Ножом он вспорол гному вены поперек, а потом провел лезвием вдоль, недовольный тем, как медленно текла кровь из раны. Пентаграмма стала подсвечиваться красным, а после того, как Хелдор распорол вторую руку одуревшего от крови гнома, она ярко засияла, не суля этому миру ничего хорошему.
- Какой ты здоровяк -командир пикинеров ударил гнома по лицу, не давая ему потерять сознание — мы с тобой вызовем что-нибудь существенное.
Хелдора обдало жаром, земля вспучилась, ее склизкие комья разлетелись на десяток шагов окрест.
Когда дым рассеялся, Хелдор увидел свою старую знакомую.
- Ну привет. Давненько не виделись, -с некоторым удовлетворением посмотрел Хелдор на Гончую. Словно узнав старого товарища, она забила длинным, чешуйчатым хвостом. Адская тварь принюхалась к раненому, довольно заурчав.Гном закричал во всю мочь от боли и ужаса.
Нарастающий шум и отблески огня в стане врагов не остались без внимания в городе — неужели противник опять что-то задумал? Коменданты подняли по тревоге остальных караульных, часть из них незамедлительно отправились патрулировать стену, не забыв и о тех участках, что граничили с Лесом — мало ли на какую уловку был готов недруг.
У береговых укреплений тоже было неспокойно — общая лихорадка передалась и бойцам ополчения, дежурившим у берега — был послан отряд для того, чтобы проверить обрушившийся у реки участок стены.
Бойцы, еще не успевшие выспаться после ночного происшествия вновь были на своих местах. В это время со стороны реки вновь послышался плеск и шум воды. Рена нигде не было — ни на его посту, ни в бараках.
Еще несколько минут, и послышалось кряхтение и скрип досок. У сотника, который командовал пикинерами, преградившими один из проходов, возникло глупое желание послать на этот странный шум людей с факелами, но, одумавшись, он подал знак стрелкам на башнях. Арбалетчики послали в сторону реки рой горящих болтов, и когда огоньки чуть занялись, они осветили небольшое пространство вокруг себя.
- Твою же мать...- выругался сотник пикинеров. Найдите Рена, быстро! Ты, да, ты, бегом!
Огоньки осветили днища кораблей, выволоченных на берег. Сначала Арн-Дейлцы ощутили замешательство, однако потом, увы, все встало на свои места. Из-за высоких остовов кораблей, поняв, что о их присутствии знают, северяне начали воинственно колотить оружием о щиты.
Морские разбойники после второго обидного поражения далеко не отступили — быть может, так и остались дрейфовать на своих драккарах. Едва их вперед смотрящие заметили движение и суматоху в городе, они предприняли единственное верное, хоть и рискованное решение — преодолев водную преграду на веслах, они, не останавливаясь, загнали корабли на черный от углей и сажи берег а затем, покинув их, перевернули и развернули днищами к осажденным. Северяне проделали этот маневр за считанные минуты — как будто бы не впервой.
Теперь они были недосягаемы для стрел, снаряды баллист застревали в обшивке — тем более что стрельбу защитники открыли наудачу, ориентируясь лишь на уже потухающие огоньки.
Укрепления, хоть и такие необычные, давали северянам преимущество, и атаковать их в лоб тоже было крайне рискованно.
Ополченцам, скрипя зубами, пришлось укреплять еще оставшиеся у них рубежи — ведь если северяне вновь атакуют, к ним без особых приключений присоединятся и рейдеры, наверняка оставшиеся по ту сторону реки.
Положение становилось все более шатким — однако в стане врага и знать не знали о дерзком маневре наемников — судя по доносившимся крикам, у них были более серьезные проблемы. А что могло бы быть тому причиной — оставалось только гадать.
Гончей было все ново в этом мире... Холодный воздух противно щекотал ноздри. Земля была странно мягкой и податливой, при каждом прыжке когти неизбежно вязли в ней.
Но это были всего лишь легкие неудобства — здесь можно было УБИВАТЬ, жестоко, кроваво. Низкорослые, мягкие — те скорлупки, что были надеты на некоторых из них, и рядом не стояли с той врожденной броней, что имели демоны и бесы. В родном мире она убивала и более достойных противников— жертвы бестолково бегали, сталкивались, будучи не в силах противопоставить ей ничего в ответ. Ей, и ее Повелителю.
Хуунре сохранил ей жизнь тогда, на каменистой дороге, после чего она одержала многим больше побед, чем могла бы сделать это в одиночку. Сейчас она подчинилась ему, он сжимал ее сильными ногами, правя, куда ей идти. Она не понимала в этом смысла, ведь все, кроме местных лохматых существ были врагами, можно было двигаться в любую сторону... Но гончая знала, что Хозяин может сделать больно — многим больнее, случайные раны от напуганных противников почти мгновенно затягивались, не оставляя и следа.
Хозяин рубил направо и налево, держась за ее холку. Редкие удары отскакивали от той скорлупы, что он надел на себя сам. Значит, против существ этого мира такая защита чего-то да стоила.
Противникам не было числа, они убивали дюжины, целые дюжины этих неизвестных ей существ. Хозяин довольно рычал, убивая очередного противника, а гончая вторила ему — в конце концов, они слились в едином кровавом экстазе, и казалось, что весь это мир весь был утоплен в крови.
