– Вы такой грубиян, что всех встречаете, сжимая рукоять меча?
– Привычка, выработанная годами. Ваши манипуляции с дверью звучали… Подозрительно. Хм… Меня зовут Хелдор.
– Альда – чуть помедлив, сказала девушка. – Ладно, у меня есть другие дела… Благодарю, что помогли с моей ношей…
– Могу ли я чем-нибудь помочь?
Хелдор не ожидал увидеть здесь такой девушки – она тогда показалась ему очень красивой – высокой, стройной, а кожа была просто ослепительно белой. Таких волос он тоже раньше нигде не встречал – они своим цветом напомнили цветы одуванчиков, которые сейчас еще только-только тихо и робко распускались, радуясь весеннему солнцу. Кажется, найти общий язык удалось: когда дрова были в избе, печь натоплена, а вся снедь, что принесли сыновья Войта, оказалась в подполе, они сели за стол друг напротив друга и продолжили болтать. Альда, кажется, была поражена тому, что этот «варвар» еще и удивительно много успел прочесть. До нее ему было далеко, но разговор поддержать он мог.
Ослер и Ревер не зря его подначивали той «конопатой» – дело в том, что ту девицу, когда они были в деревне на зимовке, он весьма успешно заболтал, но, кажется, рассчитывал, что она будет сначала слушать его рассказы, потом он подарит ей… Нет, не цветы, зима была… Ну может, шишку еловую, только красивую, а там, может, она позволит ему себя поцеловать. Однако, слишком нежной для деревенских нравов душе Хелдора тогда был нанесен непоправимый урон – та девица решила, что события развиваются слишком медленно и затащила его в амбар. Над Хелдором до последнего времени очень долго потешались, что та напористая девка едва не лишила его чести. У молодого воина на это были свои взгляды, потому он мученически молчал, даже не огрызаясь на подначки более бойких товарищей.
Альда, как он сразу понял, была нездешней, и уж черта с два она дочерью Войта. Посему Хелдор непринужденно беседовал с ней наедине – и был несказанно рад тому, как она слушает вольный пересказ Flos Duellatorum, сиречь, Цветка битвы, и даже не перебивает его и даже кивает почти впопад. Их идиллию прервал Фальд, он ввалился в избу как к себе домой… То есть просто ввалился в избу, после чего увидев беседовавших Альду и Хелдора.
– Хелдор… Ой… Ты не один… Извини… Ты это, ну… мог что-то на дверь повесить, я бы понял.
Альда умилительно нахмурила светлые бровки, пытаясь изобразить смущение, но Хелдор ответил с нажимом:
– Мы просто беседовали.
– Беседовали и беседовали, дело ваше – пожал старший товарищ плечами – в общем, как договорите – Войт всех приглашал откушать, так что… Эм, ладно, еще раз извините. – Фальд, по-прежнему виня себя в том, что испортил Хелдору налаживающуюся личную жизнь, поспешил удалиться.
– Так вот, тот, кто составил сей труд, говорит об основных добродетелях воина, например, тигр, держащий в руках сердце, указывает на то, что воин должен быть быстр, и …
– Хелдор, тигр почему-то у него похож на собаку, не находишь?
– Ого, так ты…
– Да, приходилось. Художнику бы руки оторвать…
– Так у тебя она и с картинками?! Покажешь?
– Я… Не.. она… Она хранится не здесь – Альда резко вскочила с лавки – пошли, отец зовет, я тоже должна быть там.
– Ну что ж… Жаль. Мне кажется, с рисунками эта книга была бы понятней…
«Надо быть осторожнее, сболтнула лишнего… Надо же так было меня заговорить» – подумала Альда, выходя из избы, а ее новый знакомый не мог не заметить ее раздражения.
Староста уже всех ждал в своем доме. Он был так велик, что целая комната в нем была отведена под обеденный зал. Огромный стол, без украшательств, но добротный и накрытый скатертью мог вместить всех – и его семью, и бойцов Ордена – и за ним все еще было свободно. Альда под подозрительным взглядом Войта проскользнула на кухню, помогать жене старосты. То, что они пришли с Хелдором почти одновременно от чего-то ему совсем не понравилось.
Каждому гостю дали по деревянному подносу, а Альда принесла огромный горшок в котором был отварной картофель – корнеплод более дороже, чем всем привычная морковь и репка, но не такой уж и редкий. В горшочке поменьше было отварное мясо, которое Войт решил нарезать собственноручно – согласно какой-то местной традиции, судя по всему.
– Сейчас – с небольшим нажимом сказал староста – еще будет квашеная капуста к столу. – Поняв намек, его жена поспешила в погреб. Сыновья уже сидели подле него. – Огурцы в этом году не ставили, мало было, плохо росли – не без грусти сказал Войт. – Альда – медовуха как?
– Не варили, отец…
– Какой варили! Ставленую неси! Не жалко…
Вскоре перед каждым гостем была деревянная кружка с медовухой – те же самые, что были во дворе, во время их встречи. Хелдору вдруг стало жаль женщину, которая их будет опять мыть. Тем более – посуда деревянная, медлить с этим нельзя.
– Ну, друзья мои, как вам в деревне? С баней сегодня уж не успелось, да и вроде как у вас.. Нужды особой нет.
– Да, мы вчера искупались в реке… – сознался Тиарх.
– Надеюсь, ниже по течению? – вдруг сделавшись невероятно серьезным, спросил староста.
