэйбл напекла нам блинов к завтраку. Особая стопка блинов предназначалась Кваркозверю, который любил их на порошке карри вместо муки.
Тайгер сходил на разведку и доложил:
– У каждого выхода стоит не менее трех королевских гвардейцев.
Это были скверные новости.
– Мне нужно достать Чрезмер из помойки, куда я его закопала, и потом попасть в дом, – ответила я. – Никто не имеет права чинить помеху Охотнику, находящемуся при исполнении. И потом, как только я влезу в «Роллс-Ройс», меня остановит разве что артиллерийский снаряд. И даже король Снодд призадумается, прежде чем среди бела дня застрелить меня из пушки да перед объективами телекамер!..
– Отсюда до дома Охотника ярдов пятьсот, – сказал Тайгер. – И на меня они не обращают внимания. Давай, может, я броник тебе подгоню?
– А водить умеешь?
– А это что, очень сложно?
Тут на кухню вошла леди Моугон и вручила мне свежий выпуск «Моллюска». Вся первая страница и крупные заголовки ну прямо кричали, до чего все хорошо, а главная новость состояла в том, что мне больше не требовалось убивать Мальткассиона. Оказывается, король Снодд с герцогом Бреконским обменялись клятвами вечной братской любви, кваркозверь из «социально неприемлемого» успел стать беленьким и пушистым, на торговлю марципаном наложили запрет, а всех найденышей в законодательном порядке воссоединяли с родителями.
– Что-то больно уж мягко стелят… – буркнула я, и, стоило мне это произнести, волшебство рассеялось. И вообще я, оказывается, не газету читала, а рассматривала невзрачный серый булыжник.
– То, что ты держишь в руке, называется камнем Поллианны, – объяснила леди Моугон. – Взяв его, человек видит то, что он ожидает или надеется увидеть. Вдруг пригодится, если по дороге тебя остановят!
Тайгер спросил:
– А вы не могли бы просто сделать ее невидимой?
Леди Моугон наградила его высокомерным взглядом.