Толщина крыши у тарана поражала – а стрехи, судя по всему, державшие такую броню, тоже были под стать. Огромное бревно было оковано металлом – гномы даже не поленились придать ему форму гротескной оскаленной пасти, хорошенько поработав молотами. Толстые деревянные доски по бокам достигали земли, колеса тарана были практически неуязвимы.
Глава гильдии инженеров нервно сглотнул, убирая подзорную трубу. С глубоким сомнением посмотрел он на камни, обильно наваленные на площадку над воротами, на заряженные баллисты. Потом – снова на таран…
-Я просто так не дам вам разрушить ворота – с воодушевлением сказал Фэм. – Эй вы, там, бездельники? Да, вы! Лопаты в зубы и за мной! За мной, я сказал! У нас мало времени!
Рен оцепенело смотрел в сторону реки, наблюдая за плотами, на которые сейчас грузились рейдеры. От лагеря морских налетчиков тоже поплыло несколько кораблей – оттуда выгребли всех или почти всех, кто мог держать оружие. Упрямые северяне не желали уплывать, не солоно хлебавши - сразу видно, что скорее воины, чем наемники, в отличие от имперцев. Выглядело так, что они были готовы погибнуть все до последнего, но прорваться в город.
Рен дернулся, услышав шаги внизу – потом в открытом люке показались пшеничного цвета волосы, заплетенные в косу.
- Рен?
- Аслейф? – Рен болезненно засуетился, подавая ей руку и помогая подняться. - ты… Здесь? Тут слишком опасно, да и…
- Адель просила меня передать тебе кое-что. Какой-то отвар. Хелдор пришел и сказал, что ты… Что ты… Плохой…
- Так и сказал? – Грустно усмехнулся Рен.
- Плохо себя чувствуешь?
-Можно и так сказать – пожал Рен плечами, глядя на северянку, но то и дело оглядываясь на песчаный берег.
- Вот, д’ержи – Аслейф дала ему кожаную флягу – едва тайный лучник трясущимися пальцами откупорил его, ему в ноздри ударил резкий запах трав и брожения.
- Ого, это похлеще того, чем меня потчевал Хелдор.
- Пей до капли – строго сказала Аслейф, почти один в один повторяя нотки Адель.
Рен недовольно фыркнул и пригубил немного. Облизнув губы, он довольно хмыкнул и приложился к фляге вновь.
Пустую флягу он отдал Аслейф.
- Как мои… соплеменники? – невесело спросила она, перекидывая тонкий ремешок через плечо. Она была в том же платье, что и раньше, но поверх был надет добротный суконный плащ – хоть и изрядно потертый.
- Упорствуют - с деланным сожалением сказал он.
- Их осталось так мало… Хотела бы я, чтобы они отправились восвояси.
- Я боюсь, что это невозможно… Вот, еще плывут от вас…
Неловкое молчание прервали перекликающиеся на стенах часовые, на берегу арбалетчики тоже беспокойно завозились, глядя вдаль – Стюрангардцы, судя по всему грузились на плоты. Завидев это, северяне за своими укрытиями встали на ноги, азартно крича и стуча топорами и мечами о щиты.
- Аслейф, тебе пора уходить, очень скоро тебе здесь будет не место…
Девушка упрямо сжала губы, покачав головой. Рен ошарашено посмотрел на нее.
Цитадель походила на растревоженный улей - лишь вместо гудения слышался лязг железа, скрип да ругань. Евик задумчиво смотрел вслед отрядам дружинников, один за одним выходивших из открытых настежь ворот. Сейчас через ворота двигались отряды пикинеров, на них азартно покрикивал Хелдор - при этом не забывая подшучивать над теми, кто задевал пиками свод ворот. В один момент командир пикинеров, отойдя от Цитадели шагов на сто, глянул наверх, заметив придворную даму, стоявшую у ворот. Хелдор довольно учтиво отвесил ей легкий поклон, но девушка до сих пор помнила, как той ночью он ворвался в ее покои… и его жадные горячие руки.
Евик вздрогнула, отворачиваясь. Начинали строиться дружинники, что пойдут вместе с Майсфельдом. Значит и ей пора.
Не только дружинники готовились к битве – прислуга вооружалась полупиками и арбалетами, даже немногочисленные фрейлины опоясывались поясами с навешанными на ними сумками с болтами и с крюками для взвода тетивы. При этом забавно раздували ноздри, чувствуя себя воительницами, или даже полумифическими амазонками. На плац мимо нее пропыхтел казначей, недоверчиво глянувший на нее, а вот Лейдл, ковыляя на своей культе, был как всегда приветлив. За ним семенили несколько мальчишек-конюхов, тоже собиравшихся дежурить на стенах.
Евик проскользнула в свою комнату – избавившись от платья, она нацепила на себя мужские шоссы дорогого сукна, поверх белой сорочки –стеганку, усилив ее кольчугой. Ее костюм дополнил шлем с расходившимися в стороны полями. Собственно, так она и раньше стояла позади Майсфельда, пока тот следил за сражением с башни. Осталось еще кое-что.