Воины Ордена сначала недоуменно стали переглядываться, но один из его сыновей, судя по всему, знакомый с этой шуткой, вдруг расхохотался, а за ними и остальные. Громче всех, кажется, смеялся сам Войт. Вытерев невольно выступившие слезы, он сказал:
– Альда, Эдит, что вы там застряли, давайте уже за стол!
– Сейчас – Хелдор узнал голос Альды – пирог.
– Пирог? – Вот ведь умницы, и когда все поспевают! – отозвался Войт.
Когда картошка, мясо и капуста стали заканчиваться, староста стал оправдываться:
– Сегодня, скромненько, но уж не обессудьте…
– Какой там… – Хелдор, чуть привстав, немного ослабил ремешок на поясе.
– Да, мечи с вами единое целое. Ведь хоть бы кого задел, вставая, ан нет!
– Меч должен быть под рукой. Или нож, на худой конец. – подняв вверх палец, сказал Лекс.
– У нас в деревне в том нужды нет, но раз вам так спокойнее.
– Мы не хотим вас обидеть, староста, просто… Привычка – сказал Тиарх.
– Ну, что вы… – протянул староста. Я на Вас обижусь в том случае, если вы… Пропустите праздник, который будет через три дня.
– Но что Вы, как можно… – наперебой заговорили вояки.
– Вот тогда и стол будет поинтереснее!
– А что за праздник? – поинтересовалась Фиона
– Ну, мы не то чтобы следуем какому–то, этому, как его… Календарю! Просто люди уже почти десять дней заняты пахотой, не говоря о том, что каждому почти свой двор надо в порядке держать. Вот и даем себе отдых.
– Отдых? – ухмыльнулся Ивви, относящийся к сельской жизни весьма настороженно.
– Ну да, встал, скотиной позанимался до полудня и гуляй себе до утра…
– Ну, так это не день отдыха, а половина дня – отмахнулся друг Хелдора.
– Скотина и птица ничего про праздники не знает, так что ничего не попишешь, надо удружить…
Поздний обед плавно перетек в ужин, а когда солнце стало садиться, соратники попрощались с щедрым и радушным хозяином. Фиона позвала супругу старосты на «пирог», и та пообещала завтра прийти. Почти все решили отправиться к себе в избу, Хелдор же отправился немного пошататься по окрестностям. Становилось прохладно, так что он накинул поверх плеч свой плед и отправился на вечернюю прогулку.
Далеко идти он не стал – почти сразу за околицей была излучина реки и небольшой обрыв. Здесь река текла медленно, в сумерках показалось, что вода в ней застыла. Отчего-то вспомнилось то лесное озеро, что было недалеко от их лагеря. Летом там было особенно хорошо. Стало вдруг горько от того, что той манящей, почти черной озерной глади ему больше, скорее всего, не увидеть. Погруженный в свои мысли он не мог знать, что за ним наблюдали. Незаметно от старосты Альда выскользнула на улицу и, стараясь не шуметь, проследовала за ним. Так она его и застала, стоящим на откосе. Солнце уже село, лишь облака, подсвеченные его светом, не давали миру окунуться во тьму. Появлялись первые звезды.
Теперь Хелдор, по ее разумению, был еще больше похож на воинственного, необузданного дикаря. В ее прелестной, но наивной головке отпечаталось немало книг о подобных персонажах. Ее воображение было столь богато, что меч на поясе и небрежно наброшенный плед были достаточными для того, чтобы понять –вот он, такой как в книгах! В них он бы обязательно… Обязательно влюбился бы в принцессу или хотя бы княжну и все-все сделал бы ради нее. Как знать, может и…
…Объект ее воздыханий почти с размаху плюхнулся задом на край обрыва, свесив ноги. Альда, пискнув от неожиданности, поспешила обратно, боясь, что тот ее заметит.
Следующие несколько дней вояки отдыхали и душой, и телом. Фиона наконец испекла пирог с корицей, не без помощи Эдит, конечно же. Все желающие добрались до бани. Попарился и Хелдор, однако же, когда пошла речь о том, что «Войт разрешил пригласить гостей» – молодой воин поспешил ретироваться. Бойцов Ордена щедро кормили дважды или трижды в день, стараясь всегда приглашать к столу старосты. Альда и Хелдор то и дело поглядывали украдкой друг на друга – однако, едва их взгляды встречались, они вели себя крайне бестолково – отводя глаза и краснея. Войта это весьма беспокоило, но он молчал, лишь недовольно хмыкая. Стало очевидно даже из его поведения, что Альда не его дочь. Люди в деревнях хваткие, прижимистые и прямолинейные - посему, будь это правда, он уже давно стал бы свою дочурку сватать Хелдору.
Наступил, наконец, день праздника. Как и было обещано, уже в обед крестьяне оставили свои дела. Стали подтягиваться гости и из соседних деревень. Несколько было у дома старосты, ближе к подножию холму остальные. Не так, чтобы кого-то обидеть – такая «расстановка» уже была деревенским привычна – староста очень любил вещать сверху, с холма.
Войту, кстати, уже привезли из соседней деревни семейку «пиндюков», которые произвели на местных жителей неизгладимое впечатление. Особенно всех поразил глава индюшачьего семейства. Он очень потешно голосил – стоило на него помахать руками. В конце концов, его вместе с индюшками заперли в сарае, чтобы драгоценных птиц не доводили. Они, судя по всему, были против – Хелдор, проходя мимо их убежища, слышал, как они громко топали, да и индюк время от времени давал о себе знать.