Тянулись минуты ожидания, налетчики не решались на вторую атаку, а караванщики не решались сломать строй и забаррикадировать ворота – этой заминкой могли бы воспользоваться бойцы Теодорика. Из-за поворота показалось две дюжины тяжеловооруженных гномов, которые сходу накинулись на застывших в ожидании людей Скьефа. Налетчики, встав за гномами, тоже приготовились к атаке.
Гномы клином врезались в караванщиков. Первый гном повис на двух остриях бердышей, а трое упали с порубленными тяжелыми лезвиями головами и плечами. Бородачи намерились сходу прорвать строй южан, но подоспел Скьеф, который до этого стрелял из арбалета и отдавал бойцам команды. Будучи воином могучим, хоть и грузным и неповоротливым, его удары двуручного восточного тесака если не прорубали кольчуги гномов, но точно сбивали с ног. Гнома, приблизившегося вплотную к караванщикам, он огрел гардой своего оружия, нанеся удар коротышке четко сверху вниз. Едва тот упал навзничь, Скьеф наступил ему сапогом на незащищенное горло. Не вслушиваясь в раздавшийся при этом хруст, он выбил молот из рук еще одного гнома, а один из его людей тут же размозжил ему голову двуручным топором. Гномы не ослабили напора, и уже самому Скьефу пришлось уклоняться от удара массивного шестопера. Еще несколько гномов упали под ударами бердышей, прежде чем строй был разорван надвое. Караванщики схватились за мечи, налетчики Теодорика бросились в атаку, после чего началась настоящая свалка. Гномы со своими широкими щитами и крепкими доспехами представляли наибольшую опасность, тогда как налетчики для караванщиков были страшны лишь числом. Скьеф легко справлялся с гномами, которые рядом с ним казались настоящими коротышками. Минута, вторая – и все гномы оказались на земле. Тут же налетчики отпрянули, подобно стае трусоватых шакалов.
Шестеро караванщиков Скьефа были мертвы, а еще трое были ранены и уже не могли орудовать тяжелыми бердышами – только мечами, да и то вполсилы.
- Перестроиться, в две шеренги, не зевать! Псы Теодорика не спят!
Караванщики нашли в себе силы выполнить команду. Теперь их поредевший строй находился прямо у крыльца – посреди двора здорово мешались убитые и раненые.. В этот момент Скьеф и верные ему люди услышали топот десятков подкованных сапог.
- Опять гномы! Быстро в дом! Не поворачиваться спинами!
Караванщики ввалились в дом, а прежде чем двое верные Скьефу людей закрыли дверь на засов, он увидел полсотни гномов, в миг наводнивших двор его особняка. Уже через несколько мгновений дверь начала сотрясаться под ударами молотов и топоров.
- Смелее, парни. Тут уж ничего не попишешь. Заберем с собой побольше гномов - за каждого убитого бородатого все получат по одной лишней гурии в райских кущах, это я вам точно говорю!
Караванщики улыбнулись немудреной шутке купца. Они и сами понимали, что живыми им не уйти. Сорванная с петель дверь с грохотом обрушилась, а полукруг стальных жал сдвинулся навстречу бородачам.
Затишье. Затишье перед смертью. Дверной проем был завален трупами. Все караванщики лежали на каменном полу. Кто-то уже отправился блуждать в райские кущи, но еще несколько отчаянно цеплялись за жизнь. Чтобы ни обещали нам духовные лица в загробной жизни – тенистые кущи, пиры, женщины…что угодно… Но умирать никто не спешит. Мало кому хватает сил без страха посмотреть смерти в глаза.
Скьеф пятился к лестнице, зажимая рану в бедре. В правой руке купец по-прежнему держал оружие. Его клинок заметно подрагивал, сил удерживать грозный тесак не было – так долго он им еще, пожалуй, не сражался. Он торговец, а не воин – он не испытывал боевого исступления, как настоящий воитель, опьяненный кровью – сейчас было только больно, страшно и мерзко - хотелось бросить меч и сдаться победителям. Сражаться было не за что – в его доме гномы, усадьба разграблена налетчиками, его люди мертвы или смертельно ранены, а семьи никогда и не было.
Отойдя от дверного проема, где погибло столько людей и гномов, в пяти шагах от Скьефа собрались уцелевшие гномы. Как ни странно, убивать они его не собирались. По крайней мере, сейчас. Вперед вышел весьма отличный от остальных бородач. Он был шире и выше своих сородичей, а броня на нем была бы явно не по карману обычному воину.
- Мы не собираемся тебя убивать, купец. Мы сохраним тебе жизнь, и ты сможешь дальше вести торговлю, если ты примешь наши следующие условия. – Последние слова гном произнес с явной усмешкой, мол, если не примешь, сами все заберем. – Я лейтенант Хрок, троюродный брат Свена, короля гномов. Мои слова что-то да весят у нас в народе.
Скьеф бессильно опустился на нижнюю ступеньку лестницы и посмотрел на гнома затуманенными от боли глазами.
- Слушаю тебя…
- Итак, первым делом…
Что-то словно ужалило Скьефа, и он повернул голову налево. Опершись спиной на стену, сидел один из его караванщиков. Он был с ног до головы залит кровью, но он сразу узнал его. Орм. Один из лучших его воинов. И теперь он смотрел на Скьефа, презрительно поджав губы. «Как ты можешь вести с ними переговоры?!»- говорили его лихорадочно блестящие глаза. «Предатель… Да и что можно было ожидать от торгаша…»Все прочел это грузный мужчина, лишь на мгновение посмотрев на своего товарища.
