– Целые жизни были потрачены в тщетных поисках этого заклятия, – ответила она таким тоном, будто Тайгер не выучил обязательного урока. – Теперь я вас оставлю.
И она повернулась было идти, но вдруг остановилась, о чем-то подумала и вновь повернулась ко мне.
– Если хоть кому-нибудь скажешь, что я сделала тебе добро, – суживая глаза, предупредила Моугониха, – я сочту своим святым и наипервейшим долгом устроить вам двоим исключительно веселую жизнь! И не вздумайте воображать, будто в понедельник я не заменю вас обоих, потому что именно так я и намерена сделать!
И, не добавив более ни слова, торжественно удалилась.
– Забавный народ эти колдуны, верно? – улыбнулся мне Тайгер.
– К ним привыкаешь, – ответила я. – А привыкнув, начинаешь любить. Даже старую грымзу Горгониху-Моугониху…
– Я все слышу! – донеслось из-за двери.
Расправившись с блинами, мы снова принялись строить планы по доставке меня в домик Охотника. Мы рассматривали одну за другой разные теоретические возможности, вот только к практическому исполнению ни одна из них не годилась. Мы еще чесали в затылках, когда снаружи поднялся шум, и мы обнаружили, что Кваркозверь порылся в одном из многочисленных чуланов и выволок детскую коляску.
Он возбужденно переминался, заглядывая нам в лица и виляя хвостом.
– Таки охренеть! – сказал Тайгер. – Кваркозверь, ты голова!.. Дженни, нам понадобится детская одежонка, кусок картона, фломастер, старое тряпье и парик…
Минут через двадцать, напутствуемая самыми горячими пожеланиями Тайгера, я вышла из гаражных ворот в тылах Башен Замбини и не спеша двинулась туда, где на углу улицы стояли гвардейцы. Я была одета в доисторический прикид одной из Сестер Карамазовых и рыжий парик, позаимствованный из гримерки мистера Замбини, а в коляске устроился Кваркозверь. Он был закутан в детское покрывальце, на голове у него красовался прелестный розовый чепчик. Надпись на картонке, прикрепленной к коляске, свидетельствовала, что я собираю подаяние в фонд сирот Войн Троллей. Я не была до конца уверена, что это сработает, но ведь Тайгер был умница, и потом, других идей у нас все равно не было…
– Почти каждый в тех Войнах кого-нибудь потерял, – объяснил он. – Зуб даю, никто тебя не задержит.
И ведь он оказался прав! Просящие милостыню вдовы Войн Троллей попадались на каждом шагу, и гвардейцы просто не обратили на меня никакого внимания. Они были заняты тем, что обыскивали каждую машину, проезжавшую мимо. По стенам уже красовались плакаты с моей физиономией и надписью «разыскивается». Они разъясняли добропорядочным гражданам, что я была опасной буйнопомешанной плюс государственной изменницей. Такое вот «два в одном флаконе», без скорейшей поимки которого национальная безопасность грозила затрещать по всем швам. Как раз когда я переходила дорогу, мимо проехал полицейский автомобиль, оснащенный громкоговорителем. За выдачу меня обещали графский титул и гостевой билет на телевикторину «Совершенно точно». Я прибавила шагу, торопясь к мусорке, где временно похоронила Чрезмер. Откопав меч, я завернула его в одеяльце, увязала под коляской и свернула на улицу, где стоял дом Охотника.
Здесь мне преградила путь желтая полицейская лента с грозной надписью «Проход воспрещен!», а перед домом стояли два полицейских броневика. Солдаты дежурили и на крыше, все вооруженные до зубов. Я набрала в грудь побольше воздуха и двинулась прямо вперед. Мне бы только до «Роллс-Ройса» добраться, а там уж…
– Кварк.
– Ш-ш-ш-ш!
– Доброе утро, мэм. Куда следуете?
Ко мне через дорогу шли двое гвардейцев, желавших знать, кто я такая и куда держу путь. Я почувствовала, что влипла. А ведь до заветных дверей было уже, что называется, можно доплюнуть…
– Люди добрые, не поможете бедной-несчастной вдове? Одна-одинешенька после Войны Троллей сына рощу… всего грошик…
– Мэм, дорога закрыта, – резким тоном сказал первый солдат. На великодушного жертвователя он в целом был не очень похож. – Что вообще вы здесь потеряли?
– Везу к доктору сыночка своего единственного, несчастную безотцовщину. На ножках у него мозолики, на бедной головушке лысинка, а сердечко сиротское…
– Ясно, понял. Документы какие-нибудь есть?
Я протянула ему камешек Поллианны. Если он склонен был думать, что я и вправду вдова, все кончится хорошо. Если он питал хотя бы смутные подозрения, все пропало…
Мне повезло. Гвардеец разглядывал камешек так, словно тот в самом деле был документом, удостоверяющим личность.
– Ваше имя? – спросил он затем.
– Миссис Дженнифер Джонс…
– Идентификационный номер?
– Восемь шесть два три один пять два четыре…
Он кивнул и вернул мне камешек.
– О’кей, проходите.
Я поблагодарила его и побрела дальше.
– Погодите! – окликнул второй солдат, и я перестала дышать. А он сунул руку в карман и вытащил… монетку. – Вот вам грошик, – сказал он. – Я сам дрался на Войне Троллей, друзей потерял… Можно на сынишку вашего посмотреть?
И прежде чем я успела что-нибудь сделать или сказать, он заглянул прямо в коляску, где притих Кваркозверь.
– Как зовут-то малыша?
