Белкой он взвился на башню, чтобы толпящиеся враги были у него, как на ладони. На верхней площадке висела еще парочка колчанов — которые он сам здесь и оставил. Лук в одной руке, вторая заботливо треплет оперение стрел.
Вдох-выдох
Сейчас в центре командовал матерый, видавший виды налетчик — его доспехи не уступали рыцарским по защите, хоть и выглядели убого, собранные из разных частей его богатых трофеев. Такой вояка внушал своим бойцам уверенность, а ополченцы боялись его, подумав, что тот убьет их, не раздумывая — как и множество более опытных противников до этого. И когда он первым собрался нырнуть под пики…
Щелк! – Внушающий ужас великан упал ничком, пытаясь вырвать стрелу из шеи.
Щелк! Кто-то зря высунулся из-за щита.
Щелк! Этот Рену показался слишком резвым.
Щелк! Зря этот шнырь потянулся к арбалету…
Рейдеры падали, словно подкошенные, длинные, почти в метр, стрелы били наповал. Рен, увлеченный стрельбой вышибал из строя одного за другим — тех, кто выглядел более опытным, обтесавшимся. Против некоторых он, быть может, ничего в ближнем бою не стоил, но кому какое дело, если он с луком на башне, а противник— мертв. Пикинеры недоуменно оглядывались, кто-то показывал на башню.
- Командир? Командир... Командир! - гомонили они.
- Вы сражаетесь в едином строю! Подставьте своему товарищу плечо — и вы будете неуязвимы! Я здесь, с вами! Ничего не бойтесь! Подровнялись! Пора вернуть пару акров своей земли! Шаг! Шаааг! Шааааг!
Ополченцы, воодушевившись, дублировали строем его команду. Голос командира был им что глоток свежего воздуха в душную предгрозовую ночь.
- Шаг! Шаг! Бей! Шаааг!
Рен, выкрикивая команды, в такт своим словам посылал одну стрелу за другой, почти не целясь. Пикинеры прошли еще десятка два шагов, и противники, пораженные тем, сколь быстро изменился ход боя, не выдержали и отступили назад, напоровшись на гномов, которые втягивались в этот момент в соседнюю улицу.
Тайный лучник слез с вышки, увлекая за собой арбалетчиков.
- Пикинеры! Кругом! Превращать в решето прорвавшуюся шваль — шагоом... Коли!
Рейдеры, опомнились было, попытались двинуться за отрядом Рена следом, однако, едва они оказались на сдавленной домами улочке по ним дружно ударили из арбалетов — несколько залпов подряд. Увидев с полсотни убитых или корчащихся от боли товарищей, они решили прекратить преследование. На улице, где противник мог на них напасть только с двух сторон, сражаться стало не в пример легче.
Рен подгонял бойцов — участок у ворот, судя по всему, был захвачен почти полностью, и он не мог послать своих людей в эту мясорубку, однако наверняка в городе много кому требовалась их помощь — потому надо было спешить.
Пройдя пару кварталов, он понял, что в догадках своих не ошибся — судя по шуму, за госпиталь и его обитателей завязалась нешуточная битва. Рен, растолкав пикинеров, вырвался вперед, крича во все горло:
-Эти грязные, трусливые шакалы — не имеют чести! Они напали на госпиталь, надеясь перебить там всех и каждого! Но наши товарищи сейчас сдерживают их — посему подобная подлость не осталось незамеченной, вперед, перебьем их всех!
Пикинеры, зараженные воодушевленностью своего командира, едва ли не бегом бросились вперед. За ними спешили арбалетчики.
- Стой, перегруппироваться! Арбалетчики, стройся! Заряжай! Ублюдков в спины! Бей!
Вновь несколько залпов прорубили самую настоящую просеку в рядах противника.
- Заряжай! Залп!
Рейдеры смутились, одна наиболее опытные и расторопные успели подставить щиты. Несмотря на то, что налетчики сейчас были окружены со всех сторон, попыток развить успех со стороны обороняющихся не было. Судя по всему, дело у них было дрянь.
- Пикинеры! Стройся! Вперед!
Рен шел точно следом за ними, увлеченно равняя ряды своим луком.
- Дави сволочей! Ни шагу назад, даже для замаха! Дави, дави, дави, пока не опомнились!
Рейдеры, теряя одного за другим, попытались закрыться щитами с двух сторон — а защитники госпиталя тоже перестроились для контратаки, собрав свои последние силы. Вскоре от карательного отряда осталась лишь горстка, кто-то стал бросать мечи, топоры, поднимая руки, сдаваясь — но они не учли одного — тот, кто собирался громить госпиталь — пощады не заслуживал.
- Быстрее, сюда! Убирайте баррикады, дайте им пройти! Вы не представляете, как вы вовремя! – Кто, не пытаясь скрыть радости, отозвался из-за рядов защитников - Гномы почти пробрались в госпиталь, прошу вас, быстрее.
В смутно знакомом воине Рен с удивлением узнал Джеремуса — он привык что у хирурга в крови может быть исключительно фартук — но никак не кольчуга и глефа. Рен охнул, увидел, что с другой стороны вовсю напирали гномы.
Тайный лучник обратил внимание на невысокую крышу сруба:
- А ну-ка, подсадите меня! Бегом! Лук! Колчан! Еще колчан! Стрелы, больше стрел!