Гном все тараторил, говоря об отступных, репарациях, налогообложении...
Неожиданно меч приобрел неожиданную легкость. Отец Скьефа был воином. Скьеф тоже должен быть воином. Стать им никогда не поздно. Купец поднялся с залитых его же кровью ступенек, и отвел меч чуть назад и в сторону, взяв его в обе руки. Удар скорпиона – как отец учил. Смотреть противнику в глаза.
- Итак, почтенный купец, каков ваш ответ? Ну?
Стоило Хроку сделать в сторону Скьефа два шага, как вдруг острый клинок со свистом описав дугу, обрушился на голову гнома. Второго удара не потребовалось - удар тяжелого клинка снес половину черепа. Хрок упал навзничь, его борода мгновенно покраснела и слиплась, а затем кровь стала заливать пол.
С минуту гномы ошарашено смотрели на своего мертвого командира, после чего подняли горящие злобой глаза на купца.
Чувствуя на себя взгляд умирающего Орма, Скьеф, встал в боевую стойку, положив меч на плечо, после чего поманил рукой гномов:
- Я к вашим услугам, господа! Подходите, если не струсили!
Несколько минут спустя усадьба горела, как и многие другие дома в городе. Скьеф воссоединится со своими товарищами в Чертогах Воинов. Что их там ждёт, никому не узнать точно. Вечный пир? Женщины? Вечное сражение? Все разом? Так или иначе, они разберутся с этим, как и при жизни – вместе.
- Ладно тебе, не ярись, это даже лучше, чем золото! Полезная вещь, в отличие от этих облезлых шкур. Ты сам понимаешь, им надо зимнюю пушнину… - примирительно сказал Майсфельд.
- Да что ты несешь! - Возмущался Казначей – что это за срань! Мне монеты, монеты давай! А ремесленникам – материал!
- Осмелюсь сказать – этот доспех на юге называют линоторакс…- сказал глава купеческой гильдии, который, как смог, справился с поставленной задачей.
- Звучит как название срамной болезни – честно признался мужчина. – и сколько их?
- Сотня, мол, времена мирные, расширять штат стражи не требуется…… - бородатый мужчина в свободном упелянде хмыкнул.
- Вот, а нам требуется – подытожил Майсфельд. Нам нужна любая защита для наших людей для того, что мы собираемся сделать! У нас даже стеганок не хватает!
- Шишаки сгодятся – сказал казначей – а что это за тряпки на них?
- Для смягчения удара, ваше…
- Хм… Лучше подшлемник потолще. Что еще?
- И полсотни… Вот! - купец показал необычного вида двуручный топор. Он был на длинном древке, обратная его сторона была усилена пиковиной. Лезвие было непривычно широким, грозным.
- А вот это неплохо. – казначей , пожалуй, любил добрый топор даже больше, чем золото – хм, и легкий…. На ремне…?
- За спину убирать, чтобы не мешал…
- Ха, и чего только не придумают! Знаешь, Майсфельд, я один возьму себе…
- Ваша Светлость – купец обратился к графу, поняв, что казначей выпал из разговора, плененный новой "игрушкой" - мне удалось провести свой караван через Фахро. Путь был безопасен, но я… поиздержался, платя своим людям, однако…
-Я покрою часть твоих – расходов – прикинул граф, осматривая весь товар, отгруженный во дворе Цитадели. Но думаю свою часть меха, равно как воск , сыр и шерсть ты тоже продал.
-Да, вы, пожалуй, правы. – Купец, почувствовав некоторое раздражение в голосе, взял небольшой мешочек с серебром и поплелся к выходу из Цитадели.
Граф, поскреб подбородок, нахмурился, затем, вдруг рявкнул вслед:
- Ну что такое, говори!
- Я купил семена растений, что были только у них, и за те они ломили втридорога! -выпалил купец.
- Продоложай…
- Вот… Я свою долю потратил на это, думал… Вот, эти мелкие, это для листьев, которые… ну… в т-рру-бку.
- Табак чтоль? – Спросил казначей, доставая свою трубку.
- И откуда у простого казначея деньги на эту дрянь… - Поддел его граф.
- Поцелуйте меня в жопу, ваша светлость – сказал казначей так громко, что младшие дружинники, проходившие мимо, вздрогнули.
Майсфельд на это расхохотался и продолжил:
- Ладно, мы можем продавать это столичным толстосумам. Только ты уверен, что он вырастет у нас?
- Ну… Попробовать надо.
- И что тебе надо конкретно от меня?
- У меня нет земли под это… И работников.
- Ах вот откуда ветер дует… Ладно, пошли в зал, обсудим. Стоя такие вопросы не решаются.
- Ваша Светлость! Прибыло три хобилара с донесением –к Майсфельду спешил часовой.
- Мда… Дело пошло. Пусть пройдут ко мне, немного отдохнут… И Скажи, чтобы им подали вина.
Арн-Дейл зря времени не терял – все больше деревень оказывалось под их протекцией, а трусливые крестьяне даже не решались им сопротивляться. Аррен, судя по всему, был занят своими семейными неурядицами, совершенно проглядев то, что их сосед Майсфельд стал сильнее. Небольшие отряды, посланные в деревни, не могли сделать ровным счетом ничего – проклятые черно-синие расставили везде сигнальные огни, которые были отлично видны даже из лесной чащи. К тому моменту, к