Майсфельд опешил от такой отповеди, стоящие поблизости бойцы были потрясены не меньше. Лекс всего лишь в удивлении поднял бровь.
- Встань, Евик… Ты права, мы делаем общее дело, и было бы жестоко отказать тебе, отправляя в Цитадель.
- Благодарю вас! Я не отойду от вас ни на шаг, и буду крепко держать это знамя, вот увидите!
Майсфельд отвернулся от нее, что-то проворчав себе под нос.
…Под звуки рогов, барабанов и крики осаждающих двинулись вперед – к стенам. Было что-то надрывное в том, как они подбадривали себя, идя в бой – словно и сами не верили в успех. Впрочем, лучшие из лучших шли в бой с мрачной решимостью – гвардия гномов жаждала мести, а Черная Гвардия, равно как и дворяне, была воодушевлена появлением их командира на поле сражения.
В бой были брошены все силы, с суши наступали гномы и стюрангардцами четырьмя неравными и по численности, и по боеспособности отрядами – основная колонна двигалась вперед вместе с тараном к воротам, две поменьше – с лестницами и мантелетами по обе стороны от них. Четвертая колонна двигалась вдоль реки, по направлении к обрушившемуся участку стены. Прочие выгребали сейчас на плотах через реку.
Стрелы сорвались с тетив, и первый залп не принес существенного вреда, однако, выждав момент, заговорили баллисты. Инженеры бросали лопаты и заступы, принимаясь направлять орудия на штурмующих грязными от земли руками. Времени было чуть, но кое-какой сюрприз они в воротах оставить успели — работали они очень и очень быстро, под беспрестанную ругань Фэма.
Командиры стрелков и расчетов быстро вошли в темп — и нашли себе цели по силам. Таран было не повредить, а вот грубо и быстро сколоченные щиты, которые защищали от стрел, против баллист были совершенно бесполезны. Тяжелые снаряды легко разбивали их, после чего в бреши тут же залпами стреляли дружинники, эльфы и ополченцы. К тому времени, как таран приблизился к воротам, колонна по левую руку от ворот отступила назад, теперь перегруппировываясь вне зоны обстрела, а вторая понесла серьезные потери, в результате чего возникла заминка – потребовались новые бойцы, что возьмутся за лестницы.
Основная угроза никуда не делась, гвардейцы гномов, хускарлы и лучшие из стюрангардцев были почти невредимы. Таран, скрипя колесами, остановился у наполовину засыпанного препятствия — то, что осталось перед крепостной стеной и воротами — рвом назвать было уже трудно.
Осаждающие споро накидали фашины перед тараном. Несколько недостаточно расторопных рейдеров не успели укрыться за тараном и осадными щитами — порой так и падая со связками хвороста в яму.
По штурмовой колонне загуляли мрачные шутки шутками о том, что так ров наполнится даже быстрее, и некоторым защитникам явно стало от этого юмора не по себе.
Поверх бросили мостки, и таран, чуть пробуксовав, тронулся, сминая охапки хвороста и еще теплые тела невезучих налетчиков. Таран встал к воротам почти вплотную, и вместе с первым ударом массивного окованного бревна, а справа от него к стене были, наконец, приставлены лестницы.
От массивного удара створки ворот затрещали задрожали или лишь стальные полосы и массивный засов, вкупе с упорами, не позволил им развалиться от первого же чудовищного удара.
Тем временем, у доков после странного затишья что-то затевалось…
Рен в последний момент ухватил северянку за рукав:
- Нет? Аслейф, ты в своем уме? Уходи немедленно!
- Я должна поговорить, с отцом. Мне… Мне можно убедить его, чтобы они ушли, если вы отпустите… Трэлл… Пленных – поправилась она.
Рен ненадолго задумался:
- Ты сама говорила, что отец тебя ни во что не ставит, с какой стати ему слушать тебя теперь?
-Их осталось мало, и дерутся они просто из упрямства. Сколько их уже погибло? Они еще могут поставить корабли на воду, забрать пленных и уплыть домой…
- Это очевидно для тебя и для меня, но не для них. Они упрямы, как ты сама сказала… И жаждут с нами всеми поквитаться.
-Вас так много, они задумаются, зачем им это. – Аслейф набрала в грудь воздуха – я не смогу просто стоять и смотреть, как они гибнут…
-Так отойди и дай им встретить свою судьбу – цинично подытожил Рен.
Аслейф, разозлившись, наступила Рену на ногу и полезла через люк вниз.
- Я смогу их убедить, вот увидишь! – упрямо процедила она, захлопнув за собой крышку.
- Арбалетчики, заряжай – будьте наготове! – скомандовал Рен своим подчиненным. Заскрипели тетивы на башнях и у баррикад, крышка вновь откинулась и наверх полез десяток ополченцев – парочка из них все еще выглядели довольно помятыми, после их потасовки – однако виду не подавали. Вероятно, они либо проветрились, либо добрались до продажных девок, которые и не думали прекращать заниматься своих ремеслом, после чего и решили, что были несколько… опрометчивы.
Северянка смело расталкивала столпившихся у укреплений ополченцев. Те лишь вяло огрызались и не особо остроумно ставили под сомнение ее умственные способности.
Подобрав платье, она перебралась через баррикады, оказавшись на открытом пространстве. За кораблями клиньями выстраивались северяне – и Аслейф безошибочно направилась к самому большому из них.