Оставалось надеяться, что у гномов туго с арбалетами, иначе его оттуда снимут на раз-два. Впрочем, бригантные доспехи, укрывающие руки и туловище, позволят продрежаться ему немного дольше.
Пикинеры выстроились у баррикад, сменяя изможденных товарищей. Рен , пройдя по плоской крыше два десятка шагов, увидел, гномы беспрестанно ломятся в дверь и через осевший угол дома.
- В госпиталь! Быстрее! Арбалетчики к окнам, пикинеры к проходам, быстрее!
Судя по шуму внизу, в госпитале была самая настоящая свалка, и в бою участвовали даже раненые — те, кто мог. Рен стрелял, как у него завелось, по сержантам да десятникам, и гномов начали уверенно теснить, медленно, но верно выстраиваясь уже за баррикадами.
Судя по усилившемуся шуму внизу, его бойцы подоспели вовремя, наведя там подобие порядка. Тем лучше. Его бойцы неплохо справлялись, и он сосредоточился на стрельбе. Вскоре ополченцы, кучно и дружно держа строй, поравнялись с обрушившимся углом. Лучник сделал два шага в сторону, встав у покосившихся балок.
- Дави их со двора! - во всю мочь закричал Рен — Развернуть строй, развернуть! Пробегай, пробегай, твою мать, не стой!
Гномов чуть отбросили назад, им прошлось уйти в глухую оборону, в том числе и из-за беспрерывной стрельбы, и вскоре две шеренги развернулись перед крыльцом госпиталя. Из него дружно посыпали все -и его бойцы, и те, кто оборонялся здесь до его прихода. На некоторых сражающихся было без слез не взглянуть —одежды были портки да рубаха — ну и бинты, очень много бинтов. Однако, желания поквитаться с гномами это у них не умаляло.
- Давай, на баррикады их, чтоб переломали свои короткие кривые ножки! Шаг! Шаг! Свалили из госпиталя, сраные бородачи! Что ты там кричишь! А на-ка.... Что, зубов теперь не достает? А горло ты было одно! Получай! Получай! И еще чуть-чуть!
Кто-то из гномов в отчаянии швырнул в него топор, но он с легкостью от него уклонился. Дурной пример, однако же, заразителен — но не все оружие даже долетало до крыши — им до Рена было уже далековато.
Пикинеры придавили гномов к обломкам, оставшимся от баррикад, без жалости убивая упавших и запнувшихся. Еще минута-другая отчаянного сопротивления, и менее сотни гномов под свист и улюлюканье скрылись за домами, пристыженные. Пойти на такую подлость и все равно быть разбитыми, какое унижение.
Рен спрыгнул с крыши, собираясь зайти в госпиталь. Это было непросто, потому как погибшими гномами и защитниками устлан был буквально весь пол. Дальше по коридору была самая настоящая разруха — гномы, раненые, те, кто их защищали.
Чуть в стороне, за дверью в палату, он услышал плач. Он приоткрыл ее, и вошел.
- Адель! - Рен бросил лук, кинулся к ней, не то обнимая, не то тормоша — ты цела? Что с тобой? Успокойся, я здесь.
Чародейка отняла руки от лица и выпалила между рыданиями:
- Смотри, смотри, что они сделали! Все мертвы! Они зашли и убили всех! А я... Я убежала, я ничего сделать не смогла...
- Ты уцелела - спасешь больше людей, после того как все закончится...
- Ничего не закончится — с надрывом закричала она, ударив Рена в грудь — ничего не закончится! - Адель от бессилия замахала руками, но лучник крепко прижал ее к себе — и через минуту она чуть притихла, лишь изредка всхлипывая.
Адель отняла голову от Рена.
- Твое сердце бьется так ровно. Вот бы и мне так.
- Я был в отчаянии, но... Но мне удалось.
- Значит, смогу и я. Чародейка решительно кивнула. Если что — я пойду с вами. Быть может, мне достанет сил вскипятить мозги парочке уродов... Таких, как те, что сюда вломились.
Адель поднялась, отряхнувшись, после чего пошла искать легкораненых и своих помощниц, чтобы отдать им новые распоряжения. Стражники стояли насмерть- если один щитов раскалывался, то из задних рядов подавали новый, а если погибал сам стражник — на его место вставал следующий.
Вокруг них было немало убитых и раненых, а в воротах так и вовсе был целый вал из тел. Атакующим то и дело приходилось оттаскивать их, чтобы пробраться внутрь.
На стенах не осталось почти никого из защитников, лишь эльфы и некоторые дружинники отступили к куртине, которая была ближе к лесу. Эльфы, однако, перед отходом весьма удачно обстреляли фланг противников, развернувшихся на Альберта и его воинов, что немного их пыл охладило.
Увы, бойцов становилось все меньше, а нападения со стороны ворот — все яростней- Альберт понимал, что еще немного, еще пара яростных атак через створ ворот — и их сметут. Нужно было что-то решать.
На счастье, начальник стражи обратил внимание на то, что с надвратной башни вниз довольно обильно сыпалось каменное крошево, что заставило его впервые за долгое время поднять голову вверх. На башнях тот тут, то там, сновали рейдеры, а подъёмный механизм у ворот, как он мог видеть, накренился, из-за чего даже отсюда было видно, что верхняя площадка серьезно перекособочилась.
- Дьюни! Дьюнииии!
- Командир?
- Своих ребят бери... Есть задание.
- Что я могу сделать ?— почти беспомощно развел он р