Наконец, когда и гончая, и Хуунре, оба забрызганные вражьей кровью, добрались до центра обиталища их врагов, он заставил ее прыгнуть на одно из убежищ, сделанных из мягкого, легко рвущегося материала. Оно не отличалось от остальных, разве что было больше, но судя по азарту, передающемуся от Хозяина, подмять ее под себя было очень важно.
Когда выяснилось, что в жилище никто не прятался, Хуунре взвыл от досады, и его настроение мгновенно передалось гончей — она стала разрывать когтями тонкий, податливый материал, вертясь волчком.
Вдруг Хозяин пришпорил ее, что было сил, призывая к повиновению. Она встала, как вкопанная, ожидая команды.
Жертвы, доселе, разбегающиеся, останавливались, оборачиваясь и подбирая оружие.
Прямо навстречу шли такие же существа, с которыми они сражались до этого... Но они не бежали... Скорлупа закрывали их с ног до головы, и они уверенно шли вперед.
Союзники ее Хозяина остановились, стали сбиваться в стаю, прямо за ним, ожидая дальнейших повелений. Вперед выступил вожак существ, убиваемых ими — всего на половину головы ниже хозяина, но многим шире. Он держал в руках пугающего вида палку — ее наверняка можно было удержать только в двух лапах. Противник серьезней остальных. Но вдвоем они справятся.
Хуунре крикнул, понукая ее напасть на этого воина, и гончая рванула вперед. Он него было всего несколько скачков... Гончая, сокращая расстояние, прыгнула вперед, вытянувшись стрелой. Передние лапы должны были подмять под себя противника, прижав его к земле, а пасть бы впилась ему в лицо.
Воин оказался очень, очень быстрым... Гончая успела заметить, как тот отскочил в сторону, а потом... Потом резкая, нарастающая боль, отправившая ее в ничто и обрывающая жизнь.
Хелдор в последний момент успел спрыгнуть с гончей, в сторону, после чего, оглушенный, незамедлительно проковылял с десяток шагов к волколакам, которые сейчас выли на разные лады, пораженные удалью Свена.
Несомненно — это был предводитель гномов. Стать его внушала ужас — равно как и мастерство. Помотав головой, Хелдор посмотрел на гончую. Голова была отсечена одним резким ударом... Отличная, должно быть, секира. У гончей на шее был самый настоящий костяной ворот, защищавший от ран — но против этого оружия он оказался совершенно бесполезен. Регенерация сыграла с гончей злейшую шутку — зиящая дыра, оказавшаяся вместо головы, мгновенно затянулась красными с прожилками шкурой. Однако регенерация регенерацией -да без головы тело существовать возможности не имело.
- Назовись! - Рявкнул Свен, держа топор наготове.
- Я твоя смерть, Свен, ничего более.
- Не знаю кто ты, но ты наслал демонов чащи и преисподней на моих воинов. За такой проступок я не дарую тебе легкой кончины — каким бы дерзким ни был твой ответ.
- Я еще даже не начал дерзить, Свен. Многих воинов растерзали мои волколаки — возвращайся в свои горы. За эти дни ты потерял слишком много воинов.
- Мы знамениты тем, что стоим до последнего за свое дело.- Гномы, подбирая оружие и строясь за гвардейцами,готовыми к бою, одобрительно загомонили.
-Это не твое дело. А то, в которое в тебя втянул Теодорик.
- Ты погубил слишком много клановых воинов. – Игнорируя его слова, продолжил гном. - Но здесь стоит ГВАРДИЯ. В отличие от рыцарей Теодорика, им еще не приходилось терпеть поражений — там, где были они, там тут же склонялась чаша весов. Почему бы нам не победить вновь?
- Потому что сам лес пришел на помощь Арн-Дейлу. Они знают, что если вы захватите город, то не дадите житья и лесным обитателям.
-Ты пугаешь меня этими шавками-переростками?! -брызжа слюной, взъярился Свен. Все закончится и для них очень быстро! Ты знаешь, на что способны топоры мои гвардии?
- Не знаю. Наверное, лишь потому, что вы приходили на своих коротких ножках лишь к концу сражения.
- Да что ты знаешь о…
- Глядя на тебя, я точно знаю, что твоя мамаша была способна ублажить горного тролля — завершил бесплодный разговор Хелдор.
Свен, не говоря более ни слова, бросился на Арн-Дейлца, увлекая гвардейцев за собой. Волколаки, словно ожидая этого, бросились навстречу. Водоворот битвы не дал быстро сойтись в поединке.
Будь Хелдор в полном своем снаряжении, да при полексе — было бы значительно легче. В этот нарастающей свалке он старательно прикрывал мечом голову, поскольку на нем не было забрала, и отскакивал в сторону от ударов топоров и молотов – потому что такими хватит удара и по шлему, чтобы сбить его с ног, да только сам наносить удары не спешил — каждый гвардеец имел шлем с личиной, а также зерцальные доспехи. Стыки были надежно защищены кольчугой, равно как и их кисти, запястья, горло — даже стопы. Чтобы убить такого противника мечом или хотя бы ранить — требовалось небывалое мастерство.