Морские разбойники, завидев ее, ненадолго замолкли, вперив взгляд в девушку. Она приблизилась к клину своих современников, подойдя вплотную к одному из самых видных воинов. Судя по всему, он уже оправился от ранения, полученного в начале осады.
-Far! Отец! Far! Это я? Ты не узнаешь меня?
Северяне загомонили, ярл сложил руки на груди, молча уставившись на Аслейф.
Рен замер на своем месте, с луком наготове. Ярл имел неосторожность перекинуть щит через плечо, забыл о том, что он на полкорпуса высунулся из-за драккара.
- Рен обещал отпустить пленников, если мы уплывем!
- Уплыть? –поперхнувшись этим словом, спросил ярл.
- Ну да…Да-да, конечно! Посмотри, как немного нас осталось, и ты сразу поймешь…Ты спасешь своих соплеменников, и мы вернемся домой, так ведь?
- Я не… Ты что здесь делаешь? – поняв, что перед ним была его дочь, и пришла она… со стороны противника?
- Пойдем, пойдем, хватит, хватит терять наших друзей и родных! – не слыша его, она попытался взять его под локоть, и увести к реке – напрочь забыв о том, что драккары сейчас были перевернуты набок и врыты в песок.
- Earl? Hvem er dette? Vil du tillate henne kommando? – вопросил один из бойцов его хирда.
Ярл, насупившись, молчал, находившись в растерянности. Воины возле него злобно и насмешливо гоготали. Рен не мог в точности расслышать, но тут один из воинов провел ребром ладони по горлу…
- Hva skjer? – удивилась Аслейф.
Более не говоря ни слова, ярл схватил девушку за ворот плаща, потянув на себя. Она еще не поняла, что происходит, и в этот момент длинный узкий меч вонзился ей под ребро.
- Far..?! – Лишь испуганно воскликнула девушка.
- Он нанес еще один удар, чуть выше, Аслейф, поднесла ладонь к ране, после чего вцепилась окровавленными руками в ворот кольчуги бесстрастного северянина.
- Hvorfor… - Только и смогла она выговорить - Предводитель северян вонзил сакс девушке в горло, она схватилась руками за меховую опушку отцовского плаща, захрипела, пытаясь сказать хоть что-нибудь, изо рта у нее хлынула кровь, и она бессильно свалилась на истоптанный сотнями людей песок, перемешанный с углем и пеплом.
Едва она упала наземь, стрела со злым жужжанием вонзилась в глаз ярла – а Рен лишь жалел, что подарил убийце родной дочери легкую смерть.
В этот момент он отбросил лук в сторону, глядя на свои дрожащие руки. В голове забурлила кровавая муть… Началась беспорядочная стрельба, послышались крики, отрывистые команды, пытающиеся навести порядок, но Рен, достав меч, стал медленно, на ватных ногах спускаться вниз. Он словно не слышал, как защелкали тетивы арбалетов и луков на стенах, и как северяне, преисполненные гнева, волной хлынули на порядки ополченцев, а первые плоты налетчиков уже были готовы пристать к берегу.
Добравшись до местоположения пленников, он открыл грубо сколоченную дверь, в неказистом потемневшем от времени здании и ютились туго связанные пленники. На их вопросительные взгляды он кровожадно и многообещающе улыбнулся, закрывая за собой дверь.
Северяне, наплевав на огромное численное превосходство ополченцев, бросились прямо на укрепления - они не стали довольствоваться узкими проходами — они налетели на позиции Арн-Дейлцев, словно коса. Они лезли через ограждения, то и дело падая от арбалетной стрелы, или ловкого выпада пикой. Редко хватало одной раны, чтобы утихомирить этих свирепых, доведших себя до исступления воинов – пережившие эту битву могли поклясться, что у неистовых воинов из рта шла пена, словно у бешеных зверей. Они лезли и лезли вперед, вселяя в ополченцев страх, заставляя их растягивать фронт под угрозой того, что морские разбойники перелезут через ограждения и ударят во фланг.
Стрелки на стенах позабыли об угрозе, движущейся вдоль берега — либо стрелков на стенах уже было недостаточно. По осыпавшейся стене, преодолевая слабый обстрел, карабкался отряд рейдеров и тяжелой пехоты стюрангардцев. Часть арбалетчиков из их числа проворно, насколько позволяли павезы и тяжелые арбалеты, взобралась на уцелевшую, стоявшую вплотную к воде башню. Оттуда загодя увели всех защитников, или они были бы обречены. Оттуда штурмующие с верхней площадки начали жестокий обстрел защитников на стенах. Те и думать забыли об обстреле движущейся колонны, а немало ополченцев пало от болтов — не имея щитов и серьезной брони, они были очень уязвимы перед подобным оружием. Ситуацию выровняли лучники-эльфы, которые навязали взобравшимся на башни стюрангардцам дуэль. Стрелы эльфов то и дело улучали момент и опасно жалили арбалетчиков — даром что лук натягивался сильно быстрее, чем тяжелый арбалет с воротом. Тут же воспряли и ополченцы, но первые рейдеры уже скатывались с горы обломков и щебня, сразу же перестраиваясь.
Альберту не нужно было бы семи пядей во лбу, чтобы предвидеть это — поэтому рейдеров, находившихся в беспорядке, тут же встретил залп из арбалетов. Налетчики поплатились за свою расторопность — а залп единственным не был — следующих за ними тоже встречали залпы из самострелов — стражники выстроились в пять шеренг, и какое-то время они обстреливали недругов почти беспрерывно.