– Кварк, – нервно моргая, выговорил Кваркозверь.
– Лапочка у вас сынок, – сказал гвардеец. – Всего доброго, миссис Джонс.
Я пошла прочь. Сердце гулко бухало в ребра, холодный пот каплями выступил на лбу.
– Честно говоря, – уже за спиной у меня шепнул второй солдат первому, – уродцев в свое время я повидал, но этот Кварк Джонс, пожалуй, страшнее их всех, вместе взятых!..
И они благополучно отвернулись, а я, достигнув проломленной двери нашего бывшего офиса, прыжком рванула внутрь и сразу кинулась к «Роллс-Ройсу». Боевая машина завелась, по обыкновению, с пол-оборота, я врубила первую передачу и вдавила в пол педаль газа.
Деревянные ворота затрещали и рухнули под напором могучего автомобиля. «Роллс-Ройс» оттолкнул с дороги полицейские броневики, я выкрутила руль и помчалась по улице, только слыша, как запоздалые пули рикошетировали от прочной брони.
На углу меня встретило заграждение из нескольких автомобилей и отряд полицейских, чьи вшивые пистолетики подавно ничего не могли противопоставить надежно бронированной рыцарской машине. Они врассыпную бросились из-под колес – «Роллс-Ройс» расшвырял сдвинутые автомобили, раздирая шипами кузовной металл, словно папиросную бумагу.
Прорвавшись сквозь полицейские кордоны, норовившие запереть меня в Старом Городе, я угодила, можно сказать, с корабля на бал. Вдоль дороги выстроилась публика, которой заблаговременно объявили, что нынче утром Охотник (необязательно Дженнифер Стрэндж) отправится в Драконьи Земли для исполнения долга. Появление «Роллс-Ройса» встретил восторженный рев. Сотни рук размахивали маленькими флажками. Сэр Мэтт Гриффлон загодя расставил декорации, думая выступить самолично. Он рассчитывал, что еще до рассвета я буду схвачена, и от меня удастся так или иначе избавиться. А вот фиг вам! А вот и не получилось!
Опасность временно отступила, и я сбавила скорость. С такой оравой свидетелей не то что Гриффлон, – сам король Снодд не отважился бы на меня покушаться. Я ехала, и позади боевой машины народ ломал строй, устремляясь за нами сплошной нескончаемой процессией. Скоро к нам в полном составе присоединилась гильдия строителей, два маршевых оркестра и ограниченный контингент, присланный Ассоциацией ветеранов Войн Троллей. Телекамеры, установленные на каждом углу, транслировали мое продвижение на полмиллиарда приемников по всему миру. От Китая до Патагонии и от Гавайев до Вьетнама люди неотрывно следили за тем, как катился к Драконьим Землям «Роллс-Ройс»…
Назад в Драконьи Земли
Никто не чинил мне препятствий, так что уже через час я прибыла на границу и медленно проехала сквозь расступавшуюся толпу. Межевые камни встретили меня еле слышным жужжанием. Миновав их, я остановила машину. Наконец-то оказавшись в безопасности, я выбралась из автомобиля…
Телевизионщики были уже тут как тут и лезли со своими камерами чуть не в самое защитное поле.
Первой подоспела команда «Моллюск-Новости». Выдерживая отчаянные толчки в спину, репортерша коротко предварила сюжет, которому предстояло стать звездным в ее карьере:
– Я веду репортаж в прямом эфире из владений короля Снодда. Скоро мы станем свидетелями последнего раунда титанической схватки, которая началась четыре века назад с заключения знаменитого Пакта, а завершиться должна сегодня в полдень, на вершине холма у границ Херефордского королевства. Произойдет битва, которая навеки освободит несоединенные Королевства от драконов…
И она подставила мне микрофон.
– Мы в эфире! Пожалуйста, несколько слов…
– Меня зовут Дженнифер Стрэндж, – начала я, – и мне выпало стать последней Охотницей на драконов. У меня есть серьезные сомнения в отношении преступлений, приписываемых Мальткассиону, но правила, определяемые Пактом, не позволяют мне отказаться от принятия мер. Я только надеюсь, что однажды вы сможете меня простить. Другое дело, что сама я себя никогда простить не смогу…
Пишуще-снимающая братия требовала еще, но я больше не обращала на них внимания. Краем глаза я заметила сэра Мэтта Гриффлона, и глаза у него были как два кинжала. Рядом с ним разминалась парочка берсерков. Они приводили себя в боевую готовность, лупцуя один другого кирпичами. Я кисло улыбнулась всем сразу и уехала прочь от неистовствовавшей толпы.
Когда с той стороны меня уже никто не мог рассмотреть, я остановила «Роллс-Ройс» и вылезла наружу. Часы показывали одиннадцать. Хватит времени перевести дух.
– Ты опять здесь, – произнес голос у меня за спиной.
Я сразу узнала его. Мне даже не понадобилось оборачиваться.
– Здравствуй, Шандар, – ответила я.
– Тебе ни в коем случае не следует убивать дракона, – сидя на камне, просто сказал великий маг. – Более того, я прямо запрещаю тебе его убивать. Если ты сделаешь это, то весьма пожалеешь. Пакт с драконами будет нарушен, и они вновь будут невозбранно летать туда и сюда, сея разрушения и смерть. Над Несоединенными Королевствами вновь сомкнется мрак Темных Веков – куда страшней и безжалостней, чем ты способна представить. Люди станут рабами, а драконы – правителями. Драконы, чьи сердца чернее бездонных пещер, чья цель – уничтожение человечества!