На пояс, которым она подоткнула накидку черно-синих цветов, Евик дрожащими руками нацепила узкие и короткие ножны – в них был скармасакс, который она тогда выиграла у Ивви, поставив на кон целый золотой. Евик судорожно вздохнуло, выравнивая дыхание. Она высунула наполовину клинок из ножен, критически осматривая его. На мгновение он отразился на свету, падавшим через окно, и могло показаться, что лезвие клинка было бледно-зеленого оттенка. После этого, уняв волнение, Евик перехватила у одного из мальчишек –адъютантов знамя и поспешила вслед за Майсфельдом.
Основная часть воинов была уже на своих местах –воины Хелдора и дружинники, строившиеся с противоположной стороны ворот, замерли в ожидании. Основной отряд, ведомый Майсфельдом и Карви, немного задерживался.
Альберт вел своих воинов на позиции, обходя выстраивающихся за укреплениями ополченцев – арбалетчики, бильмены, щитоносцы, бывшие уланы – двигались единым строем. Стража немало пострадала в прошлых стычках, теперь же они держались вместе, готовые погибнуть, но не пропустить недругов через пролом. Некоторые из ополченцев, заспанные, спешно выскакивали из близлежащих домов, хватая со стоек оружие. Почти две трети от общего числа ополченцев были стянуты здесь, одни были у самых укреплений, прочие же находились в резерве под командованием Варро.
Корнуэль обеспокоенно вертел головой, находясь на одной из башен – ему было бы проще, если бы все они, эльфы, держались вместе, но приказ есть приказ. К ним присоединились юноши и девушки, которые до этого были задействованы лишь на охоте, и предводитель искренне надеялся, что им не придется вступать в рукопашную схватку. Врачевательница Куэ, которая раньше помогала в госпитале, теперь тоже была здесь – шлем буквально ее придавил, а лук был едва ли не выше нее. Тем не менее, первым же залпом она показала, что ее рука была для него достаточно тверда.
Часть ополченцев строилась на внутренних рубежах, и весьма солидное их число дежурило на площадке возле госпиталя – они должны были охранять его, переноской занимались другие. Здесь же готовились к бою и легко раненые бойцы, которые, в случае чего, не желали оставаться в стороне. Джеремус впервые за долгое время вновь надел кольчугу, а под рукой у него была глефа. Волей-неволей ему передалось воинственное настроение его пациентов. Негласное командование над легко ранеными бойцами взял на себя Конрад – он считал, что абсолютно здоров, но Джеремус не отпускал его из госпиталя, зная, что он до сих пор терзается головными болями после того могучего удара наемника. И немудрено, ведь шлем, который сейчас был при нем, Кварту удалось выправить его далеко не сразу.
Дворянское ополчение под предводительством Густава было в полной боевой готовности, держа своих скакунов на поводу. Они, по странной традиции, приносили клятвы о том, скольких врагов они сразят, и какие деяния совершат. Так или иначе – настроены они были решительно – в полном боевом облачении – а доспехи были начищены так, словно они собрались на парад. Сверкали чистотой даже, пожалуй, шпоры у рыцарей. Как только пикинеры, в случае нужды, откатятся назад, тут же они и ударят, сминая тех, кто прорвется через ворота.
Большой отряд дружинников, которому предстояло держать центр, шел по главной, самой широкой улице, ведшей к воротам.
- Ровнее! Ровнее! Плечом к плечу! – Во всю мочь кричал Карви – первые три ряда состояли сплошь из самых крепких и стойких бойцов с большими каплевидными щитами. Новобранцы таких не использовали, разве что такие могли попасть в руки ополчения, но в данном случае это было не по причине нужды - эти воины служили, кто Майсфельду кто, из-за превратностей судьбы, графу-предателю многие годы, и менять своих привычек не спешили
За ними двигались и остальные дружинники, в середине построения находился Майсфельд. На этот раз на нем была полная латная защита ног, нарукавники, кольчуга до середины бедра, а поверх нее – неизменный нагрудник с отчеканенным вороном.
В руках он держал полуторный меч и гербовый треугольный щит. За ним семенила Евик, с которой у него проходил оживленный разговор.
- Отдай немедленно знамя одному из воинов, и вернись в Цитадель – не в первый раз повторил граф - это опасно, ты можешь погибнуть!
Лекс, сочтя это за приказ, схватил Евик за плечо, вынуждая ее отойти в сторону.
- Со мной ничего не будет! Я надела кольчугу! И, и шлем, вот он!
- Это не делает тебя воином, ты погибнешь ни за что!
- Если мне суждено – пусть так, я готова принять судьбу! – Евик грозно положила руку на бедро, хватаясь за скармасакс в ножнах.
- Ты переборщила со своими куртуазными романами, - покачав головой, произнес Майсфельд - надо, пожалуй, сжечь их все до единого. В отличие от твоих побасенок – белокурые девы с синими от гнева глазами, сжимающие знамя и ступающие вослед своему сюзерену, гм, долго не живут.
Майсфельд остановился и развернулся, готовый к решительному натиску в этом споре.
- Я… Что ты делаешь?
Евик, продолжая сжимать знамя, бухнулась перед ним на колени:
- Ваша Светлость, я слишком долго была в стороне, слишком много боялась, слишком… Все, о чем я желаю – хоть раз в жизни поступить правильно. Я ошибалась, не раз, и не два, но я…- Голос ее задрожал, как струна - хоть раз я должна… Ради своей семьи, понимаете? Я не хочу славы и почета и вряд ли получу его, прячась за Вашей спиной, но… Может когда-нибудь моего отца простят за его предательство?